надо именно так, но… но хоть подержать, хоть посмотреть. Иволга что-то объясняла сочувственно глядящим на него Матери и Старшему. Он не слушал и не слышал. Потом начались какая-то беготня и суета вокруг, появлялись и исчезали люди, что-то обсуждали и считали, а у него одна мысль: «Сволочь, какая же ты сволочь, Гархем, как же ты хорошо знаешь, какое самое больное место, куда надо бить, чтобы…».

— Ворон, очнись, Ворон, — ворвался в сознание голос Матери.

— А? — вздрогнул он. — Да, я сейчас…

Он потянулся положить коробку обратно, но его остановили.

— Ты чего? Ларёчное же дозволено, к себе отнеси.

И тут он увидел. Что все мешочки и пакеты уже разложены по соответствующим полкам, накладная лежит на уже раскрытом прилавке, а Иволга, сосредоточенно шевеля губами, пересчитывает груду разноцветных фишек.

— Ага, Мать, — наконец закончила она подсчёт и стала раскладывать фишки по цветам в разгороженный на ячейки самодельный лоток. — Как раз и есть, ровненько сто сорок четыре.

Это… это как понимать… это что, ему собрали, со всех?!

— Понемногу Иволге и отдашь, — нарочито небрежно, как о пустяке, сказал Старший. — А уж кому сколько, она сама. И не звони, ну…

— Я понял, — судорожным усилием столкнув вставший в горле комок, кивнул Ворон.

Да, конечно, раз это было задумано Гархемом для его унижения, то знать о сделанном тот не должен. Палачу не рассказывают, как именно сокамерники лечили тебе исхлёстанную спину.

Аргат. Экономический Клуб

Владение сетью магазинов — а он мог искренне и обоснованно гордиться, что сеть не унаследовал, а создал практически на пустом месте и не где-нибудь в Дамхаре, как Байгур, а в столице — и звание полковника давало возможность посещения и Офицерского, и Экономического клубов, а, значит, и возможность решать многие проблемы, не тревожа официальных лиц в Военном и Экономическом ведомствах. Хотя бы уже только слушая разговоры — информация зачастую важнее и полезнее непосредственных действий, тем более такая: не стеснённая официальной терминологией. И потому Сторрам посещал оба клуба с равной регулярностью. Разумеется, это увеличивало вдвое и расходы на клубные взносы и угощения нужных, а потому приятных собеседников-сотрапезников-соратников-партнеров, но… задаром только неприятности — народная мудрость, а предки не ошибаются. Хотя и для этого — получения неприятностей — надо постараться, потому что ошибка — тоже деяние.

Рассказ об очередной провалившейся афере младшего Ардинайла доставлял слушателям истинное удовольствие. Королевскую Долину в Экономическом клубе, как, впрочем, и в других клубах, не любили. Удовольствие, смешанное с досадой. Ведь по сути совсем даже не плохое и в чём-то перспективное направление, и так бездарно, так глупо разоряемое и кем — собственным же владельцем. Ну, удалось хапнуть заказ, кстати, весьма… мм-м, сомнительный, скажем так, да чего там, просто заведомо невыполнимый, ну, не справилось твоё предприятие — бывает, опять же, как говорится, и не такое, но мало того, что не предусмотрел, не подготовил запасной вариант, так внаглую попытался впарить заведомый брак и кому — приёмщику от Военного ведомства, и в результате к рекламациям и компенсациям прибавить штраф. Да, надо уметь! Королевская Долина неподражаема! И ведь лезут везде, бездумно и нагло, мешают, причём даже не желая помешать. Нет, воистину: «Ничего не забыли и ничему не научились». То-то, несмотря на новые законы никто из когда-то отделившихся боковых ветвей даже не пытается восстановить родовые связи и войти в родовое соглашение. Себе же дороже выйдет. О да, такое соглашение — это как у лошади с всадником: сначала ты меня повози, а потом я на тебе поезжу. Все дружно, но некоторые не слишком весело рассмеялись.

Плавно выйдя из беседы Сторрам прошёл в клубную библиотеку, где его уже ожидала сделанная старшим библиотекарем подборка. Материала оказалось сразу и много, и явно недостаточно. Вернее, не совсем то, а чаще совсем не то, что нужно. Но, посмотрим, почитаем и подумаем. Как не жмурься и не отворачивайся, но тенденция изменения статуса аборигенов, ныне уже не рабов, а опекаемых, прослеживается, и надо подготовиться заранее. Так-так, и газетные статьи? Что за газета? «Эхо. Свободная газета свободных людей». И что же они… да, если по датам, то имеют право, тогда ещё терминологию не заменили, пишут о рабах? Интересно. Но, значит, в клубе есть и такая пресса? Надо учесть.

Сторрам углубился в чтение, быстро окидывая взглядом страницы целиком и выхватывая нужные крупицы. Записей он не вёл, полагаясь не столько на память, сколько на мгновенно складывающиеся в уме тезисы выводов и рекомендаций. Кому? Да самому себе.

Отложив часть книг для дальнейшей проработки, он сердечно поблагодарил библиотекаря и расплатился за дополнительные услуги. Теперь надо заехать за Торсой в её журнал. Она говорила, что там совещание по «новым трендам старых брендов», вот уж любительницы алеманнского жаргона, и можно, ну, совершенно случайно неформально проконтактировать с перспективными человечками. Доченька старается, и в любом случае, даже если контакт бесперспективен, её надо поощрить. Хотя бы такой необременительной поддержкой. А заодно… а вот это уже обязательно.

Сказано, вернее, решено — сделано. Получилось очень изящно и действительно ненавязчиво. Он, по праву и обязанности отца, заехал за дочерью и как раз шёл к редакционному конференц-залу по коридору, украшенному цветами, бантами, портретами кошечек, собачек и «признанных авторитетов моды и стиля», в сопровождении задыхавшейся от немного показного и немного искреннего восторга секретарши, когда двери в вычурной позолоченной резьбе распахнулись, выпуская совещавшихся, и Торса радостно провозгласила: «Отец! Как удачно! Позвольте представить…». И что в этой толпе оказался один из советников алеманнского посольства — надо же, островитяне, значит, интересуются нашими модами — перспективно и весьма. Правда в мимолётной беседе-знакомстве не удалось уяснить: им надо купить или продать, но обмен визитками состоялся.

Уже в машине Сторрам сердечно поблагодарил Торсу. Та улыбнулась.

— Они заинтересованы в тебе больше, чем ты в них.

— И это самое ценное, — усмехнулся Сторрам.

Перегородку, отделявшую заднее сиденье от шофёра, он поднял заранее и сейчас только мельком глянул на заглушку мембраны. Но Торса заметила его взгляд.

— Я слушаю, — сказала она уже другим тоном.

— Да, — кивнул Сторрам. — У меня есть просьба. Ты можешь найти контакт с такой газетой? «Эхо, свободная газета свободных людей».

Торса удивлённо посмотрела на него.

— Конечно. мне и искать не надо. Там работает Моорна, мы дружим ещё с гимназии. Но что тебе там понадобилось? Это совсем другая сфера. И потом… они ходят по краю, отец.

— Я знаю, — Сторрам улыбнулся. — Аккуратно ходят, надо признать. Мне сегодня дали подборку по одному вопросу, и