Окс охотился на всемирно известного изобретателя с конца 1926 года, однако тот эпизод памяти, которым ответил призрак Эдисона, показал Оксу, что тот пытался поймать этот призрак куда раньше, когда Эдисон еще был неизвестным, но уже сильным духом мальчишкой, который торговал закусками и газетами в поездах неподалеку от Детройта.

Окс задумался. Сколько лет было мальчишке Эдисону в неожиданно общем фрагменте памяти? Двенадцать? Пятнадцать? Боже, это, должно быть, было в начале 1860-х, в период Гражданской войны! Окс тогда был взрослым… сто тридцать лет назад!

«Сколько же мне лет? – поразился Окс. – Как давно я живу вот так?

Что ж, в 1929 году я преуспел в поимке чертова Эдисона не больше, чем в том поезде времен Гражданской войны.

Или вчера в грузовике».

Оправившись от потери призрака Гудини, Окс поехал в Ист-Ориндж, штат Нью-Джерси, где находился дом Эдисона, а потом в «Семинола-лодж» на реке Калусахачи в Форт-Майерс, штат Флорида, где Эдисон с супругой зимовали.

Эдисону тогда было восемьдесят. Всего несколькими неделями ранее он закончил работать в «Фонографической компании Эдисона», передав ее в руки сына Чарлза, и собирался посвятить остаток жизни выведению гибрида одомашненного золотарника, чтобы собирать латекс для изготовления резины в надежде лишить Британскую Малайю монополии на каучуконосы.

Может, и сам старик сделан из резины, учитывая, сколько раз Окс запускал в него зубы в последующую пару лет.

Эдисон изобрел кинематограф, звукозапись и телефоны преимущественно ради их ценности в качестве психической маски, а с помощью трансформатора, индукционной катушки и громоотвода с подвязанной на него детской игрушкой он мог добиваться столь же быстрого мелькания призраков, как металлические уточки мельтешат в тире «Пайк», расстраивая все усилия по наведению прицела на реальный дух Эдисона, скрывающийся за обманками.

Однако летом 1929 года Окс умудрился тайком добавить в кофе старика хлороуглерод, после чего у Эдисона стали отказывать почки и доктора грешили на диабет. Психические защиты тоже ослабли. Подобно тому как вандерваальсовы силы ослабляют магнетизм ядра атома, когда серьезно ослабевают находящиеся на его орбите нейтрализующие заряд электроны, в результате истощения старика его реальная суть стала просвечивать сквозь облако отвлекающих внимание спектральных статистов и симуляций.

Окс сделал решительный шаг, но друг Эдисона Генри Форд оказался проворнее. В выставочном зале своего музея в городке Дирборн штата Мичиган Форд воссоздал точную копию старой лаборатории Эдисона в Менло-Парке. Впрочем, ее даже копией нельзя назвать, потому что в ней использовались оригинальные настилы, старые динамо-машины и даже пыль из оригинальной лаборатории. Эдисон посещал это место и был эмоционально тронут увиденным, что привело к значительному дроблению его психического локуса.

Форд организовал празднование «Золотого юбилея Света» 21 октября в музее Дирборна. Окс лично встречался с Эдисоном, – а также с Фордом и президентом Гувером! – на железнодорожной станции неподалеку от Детройта, но в честь Эдисона всю историю этой встречи воссоздали в восстановленном локомотиве времен Гражданской войны.

Когда Окс был в одном мгновении от убийства Эдисона, готовый вдохнуть его призрак и сбежать, в проходе вагона появился одетый в стиле того времени мальчишка-торговец с корзиной товаров. Ощутив нависшую угрозу сиюминутного нападения, восьмидесятидвухлетний изобретатель Томас Эдисон выхватил у мальчишки корзину и нетвердой походкой прошел по вагону, слабо выкрикивая: «Сладости, яблоки, сэндвичи, газеты!»

В результате в момент этой подсечки раздробилось изображение в экстрасенсорном поле Окса: неожиданно в машине оказалось два Эдисона, а может, там было два мальчишки, и не было никакого Эдисона. Окс с трудом удержался, чтобы не начать бессмысленно и машинально палить из скрытого в кармане пистолета, но не смог сдержать взведенного в состояние готовности давно желаемого психического вдоха.

Эдисон тоже подготовился к встрече. Наверное, он использовал сцену в поезде в качестве ловушки. Старик разбил закодированное яблоко о деревянную спинку сиденья, сунул полученную квашню прямо в лицо Оксу, и Окс бессильно вдохнул заключенного в яблоко испорченного призрака.

Окса… заблокировало.

Еще не понимая, что с ним стряслось, но уже зная, что он упустил Эдисона, спотыкающейся походкой Окс проковылял на выход из старинного поезда в Дирборне и скрылся в толпе.

Он обнаружил, что больше не может есть призраков, хотя ему уже очень надо. Скрытый в сознании «Кости-экспресс» решительно атаковал его личность. Он ощущал, что фрагментируется, потому что их сила росла, а его – уменьшалась.

Отчаянно убеждая себя, будто Эдисон сможет отменить свое действие, Окс попытался добиться аудиенции у великого изобретателя. В конце концов, в поезде он не сделал ничего явно противозаконного, и даже в самом начале XX века работал в студии «Кинетоскоп», которая принадлежала Эдисону; в Бронксе, чтобы заработать на карманные расходы и прикинуть способы противодействия маскировке в период охоты на Гудини, но Форд и Чарлз Эдисон чуждались его, а Эдисона держали в укромном месте и под тщательной маскировкой.

В глубоком отчаянии Окс вернулся в Лос-Анджелес, чтобы совершить самоубийство, покуда он «в состоянии убиться сам», уныло объяснял он себе.

Он выбрал сентиментальный способ. Окс достал свою секретную коробку с курительными принадлежностями, которая хранилась в шкафчике, арендованном на складе компании «Южная Аламида», выбрал дымок, который берег для особого случая, втянул его гипотермической иглой и ввел себе в большую вену внутри правого локтевого сгиба пять кубиков обогащенного воздуха.

Согласно его ожиданиям, введенный воздух должен был привести к закупорке сосудов и остановке сердца.

Вместо этого введенный в вену призрак внезапно взорвался в идиотском ужасе, когда понял, что оказался в теле носителя, который вот-вот умрет от фрагментации.

Взрывом с руки сорвало почти всю плоть, и врачи в центральном приемном отделении на 6-й улице ампутировали всю руку до плеча.

Окса поместили в благотворительную больницу, где подлечивали пострадавших в пьяных драках. Вскоре после того как он очнулся после операции, его сосед по палате скончался от инфицированной ножевой раны.

Окс поймал его призрак, сожрал, интегрировал в себя и прибавил жизни. Взрыв стоил ему руки, но разблокировал его психический канал.

Такой сценарий можно было повторить в любой момент. Загнать в бутылку любого зачарованного палиндромом призрака, спереть где-нибудь шприц и всадить свежего призрака в… ногу? Правую руку? И тогда у него не будет двух конечностей. Но как предотвратить вероятность шустрого перемещения призрака в сердце, где он тоже может взорваться?

Окс сгорал от нетерпения попытаться снова вдохнуть призрак. Может, на этот раз получится – потому что солнце встало, потому что он многое вспомнил, потому что у него дико разболелись зубы из-за того, что он так сильно сжимал челюсти, что зубы могли бы осыпаться гнилым песком, а челюсти пройти сквозь друг друга… может, именно поэтому он удерживал их вместе, чтобы они не распахнулись широко столь же яростно и, развернувшись на 360 градусов, не откусили ему голову…