1903 году на посту председателя правления он сменяет олигархического ставленника Д.И. Петрококино, после чего влияние прежних собственников резко идёт на убыль, а реальная власть оказывается у менеджмента. Интересная деталь: под началом Утина начинал государственную карьеру министр финансов, премьер В.Н. Коковцов, который всегда с теплотой вспоминал об этом. Всю жизнь (до смерти Утина в 1916 году) они не прерывали дружеских отношений[1864]. Добавим, что Учётно-ссудный банк именно с «воцарением» Утина стал постоянным местом для неформальных встреч столичного финансового сообщества, где обсуждались разнообразные текущие вопросы. Его глава пользовался большим авторитетом, а его юбилеи становились крупными событиями, которые всегда посещало Минфиновское чиновничество[1865]. Из Русского торгово-промышленного банка были удалены ключевые владельцы фон Дервизы и их менеджмент. Бразды управления передаются П.А. Корсакову (ум. в 1908 году), за плечами которого многолетняя государственная служба в Сенате, в казначействе (ещё по приглашению Н.Х. Бунге), в Тверской казённой палате. Корсаков пользовался большим уважением в финансовой среде, заметно оздоровил ситуацию в банке[1866]. Ему в помощь из банкирского дома Warschawer приходит никак не связанный с прежними акционерами И.М. Кон[1867], а ему на смену — глава Госбанка А.В. Коншин.

Банковские преобразования набирали силу, становясь своего рода трендом финансового мира. В Петербургском частном банке, попавшем во время кризиса в сложное положение, новый управленческий формат был запущен не с первой попытки. За дело брался и бывший товарищ министра финансов В.И. Ковалевский, и другие деятели. Действительно, ни одному кредитному учреждению не приходилось переживать таких трудностей: в Петербурге вместо «частного» его даже стали именовать «злочастным»[1868]. Ожила эта старейшая финансовая структура лишь в начале 1909 года, когда из Санкт-Петербургского международного банка туда перешёл А.А. Давидов. До этого он работал в кредитной канцелярии, был дружен с С.И. Тимашевым, впоследствии главой Госбанка. Для Петербургского частного банка был разработан план, поддержанный Минфином, с привлечением французских партнёров, в три раза увеличен акционерный капитал.

Всю политику в ещё одной крупной финансовой структуре — Русском банке для внешней торговли тоже начали вершить бывшие высокопоставленные чиновники: В.И. Тимирязев — многолетний сотрудник Министерства финансов, министр торговли и промышленности, член Госсовета, и Л.Ф. Давыдов — бывший начальник кредитной канцелярии. В устав банка на протяжении целого ряда лет вносились изменения, неуклонно расширяющие права правления[1869].

Из Сибирского торгового банка выходят видные предприниматели П.П. Дурново, Г.Е.Гинцбург, Л.М.Розенталь, а сам банк в 1899 году переезжает из Екатеринбурга в Петербург. Тут помогли связи собственника М.А. Соловейчика, а точнее, его дружба с однокашниками по столичному университету Путиловым и Вышнеградским[1870]. Кроме того, сюда направляются опытные кадры бюрократического происхождения: например, Э.К. Груббе служил директором Учётно-ссудного банка Персии — фактически филиала Госбанка, а также управляющим Петербургской конторой Госбанка. Как опытный финансист с высокой репутацией, он возглавил правление Сибирского торгового банка. Внутренний конфликт Соловейчика с родственниками за влияние в банке оканчивается в его пользу, а правление пополняется перешедшим с поста директора одного из департаментов Минфина, В.В. Андреевым[1871] и А.А. Лопухиным, бывшим директором департамента полиции МВД[1872].

Реорганизации подверглась и банковская империя Поляковых: на базе трёх структур усилиями правительства возник Соединённый банк, расположившийся в Москве. Причём интерес к этому предприятию проявлял клан Рябушинских, собиравшихся развивать своё банкирское дело. Однако им навстречу не пошли, поскольку в этом случае одно олигархическое семейство просто заменило бы другое, что явно не входило в планы властей. В результате на обломках поляковских структур возник новый банк, фактически подконтрольный Минфину; треть акций находилась во владении Госбанка. Новое правление возглавил чиновник по особым поручениям министра B.C. Татищев вместе с коллегами по ведомству; они в свою очередь привлекли французских инвесторов. Выбор главой банка Татищева не выглядел случайным: он являлся представителем Минфина в Харьковском земельном банке, оказавшемся в сложном положении из-за махинаций прежних собственников. Во многом благодаря ему, а не Рябушинским, как считают некоторые, это учреждение смогло встать на ноги[1873]. Опыт Татищева оказался востребованным и при реструктуризации поляковского наследия, тем более что тяжбы с бывшими акционерами тянулись ещё несколько лет[1874]. Заметим, что влияние французских акционеров в банке главенствующим назвать нельзя: их представитель все свои действия в обязательном порядке согласовывал с Татищевым (его правой рукой являлся перешедший вместе с ним из Минфина А.Р. Менжинский — родной брат будущего главы ОГПУ, большевика Менжинского)[1875]. Причём присутствие французского капитала в этом кредитном учреждении имело тенденцию к сокращению. Так, взамен выбывающих директоров-французов в правление вошёл Зеленский — чиновник Госбанка, участвовавший в ликвидации структур Полякова[1876]. Председателем Совета Соединённого банка с 1910 года становится А.Р. Ледницкий — адвокат первого ряда, «одинаково хорош как в уголовных, так и в гражданских делах»[1877]. Он побывал членом первой Государственной думы, оказался среди подписантов «Выборгского воззвания», однако профессиональные навыки оказались важнее оппозиционного прошлого. Ледницкий принимал участие в одном гражданском процессе, где защищал иск против банка и выиграл дело. После этого Татищев лично пригласил Ледницкого руководить теми, у кого тот выиграл процесс[1878].

Образцом правительственной политики в банковской сфере этого периода можно по праву считать создание мощного Русско-Азиатского банка, сразу занявшего лидирующие позиции в финансовом мире. В результате целенаправленных действий кредитной канцелярии и иностранных банков произошло слияние государственного Русско-Китайского банка и Северного, принадлежащего французскому капиталу. Объединение выглядело логичным: Северный банк располагал почти 50 отделениями в европейской части страны, Русско-Китайский имел сильные позиции на Дальнем Востоке[1879]. О том, что эта комбинация была далека от рыночной, свидетельствует незначительный биржевой оборот акций данных кредитных учреждений, на что противники созданной мегаструктуры обращали особое внимание[1880]. Русско-Азиатский банк возглавил бывший товарищ министра финансов А.И. Путилов, в правление вошёл В.Ф. Давыдов (брат директора кредитной канцелярии Л.Ф. Давыдова).

Иногда выдавливание из банков прежних владельцев-олигархов происходило нестандартным образом, как, например, в Азово-Донском банке. Инициативу здесь взял на себя один из топ-менеджеров — Б.А. Каменка. Этот купец 2-й гильдии из Ростова, никогда не находившийся на госслужбе, связал свою жизнь с Азово-Донским банком, усердно работая на его хозяев. Когда стало ясно, что те не пользуются поддержкой властей, он предложил план по ликвидации Петербургско-Азовского банка, принадлежащего тем же акционерам во главе с С.С. Поляковым, обязуясь очистить его от скрытых убытков и включить в состав Азово-Донского банка. За это последнему в 1904 году было позволено переехать из Таганрога в столицу