— На Севил Роу, тебе за костюмом.

— Принципиально именно на Севил Роу? — поинтересовался я.

О том, что именно на лондонской Севил Роу находятся лучшие мужские портные, я помнил еще с прошлой жизни.

— Да, — вслух произнесла Анастасия. — Мой кавалер и его наряд — часть вступительного испытания, — уже с помощью мыслеречи добавила она.

Сразу после этих слов княжна вдруг неожиданно смутилась, зарумянившись. Сначала Эльвира, теперь вот Анастасия — и что-то сейчас мне подсказывает, что девушки недоговаривают немного о нюансах нашего совместно мероприятия. Или совсем не немного не договаривают.

После того, как водитель распахнул двери, мы с княжной покинули салон автомобиля и двинулись прогулочным шагом по улице вдоль многочисленных бутиков. Серебряный лимузин Эльвиры, кстати, припарковался неподалеку, только подъехав с другой стороны.

Встретившись с принцем и царевной, в легкой беседе и изредка поеживаясь от ноябрьского холода, мы двинулись вдоль бесконечного ряда элитных бутиков.

Народа на улицах было весьма много, по виду — обычные туристы. Среди которых нет-нет, да и виднелись то и дело костюмы учеников школ для одаренных. Либо слетать в Хургаду в пятницу вечером — распространенная забава для одаренной молодежи, либо вечеринка намечается весьма масштабная. И если это действительно так, мне это совсем не нравится.

Судя по многочисленным эмблемам учебных заведений, собрались здесь в большинстве одаренные старой Европы — Франции, Италии, Германии и стран Бенилюкса. Британских одаренных видно не было, российских заметил всего нескольких человек. Из французских школ, кстати, встреченных одаренных было больше всего.

Знание мое в вопросе национальной принадлежности объяснялось просто: еще на первом курсе, который я пропустил, необходимо было ознакомиться со всеми учебными заведениями для одаренных, изучив и разучив все гербы и отличия формы одежды.

Совсем недавно на Географии я при ответе ошибся, перепутав две мадридских королевских школы, после чего мне было дано три дня на изучение вопроса с последующим экзаменом. Последовали две почти бессонные ночи, и экзамен я сдал.

Потому сейчас, поймав несколько весьма пренебрежительных взглядов — с уверенностью мог утверждать, что небрежение демонстрируют французские одаренные. Которые и без владения магией известны своим высокомерием ко всем, кто не говорит по-французски.

При мысли об этом я немного расстроился. Потому что судя по замеченным мною оценочным взглядам, вечеринка простой точно не будет. Эльвира ведь озвучила задачу как «пить и веселиться», не упомянув участие в ярмарке тщеславия. Но, наверное, для них — для всех троих, — для Эльвиры, Валеры и Анастасии, выросших в амбициозном серпентарии одаренных, это было естественной опцией, отдельного упоминания не стоящей.

Правда, расстроился не так чтобы уж очень сильно. По легенде, я выходец из британской Калифорнии, и легко могу надеть маску надменного говнюка, воображаемый пробковый шлем и начать взирать на окружающих with curiosity. С любопытством. Тем более, если передо мной сраные лягушатники, pardon my french.

Кстати, вживаться в роль британца уже начал — потому что грязно выругаться, а после попросить прощения за «свой французский» — типичная присказка англосаксов, которую французы воспринимают как оскорбление.

Либо же, был в наличии вариант и посконный, из-под родных осин, завещанный еще Александром Сергеевичем: «Кто жил и мыслил, тот не может в душе не презирать людей…».

Что первый, что второй вариант сопряжены с некоторыми трудностями. И когда дошли до Севил Роу, какую маску надевать для предстоящего общения — надменного колонизатора, для которого весь мир к востоку от Суэца — большой зоопарк, или русского скучающего полубога, я еще не решил. Но то, что маску надевать надо — факт. Потому что иначе мне, не говорящему по-французски, завуалированных оскорблений, показного небрежения и едких насмешек никак не избежать.

Впрочем, немного времени до начала веселья у меня еще есть.

В ателье «Henry Poole & Co» на Севил Роу, куда привела меня Анастасия, обмер происходил классически — я изображал из себя статую в разных позах, а невозмутимый портной обходил меня с тканевой полоской метра.

В процессе выбора костюма я мысленно намекнул Анастасии, что в деньгах несколько ограничен. Как мне казалось, она и так об этом знала — все же незримо присутствовала рядом недавно, когда я горевал о необходимости платить налоги. Но вдруг забыла — а мне сейчас совершенно не хочется отдавать внушительную сумму для того, чтобы произвести впечатление на людей, мнение которых мне безразлично.

«Нет» — ответила скрытой ширмой Анастасия, устроившаяся в удобном кресле и прихлебывая кофе.

Несмотря на ширму, ее силуэт я прекрасно видел внутренним зрением.

«Что нет?» — переспросил я, послушно поднимая руки по жесту портного.

«Вряд ли мнение собравшихся на мероприятии людей будет тебе безразлично», — пояснила княжна, с легким звяканьем поставив кружку не блюдце.

«Возможно. Но то, что я нищий как полковник Кудасов, факт» — признал я очевидное.

«Не беспокойся, оплата твоего отдыха выходного дня будет происходить из казны рода Юсуповых-Штейнберг», — думая, что я ее не вижу, позволила себе покровительственную улыбку Анастасия.

«Ну то есть из другого моего же кармана, который сам я пока бережливо не открываю», — вздохнул я, опуская руки.

Княжна сразу не нашлась что сказать, и, по-моему, даже немного обиделась. Хотел было ей еще что-нибудь вдогонку сообщить, но вмешался портной, уточняя — печатать мне вариант костюма, предусматривающий ношение часов, или нет. Да, в отличие от традиционного обмера, пошив происходил в прет-а-порте принтере. Скорее всего подобное отступление от традиций потому, что это все же ненастоящий Лондон, а его туристическая копия.

Пока печатался костюм, чтобы отвлечься от дующейся княжны, я пытался вспомнить, что же мне напоминает название ателье. Судя по рекламному проспекту здесь уже не один век одеваются королевские персоны, но для меня эта информация из этого мира. Что-то цепляло из прошлой жизни, что-то такое действительно важное… Название «Henry Poole & Co» я точно где-то слышал, и сейчас даже голова загудела — настолько хотел вспомнить, где и в каких обстоятельствах.

Анастасия между тем действительно обиделась, а я внимания по-прежнему не обращал. Моя способность раскладывать и полностью доставать из памяти информацию работала и с воспоминаниями прошлой жизни — что, будь я технарем, а не гуманитарием, несомненно, открыло бы мне невероятным возможности в этом мире. Но увы.

Еще не вспомнил что же связано с названием ателье, еще не допил предложенный чай, а костюм мне уже напечатали. К тому, что местная одежда сидят идеально, я уже привык — все прет-а-порте принтеры предусматривают обмер антропометрических данных и индивидуальный пошив. Но этот костюмчик сидел вообще отлично — вот что значит рука мастера. И поправляя воротник смокинга, глядя на себя в зеркало, я вдруг вспомнил терзающее меня тень воспоминания из прошлой жизни: в пошивочном доме «Henry Poole & Co» одевался Джеймс Бонд в аватаре Шона Коннери.