— Почему ты не спрашиваешь Кота о Джули, папа? — выпалил он. — Спроси, сколько раз он спал и с твоей дочерью. Спроси, которая из них ему нравится больше.

Я меня отвисла челюсть. Дэрик со зловещим торжеством улыбнулся мне, когда Харон посмотрел вниз, на мою ладонь, все еще зажатую в тисках его собственной, и представил свою дочь, жену, меня — запертых всех вместе внутри его мозга… Он стиснул кулак.

И в этот момент я бы все ему рассказал о Дэрике: извращения, наркотики, изуродованные люди, псион — все. Но звериный крик, вырвавшийся из моего горла, не оставил места словам.

Харон, наконец, выпустил мою руку. Я едва почувствовал, как он вырвал изумрудную серьгу из моего уха.

— Я передумал, — сказал Харон Брэди. — Я хочу, чтобы вы убили его.

Я поднял голову, чувствуя, как его кровавые слова заливают меня, и перестал дышать.

Брэди довольно долго не отвечал. Но, наконец, произнес:

— Нет, сэр. Вы не хотите, чтобы я это сделал.

Харон нахмурился; он оглядел присутствующих, меня.

— Я сказал: я хочу, чтобы выродок был убит. Позаботьтесь о нем сейчас же.

— Нет, сэр, — снова сказал Брэди. — Разрешите использовать его по моему усмотрению.

— Дьявол!!! — заорал Харон. — Вы исполняете мои приказы!

— Да, сэр… — Брэди медленно пересекал комнату, направляясь ко мне. — Но он прошел комплексную регистрацию как гражданин. Это значит, что я не могу гарантировать, что затруднительное положение вашей семьи не станет достоянием гласности.

Харон выпрямился, его клешни сжались, когда он и Брэди впились друг в друга взглядами. Но именно Харон не выдержал первым.

Брэди подтолкнул меня к дверям и приглушенно пробурчал:

— Не спорь. Пропадешь.

Я с облегчением повиновался.

— Ну, хорошо, — сказал Брэди, когда флайер, доставивший меня в поместье, унес нас из замка. — Теперь рассказывай.

Наблюдая, как долина Та Мингов заваливается куда-то вниз и вбок, я боролся с головокружением, стараясь отцентровать мозг настолько, чтобы быть в состоянии ответить. Я посмотрел прямо в тусклые мертвые глаза Брэди. Двое легионеров, конвоировавших меня в поместье, теперь сидели с безразличными лицами напротив нас. Брэди сделал движение, и мы оказались отгорожены от легионеров какой-то невидимой перегородкой; они не могли нас слышать.

— Почему вы не убили меня сразу? — спросил я.

Брэди уставился в ночь.

— Ты не передал мне свою информацию.

Брэди не шутил. Я в ужасе вытаращился на него. Мне стало плохо.

— Мне нечего сказать вам, — сказал я, прижал ладонь к животу и почувствовал, что моя кожа становится теплой и влажной — из раны сочилась свежая кровь. — Вам обоим.

Желание разгласить Дэрикову тайну умерло во мне, как только я понял, что произошло бы, если б я открыл Харону правду. Никто и ничто не помогло бы мне выбраться из комнаты живым. Может, мне даже нужно радоваться, что Харон раздавил мою ладонь.

— Тебе не терпелось поднять меня среди ночи, — пролаял Брэди, как будто между нами не произошло ничего такого, что заставило бы меня передумать. — По какому поводу?

— Выясняйте сами. Вы мне больше не хозяин.

— Ты чувствуешь себя оскорбленным? — спросил Брэди. Омерзение отливало его слова из свинца. — Полным идиотом? Да, тебе следует так думать.

Перед моими глазами возник образ Ласуль.

— Ее правда нет? — у меня болезненно сжалось горло.

Брэди кивнул.

— А Джиро почему здесь?

— Джентльмен Харон сказал, что он хочет держать мальчика под своим наблюдением, раз он наследует кресло в правлении.

— Но Джиро не его сын.

— Неважно.

— Мальчик ненавидит его. Харон делает это, чтобы наказать Ласуль…

— Это меня не касается.

— Вас касается все, не так ли? Вас когда-нибудь интересовал смысл всего этого?

— Если бы ты занимался тем, для чего тебя наняли, а не наставлял рога своему нанимателю, мы бы не вели эту беседу.

— Что вы хотите от меня услышать? — недовольно спросил я. Лицо мое горело.

Брэди ткнул пальцем в сторону моей раны.

— Ты заслужил это. Ты заслужил и худшее.

На какое-то мгновение человечья часть его мозга забыла про свои выгоды. Брэди заботился о тех людях. Ему не нравилось видеть, как они страдают. Особенно по вине того, кто был им, Брэди, рекомендован как заслуживающий доверия.

Я сглотнул подкативший к горлу комок.

— Сейчас я хочу того же, чего хочет и Харон, — исчезнуть из его жизни. Больше ничего. Исчезнуть с этой вонючей планеты еще до наступления рассвета.

Помолчав, Брэди сказал:

— Что насчет леди Элнер? Ты скажешь мне, что ты там узнал? Или собираешься дать этим наемникам убить ее?

Я медленно поднял голову, сам того не желая. Я понял, что мне придется — ради Элнер, ради правды — рассказать ему.

— Мишень — не Элнер. — Я скорее почувствовал, чем увидел, что Брэди окаменел. Его недоверие и замешательство водоворотом закружились в моем мозгу. — Кто-то воспользовался покушениями на нее, чтобы выбить в аут Дэрика. Они не знали, что покушения — всего лишь ваша инсценировка.

— Дэрик? — повторил Брэди. — Ты уверен?

— А вы что думали? — Я заерзал в кресле. — Вы, ослиная задница. Леди Элнер — в большей безопасности, чем контроль за рождаемостью. Просто держите Дэрика подальше от Элнер — и никаких забот, — сказал я, думая, что эта новость принесет Элнер облегчение, какого она не испытывала уже шестнадцать лет. Я надеялся на это. Желал этого.

Брэди погрузился в глубокое молчание, пытаясь сдержать ярость и заново расставить приоритеты.

— Почему? — спросил он наконец. Может быть, мне просто показалось, что я услышал в его голосе жалобную просьбу. Я очень хотел услышать, как он скулит.

— Он не понравился кому-то с Черного рынка. Наркотики, возможно. Теперь вы знаете столько же, сколько и я.

Я почувствовал, что он хмурится про себя, хочет спросить, откуда я узнал, из каких источников, каки ми способами?.. Но гордость не позволяла ему… гордость и осознание того, что даже если бы он и узнал, это, вероятно, не сулило бы ему ничего хорошего. Потому что я был псионом, а он — нет. А еще потому, что Черный рынок, скорее всего, существует не в его измерении. Они замешаны в темных делишках: бизнес есть бизнес — черный или белый, но настоящие преступники никогда не жили в его вотчине. Все враги Брэди были скроены на его лад. Я поймал на себе взгляд Брэди: Тоже из другой оперы.