Быстро прикинув расстояние до объекта – чуть более километра, я вспомнил школьные уроки и примерно рассчитал, что только три круга периметра составляют протяженность более двадцати километров. На которых установлены системы контроля и обнаружения – не считая тех отдельных датчиков, что мы миновали по пути. И прикинув стоимость всего охранного оборудования, еще раз понял с каким серьезным и обеспеченным средствами противником столкнула нас разница взглядов на убийства случайных людей ради получения силы.

К счастью, группа ССпН принадлежала к числу немногих в мире специалистов, что были обучены необнаруженными преодолевать системы контроля, прикрывающие границы Российской Конфедерации. Но времени на это потребовалось немало – полтора километра по сужающейся в ущелье долине, постепенно сжимаемом сходящимися горными кряжей, мы преодолевали несколько часов.

Когда оказались в прямой видимости от точки выхода, уже совсем стемнело. К размещению в укрытии, по метке тактической сети, нам предполагалась небольшая площадка в лощине. И в стороне от нее, на довольно крутом склоне горы, куда вел узкий серпантин дороги, ступеньками террас расположилась наша цель – закрытая база отдыха. При взгляде на нее я удивленно поцокал языком – это было самое настоящее произведение искусства. Сказочно-красивые дома, несмотря на простые и строгие линии, привлекали взгляд, являясь самым настоящим шедевром архитектуры. Отдельно расположенные строения составляли цельную композицию, и словно пришли в эту реальности прямиком из сказки: девять домов в стиле шале были возведены на склоне, будучи углублены прямо в тело горы. В скале же были вырублены и площадки с бассейнами и, судя по местами поднимающему пару, термальными источниками. Кроме того, среди черно-белых цветов склона, ярко выделялись висячие сады – зеленеющие даже сейчас, в середине декабря, будучи частично укрытые практически незаметными куполами.

Забрало шлема у кстати меня было поднято, и окружающее я рассматривал в многочисленных оттенках серого, истинным зрением. Так привычней – а мы не на тренировки Андре и не на матче, проконтролировать некому. Тем более из тактической сети не терялся – на левом глазу оставил активным окуляр визора, через которых видел всю необходимую информацию от ведущего группу Измайлова.

И именно это – то, что я шел с поднятым забралом, помогло нам не вляпаться в крупные неприятности. Осматриваясь вокруг, я вдруг почувствовал, как по спине прошел холодок – и совсем не оттого, что на улице был ощутимый минус. Глядя в ином спектре зрения, я частично цеплял разумом границу изнанки, и сейчас она по едва заметным ощущениям словно стала ближе.

Повинуясь появившейся догадке, я провалился в соседний мир глубже, практически перейдя границу, и теперь смотрел на мир словно из ограждающего его пузыря. И моментально прочувствовал кожей опасность рядом. Появилось истинная картина происходящего: сказочная база отдыха, настолько красивая на первый взгляд, сейчас, в истинном зрении, казалась самым настоящим воплощением Ада.

Темнота вокруг нее словно сконцентрировалась, едва заметными лоскутами обволакивая дома, убирая их прямые очертания. А на пологом склоне горы как будто разлился вязкой лужей мазута. Даже не мазут, а самая настоящая гниль, причем гнили не из этого мира. Выглядело это так, словно… словно эти отблески Тьмы не были призваны, а сами понемногу проникали сюда через Изнанку мира, вдруг понял я окончательно свои ощущения.

Сочащаяся словно из сердца горы, а на деле из-за границы мира антрацитово-черная гниль разливалась самостоятельно, но вот места ее появления были спланированы: склон горы вызвал у меня ассоциации с широким стволом сосны, по которому несколько раз рубанули топором, оставляя исходящие смолой отметины ран. И эти удары складывались в определенный рисунок – дома шале расположены в виде буквы «Λ», в греческом написании, и напоминали…

Врата они напоминали – холодно подсказал мне внутренний голос.

Причем в интонациях сказанного я отчетливо услышал нотки, присущие Астероту. Игра воображения на фоне высочайшего напряжения?

– Стоять! – воскликнул я громко, опомнившись – потому что колонна продолжала двигаться, и идущий первым далеко впереди Файнзильберт уже почти ступил в разлив сочащийся из раны мира гнили, напоминавшей мне лужу мазута.

Не очень умный поступок – ведь закричал я с открытым забралом, и получилось это весьма громко. Совсем рядом со мной сразу же оказался Измайлов. Судя по мимике и пластике движений, капитан очень много и сразу хотел мне сказать – очень уж матерная мимика и пластика, все эмоции читаются. Но зато после моего возгласа поручик Файнзильберт остановился, не ступив в гниль разливающейся Тьмы.

Резким движением я бросил вниз забрало, отсекая мглистый взгляд на мир и возвращаясь к чуть более яркому оттенку прибора ночного видения. Разлившаяся Тьма сразу из поля зрения исчезла.

– Прошу извинить, но дальше нельзя, – сдержанно произнес я, едва полностью оказался в общей тактической сети. – Меня засекли?

– Еще неизвестно, – сдержанно ответил Измайлов, который явно горел желанием высказать все, что думает про мой громкий отклик.

Если владельцы базы раскидали десятки километров дорогущих систем защиты периметра, то кто поручится за то, что здесь отсутствуют банальные акустические системы?

Вот сейчас и узнаем, засекли меня или нет – Семенов с вернувшимся Файнзильбером быстро и сноровисто раскидали небольшие, но даже на вид тяжелые блоки, из которых почти сразу же вверх потянулись тонкие прутья, образуя каркас невысокого шатра. Еще несколько секунда, и каркас оказался обтянут невесомой маскировочной тканью, с внешней стороны идеально имитирующий окружающий пейзаж. И абсолютно прозрачной для взгляда, если смотреть изнутри. Несколько секунд стояла напряженная тишина, после чего управляющий дронами Накамура сообщил, что никакого внимания в нашу строну не обнаружено.

– Что случилось? – только сейчас поинтересовался Измайлов.

Прежде чем ответить, я поднял забрало и двумя пальцами показав на глаза, глядя на Валеру и Эльвиру, и ткнул указующе в сторону расположившейся на склоне такой сказочной на вид базы отдыха. И только после этого обернулся к штабс-капитану.

– Там Тьма, в чистом виде. Предполагаю, возникла она там или в результате прорыва из иного плана мира, или сознательно разлитая. Никто из вас незамеченным там не пройдет. Да и из нас троих тоже, если мы будем в бронекостюмах – это чужая, агрессивная среда, чувствительная ко всему иному.

Мои слова Измайлова неприятно удивили, но сразу ничего комментировать или уточнять он не стал. Быстро обернулся к Накамуре, после чего японец выпустил на волю рой из десятка миниатюрный дронов и параллельно запустил быстрый прогон сканирования местности на стихийные возмущения энергии. Тьму такая проверка не найдет, о чем я захотел было сказать, но японец оказался не лыком шит – он запустил параллельно еще несколько тестов, и уже через минуту у всех на тактической карте появилось схематичное изображение залитого гнилью склона горы.

– