– Но почему?

– Сначала закончи свою историю.

– А я уже почти все рассказал. Он стал говорить, что я подверг себя серьезной опасности, и подчеркнул, что теперь мне следует опасаться гнева Ганнибала. Тогда я спросил, способен ли он на меня донести, и Сафон свел все к шутке. Однако у меня возникло совсем другое ощущение. Я вспомнил, что произошло, когда Ганнибал узнал, что я отпустил Квинта и его отца. Ты не забыл?

– Конечно, нет, – мрачно ответил Бостар. – Как можно забыть день, когда двум твоим братьям грозило распятие?

– Тогда он все отрицал, и я ему поверил. Но потом произошел тот случай в болоте. А когда я вернулся после патрулирования, слова Сафона заставили меня задуматься – мне показалось, что он меня ненавидит. Почему еще он мог угрожать, что расскажет Ганнибалу о моем поступке? – Он искоса посмотрел на Бостара, и задумчивое выражение его лица наполнило Ганнона уверенностью. – Вот и вся история.

Наступило молчание, которое юноша не пытался прервать. Наконец Бостар вздохнул.

– Я никогда не думал, что расскажу кому-то о том, что произошло в Альпах между мной и Сафоном. Теперь я понимаю, что должен это сделать.

– Твоя история напоминает мою – о том, как я начал тонуть в болоте?

– Хуже. Во время бури меня сдуло с обрыва. К счастью, мне удалось схватиться за ветку дерева, которая свисала над обрывом. Однако Сафон не поспешил мне на помощь даже после того, как ветка начала гнуться под моим весом. Я попытался сам выбраться наверх, и только после этого Сафон мне помог. Он спас мне жизнь.

– О боги! – воскликнул Ганнон. – Почему он сразу не пришел к тебе на помощь?

– Я не знаю. Мне показалось, что он протянул руку инстинктивно, – ответил Бостар. – Однако я не сомневаюсь, что если бы упал на несколько мгновений раньше, он бы просто стоял и смотрел, как я лечу вниз. Я не понимаю, почему он не бросился мне на помощь сразу. И он не ответил мне, когда я обвинил его в том, что он радуется твоему исчезновению.

– Но почему он так к нам относится? Неужели дело в том, что мы постоянно с ним спорим?

– Тогда меня не было в Иберии. А после того как ты исчез, отец сосредоточил все свое внимание на нем.

Ганнона охватила глубокая печаль. Он вспомнил реакцию Мутта на отказ Сафона отправить несколько человек через реку на помощь оставшемуся там брату. Возможно, дело было не только в том, что он исполнял приказ Ганнибала. Может быть, Сафона радовало, что Ганнон погиб…

– Что такое?

Понизив голос, он рассказал об этом Бостару, и тот печально покачал головой.

– Мы с тобой могли принять такое же решение, но Мутт не сомневался бы, что оно вызывает у нас глубокое горе. Очевидно, Сафон повел себя иначе.

Рассуждения Бостара были логичными, и Ганнон не сумел ему возразить.

– Во что превратился наш брат? – со вздохом спросил он.

– В человека, которым движет жажда власти. Другого объяснения я не нахожу.

Ганнон кивнул.

– Что ты сказал после того, как он тебя спас?

– Что я верну ему долг. Однако с того момента он для меня умер. Я поклялся, что ничего не стану рассказывать отцу. И сдержал слово. – По губам Бостара скользнула улыбка. – Но я не обещал ему про тебя.

– Тебе давно следовало мне рассказать!

– Тебе тоже. По наивности я рассчитывал, что ваши отношения могут улучшиться – пока он не попытался проделать с тобой то же, что проделал со мной. – По лицу Бостара пробежала тень. – Мне следовало бы понимать, на что он способен, после засады у Требии.

– Ни один человек не хочет верить, что его брат способен на такие вещи, – сказал Ганнон. – Мне было стыдно даже думать об этом.

– А если бы Сафон позволил тебе погибнуть в болоте? – В голосе Бостара появился гнев.

– Однако он меня вытащил. Теперь же, как и ты, я приму все необходимые меры, – твердо сказал Ганнон, стараясь не обращать внимания на горечь, наполнившую его сердце. – С этих пор я всегда буду настороже.

– Кто бы мог подумать, что наш брат окажется таким подлым? – На лице Бостара отразилась боль Ганнона.

– Я даже представить себе такого не мог. Возможно, нам стоит обратиться к отцу?

– В этом нет никакого смысла. Отец любит всех нас. И я не думаю, что он нам поверит, в особенности если у нас не будет доказательств. А Сафон станет все отрицать.

– Иными словами, наше слово против того, что скажет он, – задумчиво проговорил Ганнон. – И никто не сможет доказать свою правоту.

Они погрузились в невеселые размышления.

– А ты уверен, что им движет жажда власти? – спросил юноша, все еще пытавшийся понять Сафона.

– Да. Даже в детстве Сафон всегда хотел быть первым. Он старший, и у него все получалось лучше – во всяком случае, до тех пор, пока мы оба не достигли зрелости. Помню, как он разозлился, когда я в первый раз обогнал его в беге. Он сказал, что это случайность, но я сумел снова прибежать первым. А потом я начал проявлять себя лучше, чем Сафон, когда нас готовили к военной службе. Именно тогда он стал мне завидовать и примерно в то же время хуже относиться к тебе.

– Может быть. Я плохо помню время, когда он мною не командовал.

– Как только началась война, он перенес все внимание с отца на Ганнибала, ему хотелось выглядеть лучше нас в его глазах. Во время осады Сагунта мне случайно довелось спасти жизнь Ганнибалу, и у меня возникло ощущение, что Сафон возненавидел меня за это. С тех пор им движет жажда признания. Попытка подружиться с Магоном – еще один шаг стать ближе к Ганнибалу.

– Неужели мы ничего не значим для Сафона? – сердито спросил Ганнон. – Или он просто нас терпит, пока мы не стоим на его пути к славе?

– Я не знаю, как работает его разум, – мрачно признался Бостар. – Но подозреваю, что все обстоит так, как ты сказал. В любом случае, мы не можем ему доверять, и нам следует соблюдать осторожность; держать рот на замке и выполнять приказы. Тебе больше нельзя совершать безумные побеги в Капую. Если твои действия станут всеобщим достоянием, Ганнибалу придется тебя примерно наказать – и его рука не дрогнет. Не думаю, что ему понравится тот факт, что Сафон донес на брата, но это его не остановит.

Они обменялись тоскливыми взглядами.

Ганнон был охвачен настоящим горем, но вовсе не из-за Сафона. Теперь у него практически не осталось надежды вновь увидеть Аврелию. Он знал, что это неисполнимая мечта, но все же на что-то рассчитывал… Теперь же ему придется проститься с Аврелией навсегда.

– Ладно, – твердо сказал юноша. – Я больше не попытаюсь убегать в Капую.

– Хорошо. – На лице Бостара появилось облегчение. Он направил свое копье в сторону склона. – Давай кого-нибудь прикончим. На сегодня с меня хватит мрачных мыслей, пришло время развлечься.