Интермедия 3: «Трафальгар не получился»

«Снарк — серьезная дичь! Уж поверьте, друзья,

Предстоит нам совсем не потеха;

Мы должны все, что можно, и все, что нельзя,

Совершить — но добиться успеха.

Так смелей же вперед — ибо Англия ждет!

Мы положим врага на лопатки!

Кто чем может себя оснащай! Настает

Час последней решительной схватки!»

«Все же мы вынуждены сказать, что фон Барделебен вызывал неприязнь всех присутствующих на турнире своей необычной манерой прекращать игру в большинстве тех партий, где его поражение становилось неминуемым. Как только это становилось очевидным, Барделебен, видимо, вспоминал юмористический шахматный стишок: «Если в партии у тебя безнадега, вставай и уноси ноги!». В самом деле, Барделебен в таких ситуациях просто исчезал, возлагая на судейскую коллегию обязанность засчитывать ему поражение за просрочку времени. Единственная заслуга г-на фон Барделебена в этом деле состоит в том, что он лишний раз напомнил, как много общего между шахматами и войной: он наглядно демонстрировал бегство от противника».

Событие, которое должно было стать ключевым эпизодом кампании 1916 года, а может быть, и всей мировой войны, произошло 31 мая. Нельзя сказать, что в Текущей Реальности оно прошло незамеченным или совсем не имело стратегических последствий, но, во всяком случае, ничьих ожиданий оно не оправдало.

Сегодня сражение между главными силами британского и германского флотов является, наверное, самым изученным в военно-морской истории. Точно известны перемещения эскадр и отдельных боевых единиц, зафиксированы, «привязаны» к месту и времени все попадания торпед и тяжелых снарядов, установлена картина гибели каждого затонувшего корабля, учтены и проанализированы боевые распоряжения — от приказов командующих до донесений сигнальщиков и команд офицеров, управляющих артиллерийским огнем.

Ютландскому бою посвящены десятки книг. Адмиралам и кораблям, сражавшимся в этом бою — сотни. Мемуары, аналитические исследования, сборники документов, материалы парламентских слушаний… Больше всего, конечно, английских и германских работ, но есть и американские, и русские/советские, и даже польские[168].

Любой текст, связанный с Ютландским сражением, обязательно дает отсылку к многолетнему конфликту адмиралов Дж. Джеллико и Д. Битти. Переходящий на личности спор о заслугах и ошибках командующего Гранд Флитом и командующего Флотом линейных крейсеров еще во время войны был назван «Великим Ютландским скандалом». Оба участника конфликта последовательно занимали высший пост в военно-морской иерархии Великобритании, и это, понятно, не способствовало установлению истины.

«Ютланский скандал» сделал сражение популярным среди широкой публики, но привел к тому что по сей день любое суждение, касающееся действий сторон в бою, воспринимается, как поддержка или Битти, или Джеллико.

Для вдоль и поперек проанализированного сражения несколько неожиданно, что до сих пор мы не можем с уверенностью определить его исход. Сразу же после боя немцы отпраздновали свою «победу при Скагерраке». Но седьмого июня «Times» назвала «полной» победу Гранд Флита, а «Daily Express» указала, что, если у кого-то «есть сомнения по поводу характера британской победы, он годится в пациенты для специалиста по психиатрическим заболеваниям». Позже историки стали говорить, что бой закончился вничью. При этом иногда Германии приписывали «победу по очкам», а иногда говорили, что Великобритания добилась стратегического успеха, несмотря на большие, чем у неприятеля потери: «германский флот ранил своего тюремщика, но не смог вырваться из тюрьмы». Спор продолжается и в наши дни, как и обсуждение сравнительных качеств участвующих в бою кораблей.

Обилие, доступность и популярность литературы о Ютландском бое дает мне возможность не останавливаться на подробном описании его перипетий и сосредоточиться на оперативно-стратегическом и метаисторическом описании действий сторон.

Комната № 40

Сразу же после формального вступления Великобритании в войну, то есть в ночь с 3 на 4 августа 1914 года, судно «Алерт» обрезало все пять трансатлантических кабелей Германии. Этот вполне очевидный ход обсуждался в Комитете обороны Империи с 1911 года, но для немцев прерывание связи с американским континентом оказалось неприятной неожиданностью.

Теперь контакты с дипломатическими и торговыми представителями Германии в США были возможны только по радио. И, разумеется, по радио приходилось связываться с Циндао, африканскими и тихоокеанскими колониями, кораблями в открытом море.

Резко увеличился поток радиосообщений.

Осенью 1914 года контр-адмирал Генри Оливер, начальник военно-морской разведки Адмиралтейства и секретарь сэра Уинстона Черчилля, задумался о необходимости создания на флоте действенной службы радиоперехвата и радиопеленгации. На начало войны у Великобритании была только одна станция перехвата сообщений — в Стоктоне. Оливер приказал увеличить их количество.

Перехваченные сообщения начали исправно передаваться в Адмиралтейство, но там никто не знал, что с ними делать. Г. Оливер обратился к своему другу Альфреду Юингу, инженеру и физику, человеку весьма незаурядному: на его счету открытие явления магнитного гистерезиса, создание первого сейсмографа и помощь Ч. Парсонсу в разработке паровой турбины. Осенью 1914 года Юинг руководил учебным командованием военно-морских сил. Г. Оливер попросил А. Юинга создать группу для дешифровки немецких радиосообщений. Деятельность Оливера и Юинга на тот момент была полной любительщиной — Юинг не только не мог платить сотрудникам, но даже и не предоставлял им адекватные рабочие места. Он, правда, разрешил им собираться в офисе своего секретаря.

Сотрудники подбирались по уровню знания немецкого языка, в шифрах никто из них не разбирался вообще.

Но по другую сторону фронта дела обстояли значительно хуже.

Немцы пользовались для связи сигнальными книгами SKM (книга сигналов императорского флота), HVB (книга для связи с торговыми судами), VB (шифровальная книга высшего командования). Копии этих книг были, в общем, везде: на кораблях и судах, у военно-морских атташе, в представительствах судоходных компаний. Вряд ли следует удивляться тому, что уже к зиме 1915 года в распоряжении Адмиралтейства оказались экземпляры всех этих книг[169].

Немцы, конечно, использовали кодирование.