он позаботился бы о том, чтобы никогда больше этого не делать. И если он решил таким образом наказать меня в будущем, то я должна была чаще вести себя плохо.

— Сэйнт Мемфис! — Гулкий голос заставил мое сердце дрогнуть, и я повернулась к входной двери, когда директор Браун распахнул ее и вошел в Храм. Что, судя по яростному выражению лица Сэйнта, было неприемлемо. Браун обвиняюще ткнул в него пальцем, яростно шагая вперед. — На этот раз ты зашел слишком далеко, мальчик!

Киан и Блейк были на ногах меньше чем за секунду, и все трое бросились вперед, чтобы остановить директора.

Мое сердце взволнованно заколотилось в груди. Я была близка к тому, чтобы увидеть, как эту сомнительную компашку наконец-то засадят в их коробку!

— Чем я могу вам помочь, сэр? — Спросил Сэйнт, и в его тоне прозвучали почти незаметные опасные нотки.

— Ты прекрасно знаешь, зачем я здесь, — прорычал Браун.

Я подошла ближе, привлеченная драмой, надеясь, что Браун собирается отправить их всех под стражу до конца года.

Сэйнт скрестил руки на груди, и все трое обменялись взглядами смущенной невинности.

— Вообще-то, нет, — ледяным тоном ответил Сэйнт. — Мне совершенно непонятно, почему вы ворвались в мой дом без приглашения, сэр. — В его тоне совершенно отсутствовало уважение, и по тому, как Браун переводил взгляд с одного из них троих на другого, я могла сказать, кто обладал реальной властью в этой комнате. Но ведь они должны были слушать Директора, даже если не хотели?

— Непонятно, да? — Браун зарычал. — Хорошо, позволь мне объяснить это намного яснее. Прошлой ночью кто-то или несколько… — Он перевел взгляд с одного парня на другого. — … вломился в кладовку и забрал не только большую часть продуктов, но и всю туалетную бумагу.

— Что ж, я надеюсь, вы поймаете преступника, сэр, — сказал Киан, потирая большим пальцем уголок рта, чтобы скрыть ухмылку.

— Это вы виноваты! — Браун взревел, и ни один из них не дрогнул. На самом деле, Блейк даже зевнул, уходя и откидываясь на спинку дивана, явно закончив разговор.

Палец Брауна качнулся в сторону огромного трона из туалетной бумаги рядом с витражным окном.

— Тогда что это, а? Ты собираешься обвинить меня в бреде и глупости?

Сэйнт расправил плечи, подчеркивая, что он на несколько дюймов выше Брауна, и, к его чести, директор даже не воспротивился.

— У меня уже целую вечность этот трон из туалетной бумаги, не так ли, ребята?

— Целую вечность, — согласились Киан и Блейк, затем Сэйнт бросил на меня взгляд через плечо, подзывая ближе.

Киан обошел меня кругом, чтобы вовлечь в разговор, вложив свою руку в мою и удерживая меня рядом.

— Татум вам расскажет.

Кожа Брауна обрела неприятный оттенок красного, когда его взгляд переместился на меня, и у меня перехватило горло. Ложь прямо в лицо директору была просто еще одним способом Ночных Стражей контролировать меня. Они собирались прихватить меня с собой, если все пойдет наперекосяк. Но разве у меня был выбор?

— Целую вечность, — согласилась я, и Браун с рычанием покачал головой.

— Вам лучше вернуть все до последней мелочи на место к концу дня, или, да поможет мне бог, мистер Мемфис, я…

— Ты что? — Сэйнт шагнул вперед, пока не оказался нос к носу с Брауном. Мое сердце сжалось от угрозы в его тоне, и я инстинктивно сжала пальцы Киана, привлекая его взгляд к себе. Но я не могла отвести взгляд от директора. Я повсюду ощущала угрозу Сэйнта, мое тело было наполнено ею. Но Браун, казалось, этого не замечал. В Ночных Стражах была сила, которая постоянно витала в воздухе, но, когда они высвобождали ее в полную мощь, это было совершенно завораживающе и чертовски устрашающе.

Браун поднял палец, указывая на лицо Сэйнта, и по ним троим пробежала волна напряжения. В этот момент они были связаны, объединились против него. И мне было знакомо это чувство.

— Я позвоню твоему отцу, как насчет этого? — Прошипел Браун. — Давайте посмотрим, что скажет губернатор Мемфис о том, что его сын ведет себя как избалованный ребенок, которого никогда не учили делиться.

Сэйнт внезапно схватил Брауна за вытянутый палец и так сильно загнул его назад, что я ахнула от ужаса. Браун взревел от гнева и боли, отшатнувшись назад и пытаясь освободиться от него.

— Во-первых, никогда, никогда не тыкай своими грязными маленькими пальчиками мне в лицо, — прорычал Сэйнт, резко выкручивая палец Брауна, так что тот снова вскрикнул. — А, во-вторых, как ты думаешь, что самый могущественный человек в штате сделал бы с тем, кто назвал его сына лжецом?

У меня отвисла челюсть, когда Браун взвизгнул еще раз. Наш директор вспотел и покраснел, безуспешно пытаясь высвободить палец из хватки Сэйнта.

— Я полагаю, что скоро хорошо оплачиваемая работа станет действительно редкостью, сэр. А поскольку моя мать входит в школьный совет, ей было бы нетрудно дернуть за несколько веревочек, — прошипел Сэйнт. — По какую сторону стены ты хочешь быть, когда общество рухнет?

— Ты маленький засранец! — Браун заорал, и Сэйнт отпустил его по щелчку.

Браун прижал руку к груди, пытаясь вернуть себе самообладание, но выглядел гораздо меньше, чем когда вошел. Я была потрясена и стояла молча, понятия не имея, что делать.

— Это твой выбор, — сказал Блейк холодным голосом, двигаясь вперед, чтобы снова потереться плечом о плечо Сэйнта. Киан тоже потянул меня вперед, поставив рядом с собой. Взгляд Брауна скользнул ко мне, черты его лица исказились, когда он выделил меня как одну из них. Я хотела закричать, что это не так, что я ненавидела их так же сильно, как и он. Но я была бы только наказана за это. И я не думала, что на этот раз мне это понравится.

Браун стиснул челюсти, его взгляд метался взад-вперед по нам четверым.

— Это еще не конец. Запомните мои слова. — Он повернулся и вышел из здания, и из моих легких вырвался прерывистый вздох.

Сэйнт поправил галстук и сразу же вернулся к столу, чтобы закончить свою трапезу, ведя себя так, словно его никто и не прерывал. Блейк скользнул на диван, чтобы посмотреть телевизор, а я стояла там, понимая, что моя рука все еще зажата в хватке Киана. Я взглянула на него из-под ресниц, и уголок его рта дернулся.

— Мы заботимся о своих, — тихо сказал он. — Это жестоко, детка, но так мы выживаем. Мы распространяем это и на тебя, так что тебе лучше не забывать проявлять такую же вежливость. — Он отпустил мою руку, и я осталась наедине