— Ага, это вон туда, — повернулся я в обратную сторону и пригляделся. — Там ещё костёр остался, должен до сих пор гореть.

Перед нами расстилалась ровная снежная степь. Никаких признаков костра не было. Мы с Егорычем огляделись по сторонам.

— Да нет, Егорыч, — сказал я. — Там было жарко и горячее озеро на горизонте. А тут голая степь и мороз. И вообще, озеро там, — я показал рукой в сторону «шапки» пара, — а мы пришли откуда-то оттуда, — я развернулся на девяносто градусов. — Тут, Егорыч явно не километр.

Егорыч что-то промычал и полез в машину. Полез и я.

— Гена, что этот чёрт говорил об Иваныче? Ну что ты, вишь, знаешь, что он помер…

— Это, Егорыч, долгий разговор, — пояснил я и завёл двигатель.

— Рассказывай, — сказал старик.

Автор ждёт читателей, желающих задать вопросы, в своей группе в Telegram: Тёмные воды Алексея Черкасова (https://t.me/AlexCherckasov)

Глава третья

Через две недели «потепление» пришло и в Поляны. На улице всё ещё было морозно — минус пятьдесят-пятьдесят пять, но, наконец, удалось протопить дома. Ещё спустя две недели температура поднялась до минус двадцати, и мы стали выходить на прогулки. Томка неделю дулась на меня, потом успокоилась. Постепенно и Стас стал отходить от потрясения. У него всё чаще мы заставали Алёну, которая нянчилась с Аськой.

В мае стало совсем по-весеннему тепло, для полноты картины не хватало только ласкового и весёлого солнышка. Вместо него в семистах миллионах километров от нас на тёмно-синем небосводе сиял яркий и крупный диск, света от которого едва хватало, чтобы рассеять тьму нашего мира. Стас говорил, что Земля вот-вот достигнет орбиты Юпитера, и теперь все мы молились, чтобы газовый гигант оказался где-нибудь на противоположном краю эклиптики, и мы не упали на него. Его местоположение было нам неизвестно, впрочем, добавляло оптимизма то, что будь он где-то поблизости, мы бы его уже, наверное, видели.

Когда потеплело, мы решили схоронить наших погибших товарищей, однако под снегом их тел не оказалось. Мы с Егорычем переглянулись, но промолчали, так как начни мы рассказывать о подземном кладбище, да о непонятном Седом Бесе, да о моих разговорах с покойниками, в это всё равно никто не поверил бы.

— Собачки, что ли? — недоумённо сказала Алёна.

— Что-нибудь бы осталось, — возразил Артём, — а тут никаких следов.

Томка была так озадачена и взволнована, что весь день говорила только об этом, будоража всех вокруг.

— Наверняка это звери раскопали и утащили их, — горячо говорила Томка. В конце концов, когда она завела речь об организации поисковой экспедиции, я незаметно затолкал Томку в нашу комнату.

— Ты чего, Ген… — заулыбалась она. — Невтерпёж, что ли? Часок подожди…

— Тома, — сказал я серьёзно. — Ты должна меня выслушать и не перебивать.

Томка сразу посерьёзнела и села на стул. Я решил зайти с козырей:

— В общем, когда мы с Егорычем ездили на поиски Вити, мы видели и Витю, и Иваныча, и даже Зойку.

Томка ахнула и посмотрела мне за спину. Я оглянулся, в дверях стоял Стас.

— Где ты видел Зойку? — спросил он и закрыл за собой дверь.

Вид у него был настороженный и даже несколько грозный. Позабыть услышанное он, конечно, уже не мог, и я решил, что придётся посвятить и Стаса тоже. И стал выкладывать подробности нашей с Егорычем поездки: о видении, в котором я встретился с теми, кто, по всей вероятности, уже умер, включая Зойку, о нашем посещении странного подземного кладбища, где лежали тела близких нам людей. Стас с Томкой слушали внимательно, не перебивали, ни о чём не спрашивали и, кажется, отнеслись к моему рассказу серьёзно. Когда я закончил, они некоторое время переваривали услышанное. Потом Томка спросила:

— А ты отчётливо это всё помнишь? Ты же говоришь, что временами это выглядело как сон… так может, ты просто спал и это всё увидел во сне?

Я кивнул.

— Да, это мог быть сон. Но тогда Егорычу приснился такой же. К тому же…

Я достал из кармана анх, который получил от Иваныча. Томка посмотрела на тумбочку.

— А там другие, Тома.

Я подошёл к тумбочке и достал из неё оба амулета. Тот, который мне дала мама, по-прежнему светился мягким светом и на ощупь был тёплым. А оставшийся от Юхыма выглядел как обработанный камень. Затем я подошёл к Стасу и повесил анх Иваныча ему на шею светлой стороной к телу.

— Под рубашку убери, — сказал я.

Стас засунул амулет за шиворот, но перевернул его. Томка это заметила и, подойдя к Стасу, поправила.

— Ну как? — спросил я.

Стас выглядел слегка обалдевшим.

— Как будто в речку окунулся, — сказал он. — Таким бодрым себя давно не чувствовал. Это что?

— Там какая-то жизненная сила, Стас, — сказал я. — Иваныч сказал, что эта штука его подзаряжает.

В этот момент мне послышался шорох за дверью. Я быстро распахнул её. Там стояла Алёна с Асей на руках. Ася дремала, посасывая палец.

— Вот… — растерялась Алёна. — Захныкала что-то, я а мимо проходила.

Я жестом приказал ей войти и закрыл дверь.

— Что слышала? — спросил я.

— Всё, — упавшим голосом сказала Алёна.

— Ты тут целый час стоишь? — удивилась Томка.

— Ну да, — запинаясь, ответила Алёна. — Вы не подумайте, я ничего подслушивать не собиралась. Я правда шла мимо, услышала, что Ася хнычет. Зашла, взяла её на руки и стала качать. А тут вы разговаривать начали. Я сначала не прислушивалась, а потом… стало интересно, и я подошла сюда, чтобы лучше разбирать…

— Понятно, — кивнул я. — Придётся тебя убить.

Я пошутил, и все это поняли, кроме Алёны. А Алёна напугалась по-настоящему.

— Да зачем убивать? Ну что тут такого — призраки и призраки… я никому не расскажу… — и она заплакала.

Томка подошла к ней и обняла:

— Да успокойся, Алён… это у моего мужа такие дурацкие шутки.

Мы засмеялись.

— Но ты, действительно, никому ничего не говори, — сказал Стас. — Болтовня ни к чему.

Алёна кивнула головой.

— Зойка была, конечно,