их в Кремону, где образовался, таким образом, довольно большой склад; отсюда Талмуд вывозили на Восток, в Польшу и Германию. Эту, правда, весьма незначительную религиозную свободу евреи сохранили и при господстве испанцев, которые были вынуждены вести войну с Павлом IV. После того, как папа принужден был заключить позорный для себя мир, он стал изыскивать средства к уничтожению еврейских книг в Кремоне. Доминиканцы, эти папские полицейские, обрабатывали в этом направлении население с целью оказать давление на наместника, испанского герцога Сиесы (Сесы). В Кремоне были распространены зажигательные писания, в которых народ прямо призывался к умерщвлению евреев (8 апреля 1559 г.). Несколько дней спустя двое доминиканцев, из коих один был крещеный еврей, Сикстус Сененсис, обратились к наместнику с просьбой воздвигнуть костер для сожжения Талмуда, так как он полон издевательств над Иисусом и д. Так как герцог Сиесы не соглашался на слово поверить обвинениям доминиканцев, то против Талмуда выступили два свидетеля (17 апреля), крещеный еврей, Виктор Элиано (см. выше, стр. 28, и один бессовестный негодяй, немецкий еврей, Zawjya деи Кантори (?), находившийся во вражде с Иосифом Отоленги и хотевший отомстить ему. Таким образом испанский наместник Милана был убежден во вредности Талмуда и отдал приказ своим солдатам обыскать еврейские дома и книгопечатню в Кремоне, бросить все экземпляры Талмуда в одну кучу и сжечь их. От 10 — 12 тысяч книг стали добычей пламени (апрель или май 1559 г.. Этот самый папа приказал сжечь все найденные в Италии сочинения протестантов и даже Библию, переведенную на новые языки; как же ему было пощадить Талмуд?

Виктор Элиано, этот озлобленный выкрест, чуть было сам не пострадал от костра, предназначенного для Талмуда. Ибо испанские солдаты, которым был отдан приказ отыскивать еврейские книги, мало заботились о том, были ли книги талмудического или иного содержания. Таким образом, они едва не сожгли и кабалистическую книгу, Зогар, любимое детище папства. Ибо со времени увлечения мистицизмом Пико де Мирандола и особенно Рейхлина, кардинала Эгидио де-Витербо и францисканца Галатино правоверные учители церкви и церковные сановники были непоколебимо убеждены в том, что кабала содержит в себе таинства христианства. Вот почему уничтожение, на которое был обречен Талмуд, не распространялось на кабалистическую книгу, Зогар. Напротив, последняя была отпечатана Эмануилом де-Беневент при папе Павле IV и с разрешения инквизиции. На развалинах Талмуда должно было быть возведено здание кабалы. Правда, видные итальянские раввины, Меир из Падуи и другие, не дали своего согласия на это, ибо не хотели, чтобы то, что должно было оставаться тайным учением, было напечатано и, таким образом, стало доступно каждому человеку. Однако закоснелый кабалист, Моисей Басула, далее раввин из Мантуи, Моисей Провенцали. и какой-то пришлый полураввин, Исаак бен-Эмануил де-Латес, который до самой старости был лишь домашним учителем у Исаака Абрабанела II в Фераре — эта тройка поддерживала и сделала возможным опубликование 30 тара (Мантуа 1558 до 1559 г.).

Еще во время печатания Зогара в Мантуе некоторые итальянские раввины хотели наложить на него запрещение и предать издателей отлучению, мотивируя это тем, что папа приказал сжечь Талмуд, а Зогар пощадил, что чтение Зогара приводит к ереси и что поэтому он заслуживает быть изъятым из употребления и даже быть сожженным. Но Исаак де-Латес энергично вступился за Зогар и его издателей. Из его нелепых доводов, приведенных в пользу Зогара, особенно характерен следующий: «благодаря кабалистическим занятиям, обряды не кажутся столь сухими, бездушными и бессмысленными». Таким образом печатание Зогара, который нанес впоследствии столь тяжелые раны еврейству, продолжалось. Так как сбыт Зогара в Италии и на Востоке сулил большие выгоды мантуанским издателям, то один христианский издатель, Виченти Конти, в Кремоне приступил тоже к печатанию Зогара. Хотя он и обещал, с целью заподозрить мантуанское издание, дать более полный текст Зогара, но он все же не сдержал своего слова и выпустил издание, полное ошибок и искажений. Участником этого кремонского издания Зогара был внук Ильи Левиты, ядовитый каноник, Виктор Элиано, который не постеснялся снабдить издание развязным еврейским предисловием с целью привлечь покупателей своим именем. Когда испанские солдаты разыскивали в Кремоне еврейские книги, они нашли, между прочим, и две тысячи экземпляров Зогара и чуть было не бросили их в костер. Виктор Элиано и его компаньоны понесли бы от этого огромные потери, так как не только лишились бы ожидавшихся доходов, но и потеряли бы все сде данные затраты. Однако другой выкрест, тот самый Сикст из Сиены, который за ересь был едва не сожжен, но был, к несчастью для евреев, спасен кардиналом и получил в папской инквизиции поручение содействовать уничтожению Талмуда в Кремоне, успокоил разъяренных солдат и спас Зогар. Таким образом, Талмуд был сожжен, а Зогар пощажен. Инстинкт врагов еврейства правильно подсказал им, что лучше оставить евреям этот отравленный кладезь мудрости, ибо приверженцы Зогара скорее отрекутся от унаследованного иудаизма. Благодаря напечатанию Зогара, эту книгу стали все более почитать как каноническую, и в течение долгого времени в каждом еврейском сочинении, не выдержанном в строго-талмудическом духе, Зогар цитировался наряду с библейскими стихами, и ему придавалось такое же значение, как и св. Писанию. Но увлечение папы кабалой было непродолжительно; несколько лет спустя кабалистические сочинения также попали в список обреченных на сожжение книг (Index expurgatorius).

Враждебное отношение Павла IV к евреям и их книгам распространилось далеко за пределы Италии, разжигая фанатические инстинкты. Орудиями этих гонений всегда служили крещеные евреи. Выкрест Ашер из Удине также возвел в Праге обвинение против еврейских книг, и власти конфисковали их, не исключая и молитвенников, и все это весом в 80 центнеров послали в Вену (1559 г.). Канторы были поэтому вынуждены произносить в синагогах молитвы наизусть. В то же время (22 июня) в Праге в еврейском квартале вспыхнул пожар, который уничтожил дотла большую часть домов (7; тут еще более обнаружилась фанатическая ненависть христиан к евреям. Вместо того, чтобы помочь несчастным, они бросали в бушевавшее пламя слабых женщин и похищали уцелевшие пожитки евреев. Но чаша горя, по-видимому, все еще не была полна, и вот выбранный годом раньше император, Фердинанд I, привел в исполнение уже давно замышлявшееся изгнание евреев из Богемии и Праги. Еще будучи эрцгерцогом, он предложил императору Карлу У изгнать евреев из Богемии за то, что они злоупотребляют своими денежными операциями; на согласие ландтага можно было вполне надеяться. Спустя полгода он повторил свое предложение изгнать евреев из Праги, превратить их синагоги в церкви и продать их дома. Он убедился в том, что