даже неординарная военная победа на суше не перевешивала результат Генерального сражения. Конечно, если бы удалось уничтожить основные силы союзников на Западном фронте, это коренным образом изменило бы ситуацию, но по соотношению сил надежды на это было мало. Однако морской бой носит неаналитический характер и иногда выигрывается заведомо слабейшей стороной. Германская победа на море поднимала настроение в Центральных державах и ощутимо улучшала для них общий стратегический «расклад». С точки зрения Германии ничья или поражение не привносили в военную обстановку ничего принципиально нового.

Выигрывающая войну Великобритания обязана была учитывать в своих расчетах следующий такт мирового конфликта, а для находящейся на грани поражения Германии это было неактуально.

Итак, Германия была заинтересована в морской битве — и победе — не меньше, чем Великобритания. При этом Англия в такой битве ставила на карту свое будущее и Империю, Германия же — только флот. Колониальную империю она уже потеряла, надежды на мир, лучший довоенного, таяли, как дым.

Понимание этого «расклада» придет к германскому руководству очень поздно, на самых последних днях войны. В 1916 году амбиции командования Флота Открытого Моря не заходили дальше идеи неограниченной подводной войны, Фанкельгайн не имел собственной позиции относительно задач, которые следовало ставить перед германским флотом, а император был сторонником концепции «Fleet in the being», то есть «основная задача флота — остаться флотом существующим» и выступать в роли важной карты при заключении мира. А. Тирпиц называл это «упаковать флот в вату».

Англичанам, которые никоим образом не могли втянуть в бой германский флот, отстаивающийся в базе под прикрытием минных полей, помогло случайное обстоятельство. Совершенно безынициативный адмирал Поль, сменивший Ингеноля после германского поражения у Доггер-банки, заболел, и его место занял Р. Шеер. Новый командующий, прежде всего, возобновил обстрелы британских портовых городов, имея задачу, во-первых, нанести врагу ущерб и воздействовать на общественное мнение, во-вторых, при случае перехватить и уничтожить часть основных сил Гранд Флита.

Вырисовывалась следующая оперативная схема:

1. Германские линейные крейсера демонстративно обстреливают английское побережье[171];

2. Германский линейный флот скрытно выходит в позицию ожидания;

3. Британские линейные крейсера перехватывают эскадру Хиппера, как это было у Доггер-банки;

4. Германские линейные крейсера принимают бой на отходе (опять-таки, по схеме боя у Доггер-банки);

5. Но, в отличие от событий 23 января 1915 года, германский линейный флот находится в море. Эскадра Хиппера оказывается приманкой, следуя за которой, британский авангард сталкивается с главными силами Шеера.

Р. Шеер полагал, что реализация такой схемы даст ему шанс уничтожить часть британского флота, причем — наиболее дорогие и ценные корабли.

План имел три очень существенных недостатка.

Прежде всего, он был технически невыполним. Британские линейные крейсера имели большую эскадренную скорость, нежели корабли Хиппера и, тем более, линейный флот Шеера. Поэтому, столкнувшись с главными силами немцев, Д. Битти всегда мог разорвать контакт и уйти. Конечно, если бы Хиппер завел англичан прямо в Гельголандскую бухту, а Шеер сумел бы перерезать им пути отхода, у Д. Битти возникли бы очень серьезные проблемы, но всерьез рассчитывать на это не приходилось.

Во-вторых, немецкий оперативный замысел был довольно прозрачен. Англичане тоже могли сделать выводы из сражения при Доггер-банке. Они и на самом деле их сделали. Дж. Джеллико написал Д. Битти:

«Представим, что немцы раньше или позже попытаются устроить Вам засаду, использовав свои линейные крейсера, как приманку. (…) в этом не было бы ничего опасного до тех пор, пока Вы могли бы поддерживать высокую скорость. Однако, если бы какие-либо Ваши корабли потеряли скорость в результате боя с линейными крейсерами или подводными кораблями, то потеря наших кораблей была бы неизбежной»… Продолжая далее в том же духе, Джеллико указывает, что «ночная битва в Гельголандской бухте нам не подходит (…), но если будет походить на то, что игра стоит свеч, нужно рисковать».

В-третьих, как уже говорилось, союзники читали все донесения, которыми немецкие корабли обменивались между собой и с береговыми штабами. Об этом Р. Шеер, конечно, знать не мог, но при проведении набеговых операций или постановке ловушек подобную возможность всегда следует принимать во внимание.

Понятно, что, получив от своей технической разведки предупреждение о достаточно высокой вероятности нахождения в море германского линейного флота, британское морское командование могло принять меры к организации взаимодействия своего авангарда и главных сил.

В этом случае охотник оказывался добычей: британские линейные крейсера на отходе завлекали германскую эскадру, а при некотором везении и весь вражеский флот на кильватерную колонну Гранд Флита. А поскольку немецкие корабли уступали британским в скорости, выход из боя был бы сопряжен с едва ли преодолимыми трудностями.

Примерно по такой диспозиции и разыгралось Ютландское сражение.

Вступительная игра

Р. Шеер вступил в командование флотом только 24 января 1916 года. Уже в начале февраля немцы атаковали британские дозоры в районе все той же Доггер-банки, потопили шлюп и взяли в плен 29 человек. Англичане попытались их перехватить, но не преуспели, зато потеряли легкий крейсер «Аретуза», который подорвался на мине на считающемся безопасным фарватере.

Далее 5–6 марта Р. Шеер организовал пробный выход флота в море, а 26-го числа едва не произошло боевое столкновение по немецкому замыслу, поскольку Д. Битти слишком далеко оторвался от главных сил. Он, впрочем, особенно не рисковал: разразился сильнейший шторм, не благоприятствующий ведению боевых действий. Все же англичане потеряли эсминец «от неизбежных на море случайностей».

Двадцать первого апреля помешал уже не шторм, а туман. Германские корабли вернулись в Яде, Д. Битти — в Розайт, Дж. Джеллико — в Скапа-флоу Потерянных кораблей на этот раз не было, но повреждения от столкновений получили два линейных крейсера, линкор и три эсминца.

Двадцать пятого апреля немцы обстреляли Лоустофт и разрушили около 200 зданий. Английские источники сообщают о сотнях убитых и раненых, но, в действительности, обстрел длился не более 15 минут, и особых жертв среди мирного населения не вызвал. Больше всего народа погибло на британском