Когда страной правил Родрик Третий, я был одним из самых могущественных вельмож Востока, теперь же от моего былого влияния при дворе не осталось и следа. - Керус остановился у входа во дворец и опасливо взглянул на освещенные окна. - Ваш коварный кузен Гай теперь пользуется безграничным доверием Родрика. Между ним и мной давно существует вражда, хотя причины ее - не столь личного порядка, как те, что привели к вашему с ним конфликту. Но по мере того как его звезда разгорается все ярче, моя меркнет и тускнеет.

Керус потер озябшие руки и улыбнулся Боуррику:

- Но у меня есть для вас и одна хорошая новость. Гай проводит нынешнюю зиму в своем владении близ Край-Порта, и во все время своего пребывания в Рилланоне вы будете избавлены от его общества, а наш монарх - от его советов. - Он обеими руками ухватился за локоть Боуррика и с мольбой проговорил:

- Умоляю вас, употребите все свое влияние на короля, чтобы заставить его действовать решительно и разумно. Перед лицом такой грозной опасности, какую являют собой эти цурани, мы должны сплотиться вокруг монарха. Чтобы противостоять захватчикам, стране придется напрячь все свои и без того истощенные силы. Мы не должны допустить колебаний и разногласий среди высшей знати! - Боуррик не ответил. Он лишь вопросительно взглянул на Керуса, и тот поспешно продолжил:

- Не сомневайтесь, что, зная о тяжком недуге Эрланда, отказавшегося от короны тринадцать лет назад, большинство членов Совета поддержат, в случае чего, вашу кандидатуру. Многие из герцогов, даже живущих на Востоке, без колебаний встанут под ваше знамя, Боуррик.

- Да как у вас язык повернулся сказать такое? - возмутился Боуррик. - Ведь вы призываете меня не больше не меньше как к измене и бунту!

Керус устало махнул рукой. Лицо его исказила гримаса боли и отчаяния, на глаза набежали слезы:

- Я, как и прежде, предан короне до последнего своего дыхания! - сказал он. - Но если придется выбирать между королем и государством, я предпочту последнее. Никто и ничто не может быть важнее, чем благополучие и независимость Королевства!

Боуррик процедил сквозь зубы:

- Но король - это опора и символ Королевства. И пока он жив, я буду защищать его интересы!

Керус печально покачал головой:

- Я и не ожидал, от вас иного, лорд Боуррик! Но прошу вас, убедите короля отнестись к возможному нападению этих цурани со всей серьезностью. Ведь если дело дойдет до войны и если король наш проявит в ней малодушие и нерешительность, мало найдется таких, кто повторит ваши слова!

Они стали неторопливо подниматься по ступеням широкой лестницы ко входу во дворец. Боуррик положил руку на плечо Керуса и заговорил уже гораздо мягче:

- Я не сомневаюсь, что вами движет лишь любовь к отечеству, лорд Керус. Поверьте, именно этим чувством буду руководствоваться и я во всех своих действиях. Я постараюсь убедить короля объявить мобилизацию Восточной и Западной армий.

Я сделаю все, что в моих силах, чтобы оградить его от дурных влияний. Помолитесь же за благополучный исход моей миссии!

Керус прислонился спиной к огромной двери и взялся за ее ручку. Он печально покачал головой и вполголоса проговорил:

- Боюсь, недалек тот час, когда глубокие воды поглотят нас всех, и не на чем будет нам встать, и быстрое течение увлечет нас еще дальше в пучину! Сдается мне, что волной, которая накроет нас с головой, станет вторжение несметных полчищ чужеземцев, о которых вы говорили. Но я готов помочь вам всем, чем смогу. - Он негромко стукнул в дверь костяшками пальцев, и створки ее тотчас же распахнулись. На пороге стояли слуги.

Поклонившись, они отступили в стороны. Керус пропустил гостей вперед и громко возгласил:

- А теперь, дорогие гости, позвольте пожелать вам доброй ночи. Час еще не поздний, но ведь вы так устали с дороги!

Кулган и остальные ждали возвращения герцога в огромном зале дворца. По мрачным лицам вошедших они сразу догадались, что Керус сообщил им неприятные новости. Но они благоразумно воздержались от расспросов. Вскоре в зал вошел мастер церемоний и объявил, что слуги проводят гостей в отведенные им покои. Паг последовал за мальчиком своих лет, одетым в нарядную ливрею.

Тот нес в руке свечу в изящном подсвечнике. Оглянувшись, Паг успел заметить, что герцог и Арута о чем-то шептались с Кулганом.

Мальчик-слуга провел Пага в небольшую богато обставленную спальню, где в очаге весело пылал огонь. Паг так устал, что бросился на постель не раздеваясь и заложил руки за голову.

Слуга немного помедлил у дверей и робко спросил:

- Прикажете помочь вам раздеться, сквайр?

Паг резко сел на постели и воззрился на мальчика с таким недоумением, что тот в страхе попятился и схватился за дверную ручку.

- Вы... вы справитесь сами? - пролепетал он.

Паг расхохотался. Слуга неловко поклонился и пятясь выскочил в коридор. Паг поспешно стащил с себя одежду, раздумывая о том, в самом ли деле восточные вельможи позволяют своим слугам раздевать себя или мальчишка просто решил подшутить над ним. Он не стал складывать свое платье и вешать его на спинку стула, а просто сбросил его на пол у постели. Он слишком устал, чтобы делать лишние движения.

Задув свечу, он еще долго лежал без сна, вспоминая все, о чем говорили герцоги Керус и Боуррик. Он не сомневался в правдивости слов хозяина дворца и недоумевал лишь, как тот отважился вести с приезжими такие смелые речи. Видимо положение страны и впрямь было критическим, ведь Керус почти не знал Боуррика, хотя наверняка был наслышан о честности и благоразумной сдержанности крайдийского герцога.

Паг вздохнул, внезапно вспомнив, как еще совсем недавно он надеялся, что король, узнав о появлении цурани, пошлет на помощь крайдийцам всю свою армию с развевающимися боевыми знаменами. Только теперь он осознал, что это были всего лишь наивные мальчишеские мечты, которые вдребезги разбились о суровую реальность.

Корабль медленно входил в гавань. Море Королевства было гораздо теплее Горького, и штормы здесь случались реже, поэтому герцог и его люди добрались до столицы без неприятных происшествий. Но на всем пути до Рилланона их судну пришлось идти против ветра, поэтому плавание заняло три недели вместо предполагавшихся двух.

Паг стоял на палубе, плотно завернувшись в плащ. Влажный ветер нес с собой запахи сырой листвы и прелой земли, и от этого казалось, что на берег уже ступила весна.

Рилланон называли жемчужиной Королевства, и Паг, очутившись в городе, решил, что это прозвание дано ему по праву.

Столица и впрямь поражала своей красотой. Широкие улицы, дома с изящными балконами, башенками и островерхими крышами выгодно отличались от приземистых строений и глухих переулков западных городов. Паг любовался легкими изогнутыми мостиками, перекинутыми через узкие каналы, мощеными дорожками, взвивавшимися к вершинам пологих утесов, флагами и вымпелами, которые украшали верхушки почти каждой из многочисленных башен, хотя день был будний. Но разве само существование такого замечательного города не являло собой повода для бесконечного празднества? Восхищение Пага было так велико, что он с завистью взирал даже на лодочников, перевозивших пассажиров с кораблей, стоявших на якоре, на городскую пристань. Ведь они жили не где-нибудь, а в самом Рилланоне!