— Нет еще.

— Объясни толково. Пусть поймут, что все было не напрасно. Они же герои. Все как один…

— Может, ты, Иван Иванович?

— Нет, брат, давай сам. Теперь ты для них ближе. Ты теперь для них всё…

Снова, как и в предыдущую ночь, на полную мощность работали вражеские громкоговорители, и гнусавый назойливый голос истошно вопил над сонной рекой:

— …Русский солдат, сдавайся! Будешь жить хорошо… Будешь видеть свою маму… девочку…

Под этот «аккомпанемент» саперы успешно справились с работой. И как только по небу зашуршал еще далекий и невидимый свет зари, Тужлов и Константинов собрали людей, которым надлежало уходить.

На какое-то время воцарилась тишина. Снова стали слышны и сонное бормотание реки, и вопли вражеских громкоговорителей. Неожиданно из темноты раздался чей-то голос:

— Товарищ старший лейтенант, а как же «Береговая крепость»?

Тужлов почувствовал, как ком цепко сдавил горло. Взяв себя в руки, ответил как можно внушительнее:

— Товарищи, «Береговая крепость» свою задачу выполнила, и мы должны уйти отсюда, чтобы взорвать железнодорожный мост. Но мы не покидаем «Береговую крепость», так же как и она не прекращает своего существования, потому что «Береговая крепость» — это не только земля, политая кровью наших товарищей, это мы все, застава, и пока будет жить хоть один из нас, держать в руках оружие и бить врага — будет жить и сражаться наша «Береговая крепость»…

Прощались сдержанно, по-мужски, хотя знали наперед и те, кто уходил, и те, кто оставался, что многим из них вряд ли доведется увидеться снова.

К Тужлову подошел Бойко, отыскал в темноте его руку и крепко пожал ее.

ПОСЛЕДНИЙ БОЙ

Солнце перевалило полуденную черту и нехотя начало скатываться к горизонту, когда страшной силы взрыв потряс всю округу.

«Мост!» — одним выдохом пронеслось над камышами, и движение в цепи застопорилось. «Рановато, — подумал Тужлов, посмотрев на часы. — Видно, у Бойко не было иного выхода…»

Нестройная цепочка пограничников продолжила свой путь. По заболоченным тростниковым зарослям, по вязкой топи и глухому бездорожью двигались они туда, где чуть различимой громадой высились стальные фермы железнодорожного моста. В группе Тужлова было двадцать человек, и она выполняла роль боевого дозора. Основное же ядро с саперами и группой поддержки кавполка во главе с Константиновым выдвигалось на рубеж атаки севернее железнодорожной насыпи.

Оборона противника подковой охватывала железнодорожную насыпь у основания моста и достигала трехсот метров в глубину. Она состояла из нескольких линий траншей, связанных ходами сообщения, и была основательно укреплена. Численность обороны достигала двух рот.

Группе Тужлова предстояло скрытым рейдом выйти во фланг укрепленного пункта врага почти в створе со старенькой казармой гарнизона Юрасова и внезапным решительным ударом начать атаку. В ходе ее отвлечь на себя главные силы обороняющихся и обеспечить прорыв основного ядра наших сил на мост и его минирование.

Преждевременный взрыв деревянного моста мог существенным образом повлиять на обстановку в районе предполагаемой атаки, и противник наверняка уже бросил сюда дополнительные силы, но изменить что-либо или предотвратить атаку он был уже не в силах, как не могли отменить ее и сами пограничники, и Тужлов хорошо понимал это. При этом он испытывал двоякое чувство. С некоторых пор его совершенно перестала волновать собственная судьба и, наоборот, все острее ощущал он тревогу за тех, кто вынес с ним невероятные трудности первых дней войны. Это чувство было таким же всепоглощающим, как и тревога о семье, сынишке, и Тужлов был благодарен Константинову за то, что тот включил в его группу всю его «старую» гвардию. В нем жила суеверная надежда, что с ним они будут вне опасности и он сумеет их сберечь, хотя на самом деле именно этим двадцати парням предстояло первым завязать бой и отвлечь на себя основные силы врага.

Головной дозор передал: пройдена первая линия обороны.

Тужлов дал команду «Продолжать движение» и сошел с тропы, пропуская мимо себя цепочку пограничников. Он всматривался в почерневшие, осунувшиеся, обросшие лица людей, будто старался навсегда запомнить каждого. Вот легкий и гибкий Вася Михальков, улыбчивый Костя Шеин, молчун Федотов со своим неразлучным псом Барсом, высокий, нескладный с виду Филиппов, весельчак, запевала Андрюшка Мусорин, замкнувшийся в себя Курочкин-Максимыч…

Негромкий вскрик и какая-то возня впереди отвлекли Тужлова. Едва он скомандовал залечь, как по камышам длинной очередью ударил пулемет. Вражеский пулеметчик бил наугад, много правее их, и старший лейтенант понял, что еще не все потеряно. По его команде цепь, подобно пружине, быстро сжалась к головному дозору, а потом так же быстро разжалась влево. Оказывается, Ворона и Петрунин, шедшие впереди, лицом к лицу столкнулись с боевым охранением противника, и короткая рукопашная схватка двух дозоров привлекла внимание вражеского пулеметчика.

Судя по конфигурации и характеру вражеского огня, они находились уже за второй линией траншей. Внезапной атаки не получилось, но выгодная позиция побуждала Тужлова атаковать немедленно, поскольку взбудораженная оборона могла мобилизоваться и перестроить свои ряды.

Бесшумно сблизившись с противником, пограничники бросились в рукопашную схватку. Здесь, на фланге, в топких камышовых зарослях, траншей как таковых не было. Оборона была очаговой и представляла собой «плавающие» позиции из хворостяных матов и фашин.

Схватка была молчаливой и яростной. Пока в закисшей, болотистой жиже сплелись в отчаянном усилии барахтающиеся тела, Михальков подобрался к пулеметному расчету и прыгнул на первого номера. Немец оказался недюжинной силы и легко сбросил сержанта, но ловкости ему не хватило. Михальков сумел вывернуться из-под его руки и коротко, без зама́ха, ударил ножом в живот. Второго номера снял Шеин, и вовремя: тот уже схватился за автомат…

— Теперь больше шума, ребята! — крикнул Тужлов и дал очередь из трофейного автомата.

Его дружно поддержали. Поднялась невообразимая пальба.

Маневрируя огнем и быстро меняя позиции, группа Тужлова вплотную подошла к железнодорожной насыпи. Противник в панике разбегался. Один вид пограничников приводил их в ужас: с ног до головы перепачканные торфом и илом, обвешанные оружием, эти черные призраки не ведали страха.

Сбив последний заслон у моста и оседлав насыпь, группа Тужлова соединилась с Луценко. Маленькая группка лейтенанта Луценко, совершив почти такой же обходный рейд, ударила с севера и точно в назначенное время вышла к насыпи.

Пока враг приходил в себя и соображал, что делается у него в тылу, пограничники без особых усилий захватили мост и заняли круговую оборону. Теперь остановка была за Константиновым и его саперами. Но время шло, а группа Константинова не появлялась. Правда, в той стороне, откуда ее ожидали, слышалась ожесточенная перестрелка, но Тужлов не терял надежды.