Томно вздохнув, я закатила глазки и прижала свои руки к груди:

— Как романтично, — снова не удержалась я от шпилек в адрес. А потом, гордо подняв голову, спокойным голосом твердо произнесла. — Смею Вас заверить, что все сказанное Вами бессмысленно, а оправдания не принимаются. Принц, я Вас более не задерживаю. Надеюсь, мы правильно поняли друг друга.

— Да почему же! — воскликнул Огюст, вскакивая с кресла. В доли секунды мужчина оказался рядом, схватив руками меня за плечи и стряхнув так сильно, что мои зубы клацнули. — Даже не думайте, что так просто от меня отделаетесь. Я вас не отпущу! И приложу все силы, чтобы Вы, Ксения, мне поверили. Ведь Вы должны понимать, что все рассказанное мной сходится, и полумрак, и эта Ваша навязчивая подруга!

— Бывшая подруга. Которая совершенно не похожа на меня ни ростом, ни фигурой, ни голосом, — сказала, словно выплюнула я, продолжая смотреть в глаза разъяренного мужчины. — Отпустите меня. Мне больно.

— Простите, — произнёс принц, ослабив хватку. Его тяжелое дыхание меня нервировало.

У меня во рту все пересохло, и я с трудом удержала себя, чтобы не облизнуть губы. Слишком жадно смотрел на меня этот человек. И мне не хотелось его провоцировать.

— Я прощаю Вас, но на этом наши отношения заканчиваются.

Наверное, я была излишне прямолинейна, но по-другому не получилось. Но Огюст в очередной раз меня удивил. Он подошел к окну, где за стеклом все лил и лил холодный дождь. Слова, сказанные мужчиной, были резки и неприятны:

— Не думайте, что в попытке вернуть Вас я буду разборчив в средствах. О наших с Вами планах знают все. Как думаете, после вашей выходки изменится ли отношение монархов к семье Белтоничей? Пренебрегать братом императрицы по такому ничтожному поводу это непростительно. Но это еще не все. Пронырливые придворные очень быстро заметят, что между императором и Вашей семьей пробежала черная кошка. А значит, многие с радостью будут готовы плюнуть и вонзить нож в спину герцога, припоминая прежние обиды. Кажется, вы очень любите ежджбв Ника? Я ведь не ошибаюсь? Что станет с ним, когда его выкинут и не примут ни в один из престижных университетов для золотой молодежи? У него не будет друзей, уж я об этом позабочусь. Ни одна девушка не посмотрит ему в след и не ответит взаимностью? А что будет с его карьерой? Он станет изгоем. Не говоря о том, во что превратится жизнь вашей бабушки и деда. Хотите, я в красках опишу Вам их будущее? Они все станут прокаженными везде! Это я Вам твердо обещаю!

Я застыла, пораженная словами Огюста Версальского. А он, после этих жестоких слов поцеловал мне руку и ушел. Но перед тем, как совсем удалиться, мужчина обернулся и с горечью произнёс:

— Ксения, я действительно ошибся, думая, что это были Вы. И Вы …даже не представляете, как мне нужны!

* * *

Настроение, которое и без того не было радужным, совсем упало. Я бесцельно бродила по дому, не находя себе места. И, в конце концов, направилась в библиотеку, где с ногами забралась в большое черное кресло, предварительно взяв в руки первую попавшуюся книгу.

Я никак не могла успокоиться после слов, сказанных Огюстом. В том, что его слова имеют под собой основание и угроза реальна, я даже не сомневалась. Можно попросить прощения, поговорить. Или даже попытаться всё объяснить, как это и пытался сделать принц. Но чтобы так упорно цепляться за меня, не отпускать, угрожать — я этого не могу понять… Тем более не понимаю то, каким способом принц решил меня удержать. На что он насчитывает? Как шантажом можно вызвать любовь?!И есть ли она с его стороны, ведь именно этих слов я никогда не слышала от него?

Мысли снова и снова возвращали меня ко вчерашнему дню. В алькове царил полумрак, и принц только после моего прихода добавил свет…

А костюм Сильвии? Я хорошо помню, как еще месяц назад она интересовалась, где именно я буду заказывать свое сари. А также говорила, что тоже не прочь иметь такой же наряд. Но ведь мы такие разные! И по росту, и по фигуре. И я сама слышала смех и шепот Сильвии. Пусть даже если принц зажмурил глаза и в алькове стояла абсолютная тьма, что само по себе абсурдно, то голоса спутать он точно не мог!

Я устала от собственных переживаний, молясь, чтобы разумное решение было найдено. И какое бы оно не было, то пусть провидение сделает так, чтобы на моих любимых родных это никак не отразилось. Я не могла подвести тех, кто был так ко мне добр. Спустя какое-то время послышались голоса. Это проснулись бабушка с дедушкой, вероятно они шли на завтрак, попутно ища меня. Не желая прятаться по углам, я направилась им навстречу, решив, что расскажу все, как есть.

Их голоса раздавались из столовой. А подходя к ее дверям, я услышала громкий разговор, происходящим между ними.

— А почему я вчера не видела Надин? Ты не знаешь, её мужа никуда не отправили по служебным делам? Может быть она вместе с ним поехала? — полюбопытствовала бабуля.

— Её муж совершил служебную халатность. Придал гласности документы, касающиеся императорской семьи, — раздался голос деда. Я не желала подслушивать, а просто замедлила шаг. Сердцем чувствовала, что нужно мне это все услышать.

— И что? — взволнованно спросила бабуля, звякнув ложечкой по фарфоровой тарелке.

— Ну, сведения были не настоль важными, чтобы опорочить имя монарха. Но жизнь в течении года за городом без права выезда без особого разрешения их семье обеспечена.

— Ужасно! И что это за сведения? — произнесла бабуля заговорщицким тоном.

— Милая, ты хочешь, чтобы и нашу семью постигла такая же участь, как и твоей знакомой Надин, — миролюбиво произнёс дед.

— Ты прав, — согласилась бабуля, — все-таки в таких вещах надо быть очень осторожными. Кто-то необдуманно сказал, другие тут же разнесли…

— Донесли, — поправил дед.

— Тем более, — согласилась бабушка. — Алекс, милый. Мы с тобой все не о том говорим. Нам нужно поговорить с девочкой. Ты бы видел в каком она вчера была состоянии! Ксюша вчера была сама не своя! И я рада, что рядом оказался Даниэль Гринвич.

— Да! Ко мне перед самым нашим отъездом подходил принц Огюст, — тут же отозвался дед, — он не вдавался в подробности. Но сказал, что в их ссоре винит только себя.

— Так и признался? Что же, это более чем достойно для королевской особы.

— Мне тоже так показалось.

В этот момент я решила заявить о себе и зашла в столовую.

— Ксюша, девочка моя, ты так бледна! — воскликнула обеспокоенно бабушка. Как ни странно, но следов бурной бессонной ночи на лице герцогини практически не было. Словно она легла спать вовремя, а не под утро.

— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенный взгляд деда не мог меня не тронуть. — Это все из-за ссоры с Огюстом?

— Да, переживаю немного, — отозвалась я, уже твёрдо зная, что не смогу признаться в том, что на самом деле произошло между мной и принцем. Если кого-то из знакомых деда и бабушки сослали в деревню за разглашение не самых важных сведений о монархе, то что может ждать нас всех за оскорбление монаршей семьи пусть и в лице Огюста? Расправа будет куда как более жестокой.