В общем, лихо закручено.

Но тогда умели обыкновенный треп превращать в заговор. Что еще раз подтверждает надуманность многих, если не всех сталинских процессов. А это обратная сторона механизма репрессий.

Неудивительно, что и Виктор Семенович четко усвоил для себя всю эту методологию. И его кухня работала на всю катушку. При этом нельзя забывать о том, что он мог презирать зажравшихся генералов.

В подтверждение своих слов хочу привести отрывок из книги доктора исторических наук, профессора, полковника в отставке Д.Ф. Свердлова, который не нуждается в комментариях:

«Были среди военачальников и такие, которые по чистому недоразумению попали в число «сильных мира сего». Они были людьми давно застывшими на своем «первобытном» уровне развития. Они ничего не читали, ничем не интересовались и, что самое страшное, ничего не понимали в современной далеко шагнувшей технике.

Одни из них брали «горлом», другие — старыми заслугами, третьи — «внешней солидностью», четвертые — тем, что умели пресмыкаться, пятые — непонятно чем. Вот такой пример.

В апреле 1939-го около двадцати командиров, воевавших в Испании, «доставили» в Москву. Они должны были принять присягу лично у заместителя Народного Комиссара Обороны СССР. Утром их построили в огромном кабинете, где все было огромно — и стол, и окно, и бронзовый прибор на письменном столе, предназначенный для выполнения канцелярских обрядов, и два бронзовых канделябра, стоявших по бокам письменного прибора, в которых когда-то, в средние века вкладывались свечи. Конечно, письменный стол был накрыт зеленым сукном.

Правее огромного письменного стола стоял одинокий маленький столик, покрытый красным простым материалом, а на нем стопка листов с текстом присяги. Маленький столик в стиле рококо сиротливо терялся среди окружавших его предметов в этом, почему-то мрачном, кабинете. Все командиры были подавлены величием момента, размерами окружающих предметов и чувствовали себя одиноко и сиротливо, как маленький столик.

Наконец-то в глубине кабинета открылась дверь, и в него ввалился маршал Кулик — солидной величины человек. Его лицо было буро-красным и довольно внушительным по своему размеру. Все хором «рявкнули»: «Здравствуйте!» Маршал слева направо прошел строй, его взор ничего не отражал, а его взгляд был направлен «в ничто». Затем Кулик зашел за свой стол, отчего последний стал ниже и меньше, лишь бронза канделябров продолжала горделиво поблескивать. Кулик загородил спиной большое окно, которое и без того давало мало света, кабинет тоже стал значительно меньше.

Хотя тогда у маршалов была довольно скромная экипировка, без золота погон и блеска подавляющих регалий, но Кулик, распространяя легкий запах алкоголя, блистал, и все пожирали его глазами. Перед тем, как приступить к процедуре приема присяги, маршал, по давно заведенной у нас традиции, «закатил» речь. Однако она была не той, которую обычно говорят большие начальники. Не той, где в первой части широко освещается международная обстановка и катастрофически безвыходное положение в капиталистическом мире, а во второй — наши головокружительные успехи и, наконец, в третьей части обыкновенно указываются некоторые наши недостатки (часто смазывающие вторую часть) и стоящие перед нами задачи. Стоявшие командиры впервые услышали речь экспромтом, без шаблона и без предварительной подготовки теми, кто их пишет, для тех, кто их произносит. Речь состояла из каких-то совершенно не связанных между собой и бессмысленных в отдельности фраз. Это была чистейшей воды ахинея, бред полупьяного. Самое страшное было то, что перед командирами стоял не только маршал, но, что самое ужасное, — первый заместитель Народного комиссара Обороны СССР».

5

Известно, что Сталин не решился физически расправиться с маршалом Жуковым, однако кольцо активной дискредитации вокруг Георгия Константиновича продолжало сужаться.

6 декабря 1947 г. арестовали его бывшего адъютанта подполковника Семочкина A.C., 31 декабря 1947 г. арестовали бывшего генерал-адъютанта, а затем генерала для особых поручений— генерал-лейтенанта Минюка Л.Ф., 24 января 1948 г. арестовали бывшего члена Военного совета 1-го Белорусского фронта, затем Группы Советских оккупационных войск в Германии генерал-лейтенанта Телегина К.Ф., а 18 сентября 1948 г. — заместителя командира 36-го стрелкового корпуса Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Крюкова В.В.

Следственные органы настойчиво добивались от арестованных любых показаний, дискредитирующих маршала Жукова. Но были и другие действия с этой же целью.

Вначале 1948 года, после выбитых показаний у арестованного адъютанта, появилась легенда о «чемодане с драгоценностями», который якобы хранит и тщательно прячет Г.К. Жуков. В соответствии с указанием Сталина 5 января на квартире маршала был произведен негласный обыск, о результатах которого уже 10 января Виктор Семенович доложил вождю: «Задача заключалась в том, чтобы разыскать и изъять на квартире Жукова чемодан и шкатулку с золотом, бриллиантами и другими ценностями. В процессе обыска чемодан обнаружен не был, а шкатулка находилась в сейфе, стоящем в спальной комнате.

В шкатулке оказалось: часов— 24 шт., в том числе: золотых 17 и с драгоценными камнями — 3; золотых кулонов и колец— 15 шт., из них 8 с драгоценными камнями; золотой брелок с большим количеством драгоценных камней; другие золотые изделия (портсигар, цепочки и браслеты, серьги с драгоценными камнями и пр.).

В связи с тем, что чемодана в квартире не оказалось, было решено все ценности, находящиеся в сейфе, сфотографировать, уложить обратно так, как было раньше, и произведенному обыску на квартире не придавать гласности.

По заключению работников, проводивших обыск, квартира Жукова производит впечатление, что оттуда изъято все то, что может его скомпрометировать. Нет не только чемодана с ценностями, но отсутствуют даже какие бы то ни было письма, записи и т. д. По-видимому, квартира приведена в такой порядок, чтобы ничего лишнего в ней не было».

В ночь с 8 на 9 января негласный обыск был произведен и на даче Жукова в поселке Рублево. Об этом также доложил министр госбезопасности: «В результате обыска обнаружено, что две комнаты дачи превращены в склад, где хранится огромное количество различного рода товаров и ценностей.

Например: шерстяных тканей, шелка, парчи, панбархата и других материалов — всего свыше 4000 метров; мехов — собольих, обезьяньих, лисьих, котиковых, каракулевых — всего 323 шкуры; шевро высшего качества — 35 кож; дорогостоящих ковров и гобеленов больших размеров, вывезенных из Потсдамского и др. дворцов и домов Германии, — всего 44 штуки, часть которых разложена и развешена по комнатам, а остальные лежат на складе.

Особенно обращает на себя внимание больших размеров ковер, разложенный в одной из комнат дачи.

Ценных картин классической живописи больших размеров в художественных рамках — всего 55 штук, развешенных по комнатам дачи и частично хранящихся на складе; дорогостоящих сервизов столовой и чайной посуды (фарфор с художественной отделкой, хрусталь) — 7 больших ящиков; серебряных гарнитуров столовых и чайных приборов — 2 ящика; аккордеонов с богатой художественной отделкой — 8 штук; уникальных охотничьих ружей фирмы «Голанд-Голанд» и других — всего 20 штук.