litbaza книги онлайнСовременная прозаСобиратель миров - Илья Троянов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Перейти на страницу:

— Спросите-ка его, какую комнату он получил! Тогда узнаете: ваш важный герой баба Сиди Мубарак Бомбей спал в маленькой каморке для посыльных, а его друг со светлой кожей и белой гривой, он-то спал в дворцовых комнатах на верхнем этаже.

— Ладно, мама, не перебивай, а то мы никогда не закончим.

— Вы думаете, он стал бы мне дарить на прощание свою куртку, если бы не ценил меня?

— Эту старую куртку? Да она была вся порвана, наверное, ему было удобней ее подарить, чем выбросить.

— Мне вручили серебряную медаль Королевского географического общества, вы и не знаете, кто это, это собрание тех важных господ, которые поручили совершить мое первое и мое второе путешествие. Меня фотографировали, меня публично представляли.

— У тебя еще хватает духу болтать о своем позоре! Да его выставляли как дикое животное, которое поймали, он должен был вместе с другими показывать, как они бегают по саванне, он должен был стоять, замерев, часами, пока люди проходили мимо, глазея на картину, на мертвую картину, сделанную из живых. И самое ужасное, слышите, вы, друзья этого бесстыжего старика, самое ужасное, что эти любопытные еще и деньги платили за право таращить глаза на моего остолбеневшего супруга.

— Ах, да кто тебя слушает, побереги силы. Я-то знаю, как это было, потому что я был там, я знаю, какое нам оказывали почтение, на общественных концертах и торжествах нас представляли как помощников и спутников великого первооткрывателя бваны Спика, нас даже пригласили на прием во дворец вице-короля, и это было не в Каире, не на материке, а на острове, который называется Родос, и мы были такими важными гостями, что нас на корабле доставили на остров и несколько дней обслуживали во дворце, мы ели так хорошо и много, как никогда в жизни, и мы, признаюсь, слишком много пили, потому что алкоголь лился как вода. И только потом мы вернулись на Занзибар, на корабле, это было долгое путешествие, во время которого мы увидели еще другие места, такие места, как Суэц, как Аден, острова, например, Маврикий и Сейшелы, где нам вручили денежные подарки, вот как далеко залетела уже наша слава…

— Бвана! Ты что, не видишь, что тебя уже никто не слушает. Храп баба Ишмаила так громок, что слышен даже в гавани. А все остальные ушли по домам, последним осторожно прокрался прочь баба Бурхан. Ты делишь твою историю лишь с крысами. Хватит молоть вздор, иди домой, я хочу приготовить тебе еду. И не забудь разбудить баба Ишмаила, да растолкай его хорошенько, а то опять сын придет искать его и будет ругать нас.

= = = = =

Спик торопится. Он уже сходил подстричься. Быть может, и сам подрезал себе волосы и бороду. Он спешит к Бёртону длинными уверенными шагами. Бёртон видит перед собой охотника, который ранил зверя и теперь идет по кровавому следу, чтобы еще перед наступлением темноты овладеть добычей. Возможно, сравнение несправедливо.

Он подает руку и говорит на прощание что-то ни к чему не обязывающее, вроде: «Я скоро приеду, следом за тобой. Не задержусь надолго». Все та же любезность свысока, этого парня не изменить. Его не сломили никакие тяготы. Жаль. До свиданья, старик. Можешь быть спокоен, я не стану обращаться в Королевское географическое общество до твоего приезда, мы пойдем туда вместе. Ты приплывешь на следующем корабле, и я дождусь тебя. Не волнуйся. Когда тебя кто-то просит не волноваться, это повод для волнения — мудрость его матери. Кивая, Бёртон бормочет, что желает спокойного плавания. Потом поворачивается и оставляет Джона Хеннига Спика в гавани. Он теперь знает, что этот человек способен на все, на его обещание можно полагаться так же, как на точные расчеты даты Апокалипсиса. Нет, в разладе между ними повинно не его плохое знание людей. Если судьба сталкивает тебя с кем-то, если у тебя нет выбора, то тут не поможет и самое отличное знание людей. Судьба ополчилась против него, вот в чем дело, и против этого он был бессилен.

