— Я могу и хочу вам помочь, — пытаюсь хоть как-то сбить накал страстей.

— Убирайся, ничего от тебя нам не надо! — похоже в сказки конкретно этот малыш давно верить разучился.

Внимательно осматриваю в углублённом зрении всех четырёх детей. О-хо-хо, за исключением маленького менталиста, остальные трое здоровьем похвастаться не могут. Но хуже всего дела у малявки. Если без политкорректности, то малышка умирает. У неё сильно поражены лёгкие, тут уже не жёлтый, а местами оранжевый цвет пробивается. На сердце жёлтые пятна, желудок тоже жёлтый.

— Хорошо, я уйду. Только позволь мне сначала исцелить твоих друзей. Особенно самую маленькую. Она умирает, а я могу и хочу её спасти.

Взгляд Аршара только что такой злой вдруг становится взглядом забитой собачёнки. Похоже он знает, что малышка обречена и понимает, что сделать ничего не может:

— Ты можешь её спасти? — тихо спрашивает он.

— Могу. И даже готов поклясться перед ликом Творца, что вылечу, — отвечаю я то, что в этом мире вызывает наивысшее доверие.

Аршар убирает заточку и отходит в сторону. Подхожу к маленькой, сажусь рядом на корточки и переключаюсь на аурное зрение. Бедная, бедная малышка.

— Как тебя зовут, милая? — спрашиваю я у неё.

— Кудина — отзывается она.

— Очень приятно познакомиться, Кудина, — говорю. — А меня — Шелд. Сейчас я тебя полечу и всё у тебя теперь будет хорошо. Обещаю. Дай ручки.

Девочка доверчиво протянула мне обе ладошки. Они противоестественно холодные. Ладно, дело поправимое. Активирую в себе генератор, всасываю в источник энергию жизни, где активно мешаю с целительской и универсальной в самый восстанавливающий коктейль, какой только можно придумать. И начинаю вливать в малышку непрерывным потоком, направляя в первую очередь в лёгкие. Как только те позеленели, переключаюсь на сердце.

— Ой, как здорово! Больше не болит! — весело вскрикивает Кудинка радостным, куда более живым голосочком, чем ещё несколько минут назад.

— Погоди, ягоза! Я ещё не закончил. Но не бойся, терпеть не долго, — подмигиваю ей.

Всего девочку держать за руки мне пришлось около получаса. За это время я закачал в неё три своих гигантских резерва, спасибо генератору. Когда закончили, я пальцем поманил к себе обломок табурета, валявшийся у дальней стены комнаты и быстро трансформировал из него простое, но очень добротное пальтишко малышкиного размера.

— Ну ка, примерь обновку, красавица!

Девочка пискнула что-то восторженное и выпрыгнула тоненькими босыми ножками из под грязных одеял. Да, тут гардероб надо обновлять с нуля…

— Кстати, Аршар, — поворачиваюсь к самому старшему, застывшему соляным столбом от осознания творимого на его глазах чуда, — А ты знаешь, что тоже маг?

— Я — маг?! — у паренька глаза лезут на лоб от удивления. — Я тоже так могу научиться?!

— Да, можешь, — говорю. — Но такой магии научиться можно только в одном единственном месте в этом мире…

— Где? — выдыхает парень.

— В Университете Дарта, — говорю я, — он откроется следующей осенью. Ты мне лучше скажи, как получилось, что вы тут голодаете?

Рассказ Аршара в очередной раз вызвал у меня острейшее желание организовать тотальный эльфоцид, чтоб не осталось под солнцем даже воспоминания о таком государстве как Эльфара. Малыши не были пацанёнку роднёй, как я подумал вначале. Года два назад светлые вырезали-выжгли очередную деревню на границе. Пока взрослые пытались защищаться, тогда ещё восьмилетний Аршар схватил за шкирку дочку своих соседей, Дзерану, той тогда было всего пять, и с ней вместе схоронился в кустах. Вероятно тогда он и инициировался, как маг. Когда всё кончилось, он с малышкой, глотая слёзы от страха и боли в сбитых в кровь босых ногах добрался до Дарта. Первое время просил милостыню, а когда перестали подавать, пользуясь своим проснувшимся чутьём начал воровать еду. Чуть меньше года назад на рынке появилась такая же парочка, только сильно менее везучая. Им почти сразу ничего не подавали. Аршар подвалил к пацану, которого звали Нарагон, думая наставить того на путь истинный. Но мальчишка от пережитого заикался, всё время дёргался и всего боялся. С такими "талантами" воровать — лучше и не пытаться. Аршар стиснул зубы и взвалил себе на шею ещё два голодных рта. Я слушал этот рассказ как пыльным мешком тюкнутый. Когда парень закончил, я встал и сказал:

— Аршар, я, мерл Шелд Рислент, официально предлагаю тебе стать моим младшим братом!

У всех детей в комнате глаза распахнулись в величайшем изумлении. И тут Аршар добил меня окончательно:

— Они — моя семья, — сказал он, кивая на остальных детей. — Только если с ними вместе!

Он посмотрел на меня, стараясь, чтоб его взгляд выражал несокрушимую решительность. Но я чувствовал и затаённый страх и отчаянную надежду на чудо.

— Само собой, братишка! — говорю, — Своих не бросаем.

А у самого в голове только одна мысль: "Если ОН не бодхисаттва, причём намного более продвинутый, чем я, то я — ржавый утюг".

После чего у меня уже просто нет сил, сгребаю этого уникума в охапку и крепко-крепко обнимаю. И тут этот стойкий оловянный солдатик не выдержал и разревелся.

Когда вся наша неорганизованная толпа ввалилась в мой особняк, пожилая служанка в ужасе схватилась за сердце. Но умирать я ей категорически запретил, пригрозив в случае чего поднять в виде умертвия. А для профилактики инфарктов гомеопатическими средствами вручил двух девочек и наказал их хорошенько отмыть. Отдав такое же задание слуге в отношении мальчиков, отправился творить четыре комплекта детской одежды. Да, вот чем ещё заниматься не приходилось, так только этим. Через пару часов отмытые и облачившиеся в сотворённую мной одежду дети явились в обеденный зал. К этому времени они уже просто не могли ничему удивляться. Даже наиболее стойкий Аршар. Оздоровлённая и полная сил Кудина скакала козочкой и норовила всё рассмотреть-потрогать, но даже она уже устала изумляться и просто радовалась. Дзерана вела себя робко, но спокойно. А вот Нарагон вызывал сильнейшие опасения: всего боялся, только жался к Аршару. Досталось пацану, ничего не скажешь. Ну да ладно, ещё мелкий, всё поправим. Супермозг задействую, но способ вправить мозги ему найду.

Так вот, оказавшись в обеденном зале дети уже просто устали изумляться