Тот факт, что мы видим данный исторический период «как бы сквозь тусклое стекло, гадательно»[20], делает его идеальным для написания о нем книг. Автор, конечно же, при этом не абсолютно свободен, но для нас в данном периоде истории существует намного больше белых пятен, чем в большинстве других периодов, а это обеспечивает автору художественного произведения существенную гибкость и тем самым позволяет ему написать нечто захватывающее на общем историческом фоне социальных катаклизмов и конфликтов.

* * *

Многие из персонажей, мест и событий, фигурирующих в этой книге, не являются вымышленными. Эдвин и в самом деле был королем Нортумбрии (и был объявлен Бедой и «Англосаксонской хроникой» «бретвальдой», то есть «королем всей Британии»), пока в 633 году его не убили во время битвы в Элмете (также известной как битва в Хэтфилд-Чейз) воины Кадваллона ап Кадвана (или Кэдваллы), короля Гвинеда, и Пенды, короля Мерсии.

После этой битвы, которая произошла примерно в восьми милях к северо-востоку от современного Донкастера, жена Эдвина Этельбурга и его оставшиеся в живых дети бежали в Кент (Кантваре) вместе с Паулином и Бассом. Басс упоминается Бедой как «храбрый воин короля Эдвина» – а значит, он был человеком с довольно высоким положением в обществе. Все остальные сведения о Бассе, фигурирующие в этой книге, – плод моего воображения.

В Нортумбрии начался период варварского беззакония, во время которого Кадваллон очень жестоко обращался с местными жителями. Беда Достопочтенный пишет о том, что Кадваллон «со звериной жестокостью предавал их смерти» и что «по сей день все добрые люди проклинают тот злосчастный год».

Энфрит взял под свой контроль Берницию, а Осрик – Дейру, но не прошло и года, как оба были убиты безжалостным Кадваллоном. Кажется неправдоподобным то, что Энфрит поехал на переговоры с Кадваллоном в сопровождении всего лишь двенадцати своих танов и тем самым дал Кадваллону возможность без особого труда с собой расправиться. Однако об этом сообщается в письменных источниках. Возможно, Кадваллону удалось заставить Энфрита поверить, что он, Кадваллон, является для него союзником (о чем делает предположение Д.П. Керби в книге «The Earliest English Kings»[21]), и тогда роковой поступок короля Берниции становится вполне объяснимым.

Беобранд вспоминает в романе атмосферу праздника Тримилхи. Название этого праздника, отмечаемого первого мая и известного у кельтов как Белтейн – праздник костров, – в буквальном смысле означает «месяц тройного молока». Это был праздник весны и плодородия, во время которого после долгих зимних месяцев коров можно было начинать доить три раза в день.

Королевская резиденция в Гефрине была уничтожена пожаром примерно в 633 году, и поэтому вполне возможно, что ее сожгли воины Кадваллона, рыскавшие в этой местности в поисках добычи. Опять же, наивное решение Энфрита отправиться на мирные переговоры к Кадваллону дает мне основание предположить, что этот король Берниции и его окружение находились в Гефрине, а не в куда лучше защищенном Беббанбурге.

Я позволил себе некоторые вольности в отношении расположения реки, находящейся неподалеку от Гефрина. Река Глен вообще-то протекает к северу от Гефрина, а не к югу. Однако к юго-западу все-таки имеется ручей, и я решил, что в седьмом веке он был рекой.

Сын Энфрита – Талоркан – становится исторической фигурой некоторого веса. Имя его матери – пиктской принцессы – никому неизвестно, и я назвал ее Финолой (что является упрощенной формой имени Фионнуала).

О судьбе брата Энфрита Освальда будет рассказано в последующих произведениях, а потому я не стану вдаваться здесь в подробности, но я, однако, принял решение, что он уже находился в Берниции в момент гибели его брата и был готов подобрать осколки королевства, а именно воспользоваться сложившейся ситуацией и захватить трон.

В те времена появлялось множество монашеских орденов. Одни из них преуспели и превратились в большие средневековые монастыри, а другие пришли в упадок или же были уничтожены. О дальнейшей судьбе Энгельминстера еще нужно подумать, но объект этот – всего лишь вымышленный.

Сражения частенько изображаются в художественной литературе как крупномасштабные события, в которых участвовали тысячи хорошо вооруженных людей. В действительности же битвы в тот исторический период были скорее столкновением небольших групп воинов. Профессиональных воинов было очень мало, и во времена, когда все население Великобритании составляло около миллиона человек, даже в самых больших сражениях вряд ли участвовало больше нескольких сотен воинов с каждой стороны. Когда короли созывали ополчение и каждый альдерман должен был повести своих мужчин на войну, скорее всего, лишь небольшая часть из них была облачена в доспехи и вооружалась таким специфическим и дорогим орудием убийства, как меч. Большинство же не носили доспехов и из средств защиты имели только щит, а вооружены были лишь копьем – основным оружием пехоты. Самым распространенным видом оружия, имеющего клинок, был сакс – длинный нож, заостренный с одной стороны. Именно этот нож и породил то название, которое использовали по отношению к германским племенам бритты, – саксоны.

Я позволил себе добавить в романе такое понятие, как сакс с очень длинным клинком, хотя в действительности такое оружие появилось в более поздний исторический период.

Для гезитов из ближайшего окружения короля или другого высокопоставленного лица было обычной практикой жертвовать свою жизнь в битве в том случае, если в этой битве их господин погибал. По крайней мере, так говорится в сагах и поэмах того времени. Я использовал немного более прагматический подход, заключающийся в том, что такой поступок считался идеалом, однако таким идеалом, которого мало кто стремился достичь и который многие сочли бы напрасной гибелью хорошо подготовленных воинов.

Мечи в те времена были редкостью. Их клинки, скованные из переплетающихся между собой полос железа, были очень красивы и являлись важнейшим символом принадлежности к классу элитных воинов. Они, по-видимому, были и очень дорогими. Их статус чем-то напоминал статус современных спортивных автомобилей: приобрести их жаждали многие, но имелись они лишь у ограниченного числа людей. Я уверен, что некоторые беспринципные люди – а особенно профессиональные воины – были готовы убить кого угодно ради того, чтобы завладеть мечом.

Я использовал термин «тан» применительно к профессиональному воину или же представителю мелкой знати, хотя вообще-то этот термин появился позднее.

На протяжении всего повествования используется понятие «вирд». Оно аналогично нашим понятиям «судьба» и «рок». Англосаксы верили, что ход их жизни определяется нитями, которые плетут три вещие сестры-богини. Поэтому все события могли считаться предопределенными. Однако все было не так просто: люди также верили, что по отношению к своему вирду можно оказаться на высоте или же, наоборот, дать маху. Вирд человека ставил препятствия на его жизненном пути, но человек мог сам выбирать, каким образом он на них отреагирует.