= = = = =

Сиди Мубарак Бомбей

Женщина, которую он купил за латунную проволоку и удержал симпатией, его жена, трет на кухне кокосовый орех, размачивает рис, кладет куски рыбы в кастрюлю, где варится карри, красное от кайенского перца. Она слышит его голос из соседней комнаты, он по-прежнему говорит, у Сиди Мубарака Бомбея не бывает безветрия, если уж он добрался до истории. Штиля не предвидится. Она не прислушивается, выжимая воду из риса, она следит за подрагивающей болью в левом боку, болью, которая объявилась незаметно, как гость, который поначалу сидит в углу, довольствуясь хлебными крохами, но спустя месяцы боль нагуляла аппетит, и вот уже гость пожирает больше, чем она готова была ему предложить, и ни одна из трав, какие дал врач и какие она растолкла, точно следуя его указаниям, не принесли ей облегчения. За этой болью она следит, пока готовит еду, а ее муж продолжает рассказывать, она поглощена своими хлопотами, но вдруг звучит слово, а возможно, и несколько слов, которые заставляют ее прислушаться, которые указывают на историю, ей пока не известную. После всех лет, проведенных вместе, этот тщеславный, шумный, сгорбленный ворчун все еще может преподнести ей новую историю, может добавить перца, если привычка грозит пресностью. Он все еще может удивить ее, после всех долгих лет, удивить ее воспоминанием о человеке, которого повстречал на своем последнем путешествии, четвертом путешествии, в которое отправился сразу после свадьбы Хамида и о котором редко вспоминает, и сейчас вдруг рассказывает о человеке, украшавшем шею и голову невероятными предметами.

Этот диковинно украшенный человек собирал выброшенное будущее, вот что говорит ворчун там, перед кухней, и она не может понять, что он хочет сказать этими словами, пробивающимися сквозь ее усталость, но все-таки она прекращает готовить и подвигается ближе к проходу, чтобы не упустить ни слова, как незадолго до того старалась не уронить ни зернышка риса. Всякий раз, продолжает ворчун, как этот странный человек находил на дороге металлический обломок, старую патронную гильзу, пустую бутылку, он не мог с собой ничего поделать, он должен был их поднять, осмотреть и не мог больше с ними расстаться, он просверливал отверстие и нанизывал их как бусы, которые постоянно носил на груди, такие странные бусы, где болталась дюжина лекарственных пузырьков, крышка от консервированных сардин, какие-то жестянки. Теперь она понимает: тот человек носил на теле мусор, его украшения были мусором караванов, пересекавших сушу, а Сиди Мубарак Бомбей, ее муж, к странностям которого она не привыкнет никогда, пока еще может что-то чувствовать, был частью четырех из этих караванов, даже их проводником, если она хочет верить его рассказам, и потому он чудным образом радовался незнакомцу, носившему на теле полинявшую кожу его собственных путешествий. Улыбка струится по ее лицу, второго такого и вправду нет, как этот ребячливый старик, удивляющий ее снова и снова.

Когда она сообщает, что еда готова, он примирительно говорит: давай сегодня поедим вместе. Они смешивают карри с рисом, молча лепят пальцами комки и отправляют их в рот. Он ест немного, но она видит, что ему вкусно. Когда он откидывается назад, она тяжело встает и приносит ему миску с водой, чтобы он ополоснул пальцы. Потом уходит прибраться на кухне и подогреть воду, переливает ее в ведро и относит в спальню, после чего кричит: вода тебе для мытья готова. Когда она его видит, на нем только кикои. Она осматривает его узловатое тело, сидя на кровати, с голыми ногами, и вспоминает, как раньше ей, девушке, казалось странным быть вместе с мужчиной, который ростом ниже ее. Она тогда даже опасалась, что его член окажется слишком мал для заполнения ее. Однажды, когда у нее появилось немного доверия к нему, она осмелилась задать вопрос про его рост. Он рассмеялся. Зато я крепкий и меня нелегко повалить. Я беспокоен, но не теряю корней. Таким он и был. Изучи дерево, на которое ты хочешь опереться, однажды посоветовал ей отец. Ей не довелось выбирать дерево, но вес, которым она нагружала мужчину, которому была продана, вес этот он всегда выдерживал. Бвана, говорит она ему, медленно, чтобы насладиться каждым словом, я твоя жена. Давай займемся любовью, бвана, я чувствую желание. На что Сиди Мубарак Бомбей со вздохом поднимает взгляд и степенно подходит к постели. Требуется некоторое усилие, в их-то дни, но потом они ощущают только счастье.

1 ... 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?