– Добрый день, – произнес он. – Я могу поговорить с Марвел Уэлч?

– Уэлч? – нахмурилась дама. – Не знаю такую.

– Здесь должна проживать Марвел Уэлч, – не сдавался декан. – Она указала именно этот адрес.

– Я недавно купила этот дом. Возможно, раньше здесь жила эта Уэлч? Но я общалась с поверенным, спросите у него, – сообщила хозяйка и уже собралась закрыть дверь.

– Подождите! – попросил Морган. – У вас есть адрес поверенного?

– Есть. Ждите. – Женщина захлопнула дверь перед самым носом декана, а Райнер остался стоять на пороге с колотящимся сердцем.

Он не мог поверить, что Марвел продала дом и исчезла. Неужели ее так обидел портрет Изабель в кабинете? Да, сходство было поразительным. Рай это сразу заметил, как только девушка появилась перед отборочной комиссией. В первое мгновение он подумал, что это чья-то злая шутка, ведь подобных совпадений не бывает. Но Марвел вела себя скромно, не пыталась привлечь его внимание, наоборот, смущалась. Да и поступать она собиралась не к нему на факультет, а на артефакторику. Это уже когда она ловко проделала тот фокус с хронометром, да еще оказалась магом огня, у него не осталось сомнений в ее исключительности. Он предложил лире Уэлч вакантное место на магической механике и в дальнейшем не пожалел о своем решении ни на минуту. Каждый день, встречаясь на занятиях, он наблюдал за ней и восхищался. И лишний раз убеждался в том, что с Изабель ее связывало лишь поверхностное сходство. У Марвел другой профиль, иной голос и обворожительная, теплая улыбка. Нет, его Марвел ничуть не похожа на надменную Изабель. И когда он найдет свою невесту, будет доказывать это каждый день словами и поцелуями.

Дверь приоткрылась, возвращая Моргана из мира волнительных грез. Женщина передала ему визитную карточку с адресом некого Джона Доу, поверенного из Атрии.

– Благодарю, – произнес декан Морган, но дверь уже захлопнули.

Увы, визит, на который мужчина возлагал надежды, ничего не дал. Мистер Доу по указанному адресу не появлялся. Домоправитель сообщил, что мужчина арендовал квартиру два месяца назад, но с тех пор не приходил. Аренду оплатил полностью, другого адреса не оставил.

Лер Морган пребывал в смятении: его поиски зашли в тупик.

Спустя день декан Морган стоял в гостиной, что располагалась на последнем этаже преподавательского корпуса академии, и рассматривал содержимое саквояжа, принадлежащего Марвел Уэлч. Онория Стерлинг по его просьбе задержала отправку вещей, да и отправлять, как оказалось, их было некуда. Ведь в доме теперь живут другие люди.

– Лер Морган!

Мужчина обернулся на оклик и перевел взгляд на Онорию. Та достала из саквояжа последнюю вещь: плюшевого кота. Морган отметил, что супруга ректора за эти дни изменилась. Нет, внешне она оставалась все той же надменной красавицей, любящей поучать других и сующей везде свой любопытный нос. Но внутри у нее будто что-то надломилось, даже голос стал тише и мягче. Ее отношения с ректором не ладились, вчера Онория попросила передать ей свободную комнату на втором этаже рядом с апартаментами Бруно Арманьяка. И она направила запрос в попечительский совет о переводе на должность магистра алхимии. Но в данный момент декана Моргана не волновала ни Онория Стерлинг, ни ее муж Магнус, ни Эрик Фрайберг, к которому Морган за эти годы проникся необъяснимой симпатией. Сейчас его беспокоила сбежавшая студентка Уэлч. И он не знал, что сделает первым делом, когда ее отыщет: расцелует или отшлепает.

– Лер Морган, – вновь повторила Онория и протянула ему смешного плюшевого кота. – Я видела такую же игрушку в одном магазине.

– Разве подобные еще производят? Насколько я понимаю, этой детской игрушке лет двадцать, – возразил декан, рассматривая игрушечного кота.

