Когда Элизабет входила в больницу, она ощущала давно забытое чувство уверенности и полноты жизни. Широкая юбка цвета нильской воды шелестела, приятно касаясь ее ног.

– Как себя чувствует сегодня мистер Эллиот? Ему лучше? – спросила она дежурную медсестру.

Та чуть заметно приподняла бровь. Именно" потому, что миссис Гарланд пришла так поздно, а не появилась с самого утра, мистер Эллиот категорически потребовал, чтобы его выписали еще до обеда.

– Если не обращать внимания на его выходки, все остальное более или менее, – сухо заметила она.

Элизабет улыбнулась. Да, Риф-пациент был явно не подарок.

– Я могу его увидеть?

– Чем скорее, тем лучше, – ответила медсестра. – Но если он будет настаивать на немедленной выписке, постарайтесь его переубедить. Ему следует полежать у нас еще по крайней мере неделю.

Элизабет понимающе кивнула и пошла в палату Рифа.

При звуке открываемой двери он тотчас же обернулся.

– Ну и как прикажешь это понимать, черт побери?! – Но по его взгляду Элизабет поняла, что его гнев не вполне искренний. Глаза Рифа радостно лучились, он был несказанно рад наконец-то увидеть ее. – Проклятие, уже почти шесть часов вечера!

– У меня было много дел, – ровным голосом сказала она, подходя и чинно усаживаясь на край венского стула рядом с больничной койкой.

– Ближе, женщина! – рявкнул он. – Так, чтобы я мог до тебя дотянуться!

Она подчинилась его требованию, и, несмотря на то что он лежал под капельницей, а его грудь была плотно забинтована, некоторое время им было не до разговоров. Когда же она наконец сумела оторваться от Эллиота, то неуверенно сказала:

– А у меня есть для тебя новость.

– Я знаю.

Она сидела на краю его постели, и он не выпускал ее ладони из своих рук.

– Адаму все про нас известно. Элен рассказала мне. В облике Рифа читалось нескрываемое удовлетворение.

Элизабет отняла у него свои руки, поднялась и отошла к окну.

Брови Рифа сошлись на переносице.

– В чем дело, Лиззи? Все равно рано или поздно он обязательно бы узнал. В чем же дело?

– Я не хотела обрушивать на него это известие так внезапно, это было ужасно... – Она немного помолчала, затем добавила: – Я ушла от него. У меня не было выбора. Теперь я снимаю номер в «Пенинсуле».

В душе Риф ликовал, но вовремя сообразил, что Элизабет далеко не все ему сказала, и замер в ожидании.

Наконец она обернулась и взглянула ему в глаза. Падавший в окно солнечный свет серебрил концы ее волос.

– У меня будет ребенок, – просто произнесла она. Риф даже не спросил, от кого. Да в том и не было нужды.

– Ну ты и чертовка! – восторженно воскликнул он. – Ну-ка иди поближе, чтобы я мог поцеловать тебя.

На ее губах появилась робкая улыбка.

– Ты рад?

– Подойди поближе, сама узнаешь! – сказал он, протягивая свободную руку. Он сгреб Элизабет в объятия и притянул к себе. – Но почему, скажи на милость, ты вдруг решила перебраться в «Пенинсулу»? Нужно было прямиком ехать на мою квартиру!

– Нет, – сказала она и чуть заметно отстранилась, – нет, Риф, я пока не собираюсь переезжать к тебе.

Он уставился на нее как на сумасшедшую.

– А в чем дело? Или моя квартира слишком велика?

Элизабет отрицательно покачала головой.

– Размеры тут ни при чем. Дело в том, что я не хочу поступать скоропалительно: только что ушла от Адама – и тотчас же перебралась в дом другого мужчины. Не знаю, поймешь ли ты...

– Ничего не понимаю, – нахмурившись, признался он. – Я хочу, чтобы ты была со мной постоянно, каждую минуту, непрерывно. Ты ведь тоже хочешь всегда быть со мной? У нас будет ребенок. И тем не менее ты будешь жить в «Пенинсуле», а я – в своей квартире. Что за глупость!

Она так и думала, что Риф не сумеет ее понять.

– А я не считаю это глупостью, – негромко сказала она, – потому что мне это нужно.

– Что нужно? Спрятаться от всех? – мрачно поинтересовался он. – В таком случае я в этом тебе не помощник.

Она улыбнулась.

– Как бы там ни было, а тебе придется смириться с моим решением.

Весь ее облик дышал такой уверенностью и решительностью, что Риф понял: спорить бессмысленно. Во всяком случае, спорить теперь.

– И как же ты со всем справишься? – поинтересовался он, вспомнив о ее ахиллесовой пяте. – «Пен» – очень дорогой отель, разорит кого угодно. Адам вряд ли будет оплачивать твои счета, да и я не собираюсь этого делать.

Улыбка Элизабет стала еще шире.

– Никому из вас не придется за меня платить, если уж на то пошло, – с явным удовлетворением произнесла она, чувствуя, что возможность произнести подобную фразу улучшила ее настроение. – Отец оставил мне достаточно средств, чтобы я смогла позволить себе некоторые удовольствия.

– Черт бы его побрал в таком случае! – воскликнул Риф, и его глаза опять недобро сверкнули.

Он почти не сомневался, что отказ Элизабет переехать к нему будет приятен Адаму Гарланду. Вообще-то независимая в финансовом отношении женщина, которая вольна поступать, как ей вздумается, – та еще штучка. А судя по всему, Элизабет собиралась жить так, как ей хотелось.

– А кто был твой родитель? – с любопытством поинтересовался Риф. Элизабет несколько раз рассказывала ему об отце, но ни разу почему-то не назвала его по имени.

– Джером Кингсли.

Риф нахмурил лоб, стараясь вспомнить.

– Кингсли... Кингсли... – пробормотал он себе под нос. Внезапно его лицо просияло. «Ах, ну да, конечно! Тот самый Джером Кингсли, которого в тридцатых годах считали на редкость удачливым финансистом. Неудивительно, что Элизабет не слишком-то переживала по поводу оплаты счетов в "Пенинсуле"». – По крайней мере, – сказал он, притягивая Элизабет к себе, – ты выходишь за меня не из-за денег.

– Я и не собираюсь пока выходить за тебя замуж, – улыбнулась она.

Риф благодушно рассмеялся.

– Еще как собираешься! И как только удастся убедить Адама дать тебе развод, тогда же все и сообразим. Как думаешь, нельзя ли тебе сейчас расстегнуть несколько пуговок? У меня грудь болит от ножевой раны. И мне просто необходимо увидеть твой бюст, чтобы отвлечься от грустных размышлений на больничной койке.

– Ничего не понимаю, – сказала пораженная Жюльенна. – Риф вышел из больницы и живет сейчас в Виктории. А ты оказалась в одноместном номере в «Пенинсуле»! Все это кажется мне каким-то сумасшествием и ерундой!

– Мне уже говорили об этом, – с легкой усмешкой произнесла Элизабет.

– Разве Риф не хочет, чтобы ты перебралась к нему? – поинтересовалась Жюльенна, стараясь подбирать слова, чтобы ее вопрос не показался слишком бестактным.