– Я должен обидеться?

– С чего бы вдруг?

– Не знаю.

– Ты хочешь меня о чем-то спросить?

Могвай задумался. Странное дело, двадцать минут назад он понятия не имел, зачем пришел сюда. Просто так. Потому что в комнате, где готовились к камланию, ему вдруг стало смертельно скучно. Хотя, пожалуй, нет. Не так. Скучно стало не ему, а Альпачино. Это Альпачино уговаривал его уйти, а он хотел остаться. А потом подошла Берта, сказала, что ее отец хочет с ним поговорить, и он с готовностью последовал в указанном направления. Понятия не имея, с кем и о чем ему предстоит говорить. Это было совершенно на него не похоже. Выходит, им манипулировали?

– В какой-то степени, – ответил на еще не заданный вопрос Исмаил. – Иначе бы ты не принял приглашение.

Как бы там ни было, сейчас у Могвая было множество вопросов, которые он хотел задать Исмаилу. Но начать он решил не с главного. Потому что сначала хотел прозондировать почву.

– Как Мертвой Овер-Голове удалось выйти в эфир на центральном канале?

– На всех каналах сразу! – Указательный палец Исмаила взлетел вверх.

– Верно, – согласился Могвай. – Так как же?

– Технически все очень просто. Сначала нужно найти план прокладки кабеля. Затем отыскать тихое, укромное место и вырыть кабель из земли. После этого остается только подсоединить к кабелю плеер с заранее записанным обращением – и весь район слушает и смотрит телепрограмму Пиратской Сети Мертвой Овер-Головы. К сожалению, продолжительность вещания Пиратской Сети невелика. Возмущенные граждане начинают звонить в диспетчерскую, аварийная бригада быстро находит место незаконного подсоединения и восстанавливает порядок. Поначалу диспетчерская реагировала медленнее. Но сейчас в нашем распоряжении, как правило, пятнадцать-двадцать минут. Не больше. Приходится настолько сильно сжимать используемые мемплексы, что некоторые их даже не воспринимают.

– Так вы и есть Мертвая Овер-Голова!

– Нет. Я лишь один из тех крошечных пикселей, на которые рассыпалось ее изображение.

– Пиратское телевещание – не единственное лекарство от распространяемых Гильдией медиавирусов?

– Разве я упоминал Гильдию?

– А разве не ее вы имели в виду?

– Я могу иметь в виду все, что угодно. Но вслух название Гильдии чистильщиков я ни разу не произносил.

Голос Исмаила был холоден, сух и странно отстранен. Как будто он вдруг перестал узнавать человека, который сидел по другую сторону стола и разговаривал с ним вот уже без малого полчаса. Могвай понял, что сказал что-то не то.

– О чем мы тогда вообще говорим?

Помимо желания в голосе у него прозвучала обида. Он только-только начал входить во вкус, а его вдруг – хлоп! – и осадили.

– Это ты мне скажи.

Руки Исмаила соскользнули со стола и скрылись в темноте. Ничего не осталось от человека.

– Да, к дребеням вашу Мертвую Овер-Голову и Гильдию в придачу! – Могвай рывком поднялся со стула. – Какого тюна вы меня сюда позвали? Чтобы вворачивать мне в мозги свои гнилые мемвирусы? Не выйдет! – Могвай выгреб из кармана пригоршню улыбающихся таблеток и сунул ладонь под лампу. – Видали? – Он взял розовую таблетку и кинул в рот. За ней – зеленую. – Надо будет – все проглочу! – Синяя таблетка. – И попробуйте тогда достаньте меня! – Желтая. – Мне что Гильдия, что ваша Овер-Голова – все фиолетово-сине! – Черная…

– Довольно.

Могвай усмехнулся, перевернул ладонь, и все таблетки рассыпались, раскатились по столу.

– Пока.

Он пошел к выходу, с каждым шагом ожидая, что вот сейчас его окликнут, остановят, попросят вернуться. Но сзади была тишина. Тогда он сам остановился и обернулся.

Свет от лампы, стоявшей на письменном столе, как будто обрел объем. Он расплывался жирным амебообразным сгустком, медленно, плавно меняя расцветку и форму. Две руки, появившиеся из темноты, провели по его краям. Они как будто ощупывали психоделическое световое пятно, стремясь лучше почувствовать его фактуру и плотность, чтобы затем уже придать требуемую форму.

– Зачем вы меня позвали?

Ладони вошли внутрь живого пятна света и соединились кончиками пальцев.

– Нужно решить, что с тобой делать.

Голос Исмаила дрожал, звенел и рассыпался эхом в голове у Могвая.

– В каком смысле?

– Тебе нельзя возвращаться домой.

– Почему это?

– Там уже поработали оперативники Гильдии чистильщиков.

Могвай растерялся всего на секунду. Затем выдал с полной определенностью:

– Вранье!

– Зачем мне тебя обманывать?

Могвай саркастически усмехнулся:

– Это вы мне скажите.

Исмаил рассмеялся. И смех его рассыпался пригоршнями по углам.

– Ты быстро все схватываешь.

– Я вообще способный.

– Если бы я в самом начале нашего разговора сказал, что дома тебя ждут оперативники, это ничего бы не изменило. Кроме твоего настроения. А мне хотелось получше тебя узнать.

– Они пришли за мной?

– Как я погляжу, тебя это почти не удивляет.

– А моя сестра? Что с ней?

– Твоя сестра в безопасности.

– Где она?

– О ней позаботятся.

– Я хочу знать!..

– Замолчи. Ты все узнаешь в свое время. Может быть.

Сказано это было таким тоном, что Могвай понял, он может закатить здесь истерику, может начать резать себе вены и биться головой о стол или кинуться с ножом на Исмаила – это ничего не изменит. Да и не было у него ножа.

– Что им нужно?

– Сам не догадываешься?

– Я сегодня сбежал от санитаров-чистильщиков.

– Верно.

– И только из-за этого чистильщики устроили на меня облаву?

– Не только.

– Еще я сегодня видел гаста.

– Гаст здесь ни при чем. Вернее, он выполнил свою миссию. Но тебя ищут не из-за него. Ты был свидетелем только двух необычных происшествий. Но на самом деле их сегодня было больше. Намного больше. Можно сказать, что по всем городу творилось черт знает что. – Могваю показалось, что он услышал, как Исмаил довольно усмехнулся. Или только хмыкнул. – Или, как вы нынче говорите, полный пентакль. – Он пошевелил кончиками пальцев, сложил их вместе и повторил. – Полный пентакль! – Со вкусом повторил: – Да! Именно так! Полный пентакль! – Выражение ему определенно нравилось. А может, и само звучание ласкало слух. – Все это было затеяно с тем, чтобы отвлечь внимание чистильщиков от главного события сегодняшней ночи.

– Камлания во славу Ктулху?