– Это джинн оставил его?

– Спроси своего отца, Али. Все именно так, как я сказал.

– А стражник на холме, с фонарем? Он пережил молнию джинна?

– Да. Мы нашли Яссина там на следующее утро, и он был без сознания. Он клялся, что не знает, как там оказался.

Увидев, что малыш Али все еще недоволен, Ибн-Шаукани сказал:

– Турки тоже нам не поверили. Через несколько недель после того, как к нам явился Азазил, на Насмураде пришли их солдаты. Они допрашивали жителей деревни, осматривали ящик на веревках, который назвали «паланга». Турки хотели знать, сколько деревьев пропало. Они обозвали меня суеверным невеждой и заявили, что никаких джиннов и гулей не существует.

Старик от души расхохотался.

– Не существует джиннов! Если нужно было доказательство того, что турки – народ глупый, то они мне его предоставили. Я объяснил капитану янычаров, что случилось, – по моему разумению. Но он не поверил ни единому моему слову. Конечно, мы задавались вопросом, за что хотел наказать нас Азазил. Сейчас я думаю, что его интересовали вовсе не мы, – Ибн-Шаукани указал на стакан, который держал в правой руке, – а наш кофе. Все знают, что на Насмураде растет лучший кофе в мире. Иначе зачем бы его покупало столько людей, я вас спрашиваю? Я думаю, что объяснение этому может быть только одно: наш кофе настолько хорош, что за ним пришел на Насмураде даже дьявол, хотел немного украсть. Хотя я даже не уверен, что здесь можно говорить о краже. Потому что разве взамен джинн не подарил нам это удивительное приспособление, благодаря которому наши мужчины могут не таскать тяжелые мешки на самый верх дороги? Ту самую часть дороги, которая настолько крута и сложна, что ее не могут преодолеть даже верблюды?

Али хотел спросить о чем-то еще, однако старик поднял руку:

– Больше никаких вопросов. Уже поздно, вам пора спать. Если хотите, спросите своих родителей. Все они подтвердят мою историю.

Дети поднялись и вскоре исчезли. Остались только Али и мальчик с синими глазами.

– Спасибо вам за историю, дедушка, – произнес Али.

Ибн-Шаукани нахмурил лоб:

– Но?

– Но мой отец говорит, что не Азазил украл наш кофе, а разбойники. Разбойники из страны франков.

Старик медленно кивнул:

– Подождите здесь.

Он скрылся в доме и вскоре вернулся, неся в руках небольшой ящичек. Он был сделан из темного дерева, а крышка его была украшена резьбой.

– Сейчас я расскажу вам обоим кое-что еще, о чем не рассказывал никому прежде. Через несколько дней после явления я забрался на плато Мазкан. Молния джинна разрушила наш смотровой пункт, и я хотел посмотреть, насколько выше можно забраться. И среди камешков я нашел это.

Старик открыл ящик. В нем на подушке лежало нечто, похожее на человеческую руку. Состояла она из странной белой субстанции, немного напоминавшей слоновую кость, только светлее, во многих местах виднелись трещины. Один из пальцев украшало кольцо с фиолетовым камнем. Еще одного пальца не было, во многих местах сквозь трещины можно было заглянуть внутрь. Там видны были кости из металла и сухожилия из кожи.

Дети испуганно отпрянули.

– Что… что это такое? – испуганно переводя дух, пролепетал Али.

– Это, – с серьезным видом ответил Ибн-Шаукани, – лапа Азазила. Теперь вы мне верите?

Побледневший как мел Али не произнес ни звука. Синеглазый мальчик поклонился старику, а затем взял дрожащего Али за руку и повел вниз, в темноту.

Овидайя наблюдал за тем, как Марсильо возился с одной из стеклянных панелей, из которых была сделана стоявшая на передней палубе конструкция. Ботаник заглянул внутрь и что-то неразборчиво пробормотал. Закрыв панель, он подошел к Овидайе и Ханне Кордоверо, стоявшим рядом с привязанной к мачте бочкой с водой.

– Еще воды, Паоло? – спросил Овидайя.

Старый солдат покачал головой:

– Нет, не в этом дело. Еще больше жидкости скорее повредит растениям. У них могут начать гнить корни. – Он вздохнул. – Боюсь, мы потеряем еще два. Я уже вижу на их листьях коричневые пятна.

Овидайя беспокойно переступил с ноги на ногу. С помощью подъемной лестницы Вейгеля они спустили с Насмураде двадцать пять кофейных деревьев. После этого деревца проехали через пустыню верхом на верблюдах, каждое в специальной кадке с землей. Когда они добрались до Адена, семь растений уже погибло. Соответственно, в начале путешествия плавучий ботанический сад Марсильо содержал всего полторы дюжины растений. С тех пор в среднем они теряли по одному через три дня. Из-за чего гибли растения, оставалось непонятным. У Марсильо были различные гипотезы, которые он пространно описывал Овидайе, со ссылками на различные труды вроде «Рассуждения о лесных деревьях» Ивлина. Пояснения генерала, конечно, были весьма поучительны и демонстрировали Овидайе, что до сих пор он, по всей видимости, уделял слишком мало внимания ботанике. Однако это ничего не меняло в том, что их кофейные деревца гибли быстрее, чем обитатели темницы Ньюгейт во время эпидемии оспы.

Нельзя было сказать, что Марсильо сидел сложа руки. Он обрабатывал своих питомцев с помощью различных микстур, обрезал их, заставлял то утопать в воде, то мучиться от жажды. Все свои действия генерал тщательным образом заносил в тетрадь: «3 января 1989, № XII, 3 капли spiritus q.[102], две ложки argilla[103].

Однако ни одна из процедур до сих пор не дала никакого эффекта. Болонец все меньше напоминал ему методично действующего натурфилософа и все больше – отчаявшегося лекаря, не знающего, как лечить пациента и поэтому испытывающего на нем все свои средства.

Скоро они будут в Суэце. По оценкам Овидайи, к тому моменту должно было остаться самое большее десять растений. Если Марсильо срочно не совладает с ситуацией, кофейные деревья закончатся прежде, чем они пройдут Гибралтар. Подойдя к теплице, он заглянул за покрытые солью и чаячьим пометом стекла. Не нужно было быть садовником, чтобы понять, что растениям плохо. Овидайя с трудом удержался, чтобы не начать колотить по стеклам и орать на растения, а затем вернулся к Марсильо и Кордоверо, погруженным в разговор о ботанических методиках.

– Но ведь все это я уже испробовал, мадемуазель. В конце концов, я делаю это не впервые.

– Охотно верю. Но впервые – с растениями, которых не знаете.

Марсильо пристально поглядел на нее:

– Значит, нас уже двое.

Овидайя задумался, что не нравится генералу: что кто-то пытается давать ему советы в сфере, в которой он лучше других ориентируется, или же выслушивать советы от женщины.