Шкурка зверя была местами потертой, но бант на шее – новый.

– Вы ошибаетесь. Это игрушка из магазина лиры Чайлд, что находится в столице Атрии. Мы с мужем… в смысле, с ректором Стерлингом побывали там летом. Я изучила ассортимент, даже кое-что приобрела. Там есть платья, похожие на те, которые я носила ребенком, шляпки, сумочки и такие вот зайцы и котики: все новое, но словно из другого времени, – пояснила Онория.

Озадаченный Морган посадил игрушку рядом с разложенными на диване платьями и заметил, что Арт уже пристроился на полу возле саквояжа, по-хозяйски положив железную лапу на изящный дамский башмачок с девственно чистой подошвой.

– И знаете, что? – Онория взяла с дивана платье. – Все наряды адептки Уэлч новые. Их заказали в дорогом ателье, но ни разу не надевали. А еще там нашиты необычные кармашки на внутренней стороне манжет и на подоле.

Райнер не знал, чему удивляться больше: тому, что Онория Стерлинг успела в деталях рассмотреть одежду его любимой адептки, или тому, что с каждым днем Марвел преподносила все больше сюрпризов.

– А еще я осмотрела комнату, но такое ощущение, что в ней никто не жил, – продолжала отчитываться Онория, делясь с деканом наблюдениями. – Все вещи сложены аккуратными стопками, одеяло убрано в шкаф, словно студентка не собиралась возвращаться.

– Это все? – с раздражением произнес декан Морган. Доклад лиры Стерлинг ему нравился все меньше.

– Нет. Еще то странное письмо, что прислал адептке Уэлч поверенный. В послание был вложен портрет: уже позже я догадалась, что на нем изображен молодой принц Агнус и его супруга Ливия. Подобный мне в свое время показывал комендант Плисс и все спрашивал, не узнаю ли я кого. И была газетная вырезка о моем… о лере Тайлере. Зачем, спрашивается, студентке академии присылают портрет принца и статью двенадцатилетней давности?! Да и содержание письма весьма необычное. Этот Доу писал, что нашел покупателей на дом: двух пожилых женщин. Одна в молодости работала няней, а другая – повитухой. К чему такие подробности? Какая разница, кем работал покупатель, лишь бы деньги заплатил!

– И что же, по-вашему, все это значит? – декан бросил на женщину скептический взгляд.

– То, что студентка Уэлч очень подозрительная особа! – торжественно заявила лира Стерлинг, словно сделала научное открытие. – Вдруг она сотрудничала с главной шпионкой? Сами понимаете, о ком я говорю.

– Благодарю вас, Онория. Я хотел бы побыть один. – Райнер резко прервал домыслы дамы, от ее голоса у декана разболелась голова.

Женщина недовольно поджала губы, хотела было возразить, но, услышав рычание Арта, поспешила поскорее покинуть гостиную декана.

Этой ночью, как, впрочем, и в остальные, Морган не спал. Он отмерял широкими шагами комнату, а кот, клацая железной лапой, важно следовал за ним. Рай снова и снова задавал себе один и тот же вопрос – куда уехала адептка Уэлч, оставив все вещи здесь и продав дом? И могла ли простая обида повлиять на ее решение бежать? Чем больше декан размышлял, тем отчетливее понимал: дело не в женской обиде. Иногда ему казалось, что Марвел всего лишь призрак, который растревожил его душу, вселил надежду на счастье и исчез, погружая в пучину боли и разочарования. Он вспоминал их прогулки по улицам Белавии, ее восторженный взгляд при виде часов с жакемарами и улыбку, которой она одарила его. Нет, не за то дорогое ожерелье с изумрудами, его она так и не решилась надеть на прием, а за пирожное, замеченное на витрине кофейни, которое Рай ей тут же купил. Ее улыбка преследовала, она ему снилась, он ей бредил… Догадка ударила молнией, болью отозвавшись в сердце. Райнер Морган замер, а затем порывисто покинул апартаменты и спустился на этаж ниже.