– Просто у тебя некромантская кровь. Помнишь, как от загробных тварей оборонялась?

Угу, оборонялась… Оно само вышло, от избытка чувств.

Путём метода тыка выяснила, что следует сосредоточиться на защитной магии: она получалась лучше всего. Тренировалась делать купол цельным, без дырок, наращивала по ноготку толщину. Проверять на прочность не решалась, а ставить на кого-то или что-то, кроме себя, не умела.

В тот вечер я засиделась в библиотеке. Уютно устроившись в Малом читальном зале, штудировала книги по дисциплинам, которые поджидали во втором семестре текущего года. До него оставалось всего пара дней, и студенты стайками стекались из родных пенатов в Студенческие дома.

Забот у меня тоже прибавилось: выдавала учебники, проверяла, нет ли долгов. Да и Марицу приходилось отдавать Светане: вдруг кто подшутит над малышкой, пока я не вижу?

Я мученически вздыхала над толстенным томом «Иные расы, их подвиды и особенности», но дала слово, что не отступлюсь, вызубрю всех существ на свете и получу оценку выше «семи». Если у тебя много времени, проведи его с пользой!

Вчера, к слову, пришли первые деньги от Магнуса. Их вместе с короткой запиской передал какой-то человек, назвавшийся его дядей. Некромант писал, что отбыл в ссылку, и давал адрес, по которому можно стребовать остальную часть суммы.

Случайно или нет, но голос Осунты Тшольке я услышала, перейдя к главе «Орки». Всё правильно, где женихи, там и невеста.

Интересно, что понадобилось магистру в такой час в хранилище знаний? Чтение на ночь выбрать пришла?

Заложила книгу и нацепила на лицо улыбку.

Малый читальный зал – для преподавателей, так что Тшольке непременно сюда зайдёт. Если только её не интересуют секретные фонды наверху. В любом случае, я тут работаю и должна быть во всеоружии.

До меня долетел обрывок разговора. Осунта с гордостью и самодовольством сообщала кому-то:

– Теперь он от меня никуда не денется. Мы уже два месяца вместе.

– Он тебе кольцо дарил? – поинтересовалась её собеседница.

Напрягла память и вспомнила, что голос принадлежал преподавателю с факультета алхимии. Лично мы не знакомы, но встречались в коридорах Академии и на общих собраниях.

Значит, у Тшольке есть подруга, и она с кем-то встречается, планирует выйти замуж. Удивительно. Нет, даже не так – невероятно! Чтобы «хвостатая стерва» с кем-то секретничала? Видимо, на радостях всем и каждому раструбила, что выбросила саван одиночества. Интересно, кого ж она подцепила?

Ответ Тшольке дала в следующей же фразе:

– Нет, но я не тороплю Эдвина.

Эдвина… Эдвин Лазавей!

Внутри неприятно кольнуло, защемило. И стало так обидно, что он выбрал именно её. Мало хорошеньких женщин, студенток – зачем ему эта стервоза? Она не красавица, с жутким характером, зато, да, – отличная магичка. И у них в Омороне точно уже что-то было. Помню, какими глазами Осунта пожирала Лазавея, помню её слёзы, только почему-то не радуюсь, что магистр ответил взаимностью. Она старше его, это неправильно!

От мысли, что Тшольке теперь будет при каждом случае виснуть у Лазавея на шее, стало противно. Видеть не смогу её самодовольной рожи!

Глухое недовольство продолжало бурлить, когда Тшольке в компании подруги распахнула дверь и небрежно потребовала найти какую-то книгу.

– А ты, смотрю, всё учишься… – она ткнула пальцем в том «Иных рас». – Толку-то!

Промолчала, чтобы не ответить грубостью, достала её карточку, сделала отметку и отправилась за книгой, демонстративно освещая себе путь магическим светляком большего размера, нежели можно создать с помощью общедоступной магии.

Но я схитрила, отправив светлячок плыть дальше между полками – задала путь движения зазубренным в Школе иных заклинанием, а сама притаилась, решив подслушать разговор. Мысленно сделала зарубку: заскочить к Юлианне, чтобы выпытать все подробности любовных дел магистра боевой магии. Уж она-то в курсе всех сплетен!

Подруга Осунты жаждала подробностей, и Тшольке частично поделилась ими, наверняка зная, что завтра об этом станет говорить вся Академия. Оказалось, что отношениям всего пару недель, до этого они просто иногда спали вместе. Лазавея всё устраивало, а вот Осунту нет.

Любила ли она Эдвина Лазавея? По её словам, да. Нет, слово «любовь» Тшольке не произнесла, зато её подруга обронила: «Рада, что на твои чувства ответили. Из вас выйдет отличная пара!»

Фыркнула, попытавшись представить этих двоих в мэрии, – картинка показалась нелепой. И неприятной. Наверное, потому, что мне Лазавей нравился.

Этого ещё не хватало: ревновать к преподавателю! Но одно я точно знала: скорчу мину, когда увижу их вместе, а то и какую-нибудь гадость скажу этой выдре, если виснуть на нём станет.

Одёрнула себя, напомнив, что шла за книгой. Только внутри всё бурлило от негодования.

Книгу я практически швырнула на стол, пожелав приятного чтения.

– Не в духе? – поинтересовалась Осунта. – Сколько знаю вас, госпожа Выжга, вы никогда не отличались вежливостью.

Так и хотелось ответить, что то же можно сказать и о ней, но сдержалась, до крови закусив губу.

Тшольке ушла, а я всё не могла успокоиться, расхаживая из угла в угол. Нечего было и думать об учёбе, поэтому убрала том на место, забросила тетрадь с записями в сумку и отправилась ставить защитный контур.

Выпустив на волю горгулью, обернулась, глянула на дома преподавателей. Меня тянуло сходить туда, только зачем? Глупостей мне только не хватало! Пусть Эдвин Лазавей спит, с кем хочет, мне и дела нет. Да он и сам говорил, что со студентками ни-ни…

Вспыхнула, осознав, о чём размышляю, и ущипнула себя, чтобы выкинуть из головы эту чушь. Да, Осунта Тшольке мне не симпатична, да, Эдвин Лазавей вызывает симпатию как мужчина, но это не повод для бурного проявления эмоций.

Успокойся, Агния, поделись новостью с друзьями, погадай, во что выльются отношения магистров, и живи своей жизнью. Мало ли, кто там с кем целуется. У тебя куча забот – семестр на носу, маленький ребёнок – так нет же, ты себе новые выдумываешь!

Только новое платье я себе все равно куплю. Магистр Лазавей читает у нас курс «Теория сущностей», который, к слову, первой лекцией в первый учебный день. Надеюсь, Светана не станет возражать, если мы сядем поближе.

Ох, неужели я с преподавателем кокетничать собралась? Знаю, что нельзя, но нестерпимо хочется. Хотя бы, чтобы Тшольке перестала задирать нос. Да и вообще он красивый, умный, сильный, понимающий… Приплыли, Агния! Здравствуйте, семнадцать лет! Если ты его обнажённый торс в окне вспоминаешь, то плохо дело.

Или это просто апатия после Хендрика прошла, и мне снова общения с противоположным полом захотелось? Ксержик ведь мужчина темпераментный, мне от него могло что-то передаться. Приставала же к Лаэрту во время беременности и с Липнером целовалась.