Зло одним ударом и его же методами.

– Мы с тобой одинаковы! Я такой же Отступник, как и ты! Но насилие нельзя победить добром, его можно победить только ответным – и более жестоким! – насилием! Вся история человечества подтверждает этот тезис! Всё меняется – мораль, этика, история, сама жизнь, в мире нет ничего постоянного, кроме силы!

Тарас качнул головой.

– Я ошибался, и ты ошибаешься тоже. В этой реальности, где действительно нет ничего постоянного, я становлюсь единственной константой постоянства как носитель абсолютных законов – божественных.

– Ты? – презрительно бросил Стас.

– Так вышло, – пожал плечами Тарас, взглядом останавливая Диву, собравшуюся вставить слово. – Инсекты жили не по божественным принципам, и мы живём так же в большинстве своём. Эту ситуацию действительно пора менять, но не тем способом, какой предлагаешь ты.

– Какой же предлагаешь ты?

– Рецепт один – воспитать людей жить по совести.

– Пропаганда!

– Истина, друг мой. Она требует времени и невероятного терпения для воплощения, но иного пути нет.

– Добавлю: российский Союз Неизвестных нельзя уничтожать ни в коем случае, – сказал Самандар. – Худо-бедно он держит страну цельной. Если его убрать, страна развалится, нынешние государственные структуры не в состоянии выстраивать стратегию существования в окружении сплошного кольца врагов.

– Но ведь есть надежда…

– Надежда – не план спасения.

Матвей наконец достиг необходимой концентрации воли и энергии, вспыхнул, переходя в иное состояние – почти «вне времени», выкрутился-выскользнул из рук Стаса и ударом крест-накрест выбил пистолет из его руки.

Надо отдать должное бывшему оруженосцу Воина Закона, он прекрасно владел рукопашным боем, воспитанный Котовым-старшим, и мгновенно пошёл в атаку, ослеплённый гневом и завышенной самооценкой, двигаясь так же быстро, как его противник. Но отец тренировал Матвея дольше, и не один, в крови капитана кипели «пузырьки генов Мастера», и пространство адекватного ответа создавалось им бессознательно, на уровне рефлексов, он так жил, поэтому поединок братьев длился недолго.

Матвей лишь один раз пропустил удар Стаса, сам трижды посылая его в нокдаун. Четвёртый его удар – с выплеском силы, в область грудной клетки напротив сердца, оказался последним. Стас вскрикнул, хватаясь за грудь, отбежал назад спиной, мелко-мелко перебирая ногами. На губах его показалась кровавая пена.

– Проклятье! – прохрипел он, оседая на пол.

Матвей вышел из темпа, опустил руки.

К нему бросились отец и Дива. Василий Никифорович глянул на неё, удержался от объятий и слов, спросил только:

– Надеюсь, ты его не убил?

– Нет, – с трудом выговорил Матвей.

Котов-старший кивнул и вернулся к остальным, поднял с пола пистолет Стаса.

Дива схватила Матвея за плечи, заглянула в глаза.

– Ты как?!

– Живой, – слабо улыбнулся он.

– Если бы ты знал, как я переживала!

– Я знаю. – Он потянулся к ней, чтобы обнять, но к ним подошёл Тарас.

– Неплохо дерёшься, куколка.

– Кто? – удивилась женщина.

– Он имаго Архитектора Согласия. – Тарас посмотрел на победителя. – Отец тебе не говорил об этом?

– Нет.

– Пора уже. Однако выбираться отсюда всё равно надо, тхабс даже мне до сих пор недоступен. Кстати, ты уверен, что этот МИР не хранит Великую Вещь?

– Он сам – Вещь.

– То есть?

– Стас был отчасти прав, МИР Блаттоптеров всё-таки Вещь. Он весь – одна гигантская Великая Вещь, которая ещё работоспособна.

– Что она может? – заинтересовался Самандар.

– Летать.

– Да ладно. Всего-то?

– Тараканы и в те времена не умели летать, поэтому создали транспорт, который мог перемещаться не только в атмосфере Земли, но и в космосе.

– Откуда ты знаешь?

Матвей окончательно пришёл в себя, расслабился, лицо его смягчилось.

– Скелет царя шепнул.

– Пора, – подошёл Василий Никифорович. – Наверху наши отбиваются от атак этих натовских «хамелеонов», надо им помочь и убраться с острова.

– Есть ещё один выход.

– Где?!

– Покажу. Пап, извини, что я…

– Жаль, что я не пользовался ремнём при воспитании, – без улыбки сказал Котов-старший. – Вахид, зови Веню.

– Что будем делать с ним? – кивнул на приходящего в себя Стаса Самандар. – Оставим здесь?

– Возьмём с собой, выбьем дурь из головы.

– Тарас уже пытался выбить из него дурь.

– Пока есть шанс – будем верить в лучшее. – Василий Никифорович подошёл к приёмному сыну, протянул руку.

– Вставай.

Стас поглядел на него снизу вверх затуманенными глазами, скривил губы, вытер с них кровь, помедлил, но руку подал.

– Значит, Сход «Комитета 300» состоится в Киеве, – задумчиво проговорил Тарас, глядя на эту сцену.

– Но им не хватает трёх Вещей, как сказал Хранитель, – напомнил Матвей. – Кстати, он был ранен, надо бы его отыскать и помочь.

– Поищем. Что ж, ангел света, – посмотрел на Диву Тарас, – меняем планы.

Матвей напрягся, постигая смысл сказанного.

– Ты… кто? – прошептал он.

– Дочь инфарха, – засмеялась она. – Обычная женщина.

– Ты не была бы здесь, если бы была обычной.

– Тебе придётся в это поверить. Ну, может быть, кое-что я умею… как все дети посвящённых в тайны Круга. Но это не мешает нам оставаться людьми.

– Уходим, – окликнул их Василий Никифорович.

Матвей взял Диву за руку…

Август 2014

Запрещенная реальность. Перезагрузка

А кроме того, у меня есть собственное правосудие, без отсрочек и апелляций, которое осуждает и оправдывает и в которое никто не вмешивается.

А. Дюма. Граф Монте-Кристо