я приехала полностью опустошенной, а тут раз — и новая жизнь во всем ее многообразии, с мужиком и детьми!

Мы с большим трудом пережили следующий день. Конечно, дети радовались воде. Диана первый раз пошла в бассейн, а Дима первый раз скатился с водной горки. И все равно все были уставшими. В номере, пока дети дрыхли, я проверяла документы для визы. Если что-то напутаю, придется доносить, а это еще плюс неделя, лишнюю неделю в чужой стране я не выдержу. Хочу домой, в свою постель, в свою машину, в свои кроссовки — черт возьми! Тут пришлось покупать без примерки шлепки, чтобы мне привезли их прямо в отель. Заодно заказала одежду для детей. Андрей был укомплектован нормально — точно не первый раз в Израиле! Я тоже была один раз вместе с семьей, с прошлой, которая выросла или из которой выросла я — или переродилась во что-то очень и очень странное, переродилась, а не родилась заново.

— А зачем мы сюда пришли? — спросил Дима, увидев американский флаг.

— Нам нужна печать в ваши паспорта, чтобы улететь в США, — впервые озвучила я ребенку свои планы, до этого боялась говорить про поездку за океан, чтобы Дима не сболтнул чего лишнего в опеке. — Я там работаю. А ты там английский поучишь. А Маша полечится.

Врачи не сказали ничего страшного про малышку. Полностью подтвердили мнение своих российских коллег: развитие событий непредсказуемо, так что удачи, родители! Бог в помощь… И деньги, много денег на физиотерапевтов.

Старших на медосмотр собирались отвезти завтра и завтра же дойти до стоматолога. Мой беглый осмотр Диминого рта не открыл мне ничего. Ну, кроме того, что прикус нужно будет исправлять. Может, даже придется ставить брекет-систему уже этой весной. Так? А это мои проблемы или Андрея? Семь штук вынь и положь… И три года мучений ребенка… Нет, можно подождать. Но если пожалеешь его сейчас, то огребешь в шестнадцать, когда выяснится, что целоваться с брекетами не такое уж и приятное занятие. Боже, о чем я думаю? Какие шестнадцать!

— Ваш муж… — начал офицер.

— Просто партнер, — произнесла я официальное название сожителя: доместик-партнер. Статус в анкете у меня стабильно “в разводе”. — Но жить мы будем по моему адресу.

Я вытащила американские права для подтверждения, хотя у меня никто их не попросил.

— Страховка на детей есть?

— Да, я купила на первое время. Позже у меня будет возможность добавить всех троих в свою страховку. У меня сейчас Кобра по сокращению, но я со следующего месяца выхожу на новую работу, — говорила я то, чего меня не спрашивали, точно мне вдруг захотелось поговорить хоть с кем-то по-английски.

По-русски я наговорилась до конца моих дней с одним единственным человеком.

— А что с вашим партнером? — без всякой эмоции задал офицер очередной вопрос.

— У него грин-карта, только просроченная, — я обернулась к Андрею, который держал на руках Машу, а остальные сами его облепили, Диана снова обнимала папочку за ноги, и ей это безумно нравилось делать. Про самого Андрея я ничего сказать не могла, не спрашивала.

— Ему стоит часа за два прибыть в аэропорт, чтобы уточнить условия пересечения границы, а потом нужно срочно подать документы в миграционную службу.

— А вы можете выдать ему какую-то справку сейчас?

— Мы этим не занимаемся. Приходите за детскими паспортами через три дня. Хорошего вам дня. Следующий.

Я выдохнула — терпеть не могу общаться с бюрократами — плевать, какого цвета флаг у них за спиной.

— Все понял? — спросила Андрея, когда мы вышли из-под кондиционеров в духоту улицы.

— Я английский не забыл.

— Поедешь в аэропорт сам. Я не собираюсь два лишних часа торчать там с детьми.

— Мы еще в море не покупались, а ты уже куда-то спешишь! Работа не волк…

— Страховку на детей сам будешь покупать без моей работы…

— Да не проблема. Пойдем без страховки, если понадобится.

— Не дай бог больница, они потом тебе шесть нолей в счете напишут.

— Марина, не надо нагнетать. Нам еще с Димкой зубы лечить завтра. Ты готов? Не страшно?

— А это больно?

— Больно, если не лечить. А лечить дорого, но не больно. Так что чистить зубы надо не как ты одну секунду, а до специального сигнала на щетке, — заговаривал он Диме зубы.

Как же Алексу повезло вырасти без такого папочки!

— Кто-нибудь голодный? — спросила я.

— Все!

Мы ели хумус. Пробовали. Андрей без меня его распробовал, а в Штатах я не могла всунуть в него даже одной ложки. И авокадо начал есть с удовольствием. Дети тоже научатся, а пока пусть кривятся. Не поверят потом, что когда-то плевались, когда за уши будет не оттянуть. Так, какие уши? Это все не мои проблемы…

Но в ресторан я их отвела. Детей с детства следует приучать к общепиту. Постепенно они учатся вести себя на людях тихо и мирно. Израильские официанты такие же терпеливые к маленьким посетителям, как и американские. Правда из нас пятерых громко вела себя лишь Маша, но я посадила ее к себе на пузо и кормила из тюбика пюрешкой из сладкой картошки. У нее стало чуть лучше с желудком, зато высыпала из-за жары сыпь.

Но в эту ночь мы все равно спали хорошо — наверное, успокоились: бюрократия позади: впереди медосмотр, теплое море и новый самолет, а потом… Полгода совместной жизни, пока мой домашний чудо-партнер восстанавливает свою гринку.

Следующий день мы пережили с небольшими слезами. Диана просто испугалась врачей, а Диме было немного больно, потому что пришлось удалить два подпорченных молочных зуба.

— И как завтра будем купаться? — спросил Андрей. — Может, в музей естествознания лучше сходим?

— Можно и в музей.

А вечером на танцы — их устроила Диана. Тянулась ручонками к Андрею, чтобы тот держал ее, пока она крутит перед ним попой. Пришлось купить ей балетную пачку — розовую, похожая была у Элис. Но есть лабане, как Элис, Диана не стала. Слишком кисло, не то, что привычный детский творожок, но я съела с удовольствием. И заела финиками.

— Ты понимаешь, что они говорят? — спросил тихо Дима, косясь на проходящую мимо нас шумную израильскую пару.

— Нет, я знаю только “шалом”, “беседер” и “леитраот” — привет, окей и пока, что еще надо?

Ничего — еще нужно терпения, но на иврите я такого слова не знала, а в английском “терпение” и “страсть” очень схожи, можно ошибиться в произношении. Главное, чтобы не в значении. Страсть исчезла, где взять терпения на Андрея?

— Марина, ну