Он сел на землю, не обращая внимания на колючие кусты, через которые перед этим продирался по дороге к выходу из оврага, и вогнал себя в транс.

«Весело, – вставая после десяти минут копания в памяти, подумал он. – И почему я не деревенский? – Выдернул из задницы колючку и, выругавшись, отшвырнул ее в сторону. – Наверняка что-то бы в детстве видел. И зачем мне все это нужно было читать? Вегетативное размножение – это скорее к летающему родственнику Живого относится. Какой-то учебник еще из школы. Клонирование тоже совершенно не требуется, но я почему-то всю эту муть помню: «Перенос ядра из дифференцированной клетки в неоплодотворенную яйцеклетку, у которой удалено собственное ядро, с последующей пересадкой реконструированной яйцеклетки в яйцевод приемной матери». Что такое «дифференцированная клетка» – покрыто мраком. Одна радость, гепарды, оказывается, в неволе не размножаются, потому что им побегать друг за другом предварительно надо. Передачу в «Мире животных», или как ее там, – ни начала, ни конца не видел. Какие-то железы заработать должны от догонялок. А у меня гепардов нет, и слава богу. Идиоты эти Ушедшие были – росомаха на сто килограммов и лев тоже. Росомаха хоть не воняет, зато лев… карликовый. Каким местом они думали, когда отбирали исходные типы? Почему собак не сделали?

Вот интересно, как так может быть, что умудрились создать оборотней с прочими кровососами – и ведь это не просто гибриды животных, вполне себе способны размножаться, – и никакого приличного понятия о хирургии? Понятное дело – падение цивилизации, утеря знаний, откат назад. Так ведь внутреннее строение тела все прекрасно знают. «Если ударишь вот сюда, перережешь артерию, и противник моментально истечет кровью, а если нажать вот сюда, рука временно отнимется».

И про кровь любой расскажет массу интересного. Я когда у Охотницы спросил про группы крови, она посмотрела как на идиота и закатила лекцию на час. Их почему-то не четыре, а шесть, и в каждой подгруппы, а в тех еще. И приборы честному оборотню без надобности, а вполне достаточно языка и нюха. У Черепахи, например, за спиной десять поколений, специализирующихся на подобных вещах, и любую болезнь она определит без человеческих глупостей. И никакие номера у таких, как она, пауков с чужим отцовством не проскочат – позор на всю рощу. Не хочешь от этого рожать, не морочь голову – разводись, а другим не мешай. Желающих и без тебя хватает».

– В другой раз стоит сначала перекинуться, а потом уже в овраг бегать, – отряхивая штаны от пыли, сказал Алексей. – Давно она так сидит?

– Через полчаса, как ты спустился, появилась, – ответила Младшая. – Села и молчит, следом идти не пыталась.

Разрезающая плоть гибко поднялась с земли и уставилась на него.

«Мда, – быстро соображая, подумал Алексей, – и не подумаешь при виде, что глубокая старушка. Попадись такая на Земле, больше тридцатки на вид бы не дал. И ведь никакой косметики. Все никак не научусь возраст определять. С этой странной физиологией как в анекдоте: девочка, девушка, молодая женщина, молодая женщина, молодая женщина, старушка умерла.

Не ходила – это прекрасно, вот только, может, это вовсе не Койот подглядывать пыталась, а как раз она? Что ей вообще надо… Ходит, смотрит, а пинка под зад не дашь. Это тебе не Хромой, страшно вежливая, и куда запрещают не ходит. А ей и не надо. Большинство и так послушно расскажет. За свои двести лет такого уважения у всех встречных и поперечных накопила, что может делать что угодно. Вон отец как-то мне рассказывал, в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году он совершенно случайно угодил на встречу с Горбачем. Тот вылез из машины, продемонстрировать, какой весь из себя демократ, и пообщаться с народом. Так вот, отец говорил, уже тогда от нового генсека не в большом восторге был, но вполне себе почувствовал удовольствие от близости к известному человеку – вот, мол, с кем поручкаться довелось. Так тот козел, а от Разрезающей польза большая».

– Позовешь ко мне Старшую и Пастуха, – обратился он к медведице. – Домой пусть идут, а я пока пообщаюсь.

– Так Пастух в табуне, – удивленно ответила Младшая. – Он в роще почти не бывает.

– Сядешь на коня и съездишь, – раздраженно ответил Алексей, – что непонятного? Туда-сюда… – он прикинул расстояние. – Вот утром пусть и приходит.

Он поглядел в спину поспешно убежавшей медведице и порадовался за себя. Главное, вовремя сообразить, на кого переложить решение проблемы.

– Вижу тебя, – привычно вежливо сообщил он, подходя к паучихе, – Разрезающая плоть.

– Вижу тебя, Зверь, – ответила та. – Призрак в своем репертуаре, любит он такие эффектные выходы. Ты при случае передавай ему привет от меня и скажи, чтобы в ближайшее время не высовывался. – Она глянула на Алексея. – С твоим появлением всплыли снова старые подозрения.

«Это что, такой интересный намек, будто Призрак сильно ошибается, когда думает, что о его возможностях никто не знает?» – подумал Алексей, послушно кивая.

– Кое-кто не прочь с ним поближе познакомиться. Мне бы не хотелось такого. Я, – мечтательно сказала Разрезающая, – была с ним близко знакома. Пойдем? – Махнула она в сторону рощи и зашагала, не оглядываясь.

– Э… – послушно следуя за ней, проблеял Алексей.

– Молодая была, – хихикнула паучиха, – интересно. Это ж в основном все больше разговоры, а видел его мало кто. Соберутся девки и начинают языком чесать. И вдруг появляется передо мной… Имей в виду, – серьезно сказала Разрезающая, – он совсем не такой безобидный, как кажется. Только пока его не трогают. Поэтому и не хочу, чтобы он вот так гулял, как сегодня, обязательно об этом слух пойдет. Когда у меня появилась возможность посмотреть в архиве Совета некоторые старые документы, глаза на лоб полезли. Свидетели давно умерли, а бумаги-то лежат… Я даже спалила кое-что, – спокойно сообщила она. – Такое маленькое должностное преступление. Не такая уж я и идеальная, как многие думают. Ладно, это все дела давно минувших лет, послушай лучше вот об этом.

И она начала рассказывать практически то же самое, что выложил Призрак. Про решение Совета пауков и возможные последствия, про необходимость уйти, но не рубить концов.

«Очень интересно, – думал Алексей, вышагивая рядом и поддерживая дамочку под локоток. Не то чтобы она в этом нуждалась, скорее, наоборот, могла бы его при случае на руках носить, здоровья и силы точно не занимать, но вежливость великое дело. Пока ты с рычанием не сообщил, что вызываешь на поединок – веди себя предельно корректно. Взрослые оборотни друг друга без веской причины не провоцируют. А Разрезающая ко всему еще паук и женщина в одном флаконе…

Что ей, собственно, надо? А ведь что-то надо… Заранее предупредить о неприятностях большое дело. Как узнала, сидя за много дней пути от Совета, не вопрос, у меня телефон имеется, почему у других не может быть? Старик сразу объяснил, что за штука, не в первый раз видел. Покопаться бы при случае в вещичках, что от него остались, так Койот моментально все спрятала. Не моего ума дело. А дополнение к Кодексу у нее точно имеется, и как бы мне исхитриться в него глянуть, чтобы без скандала…»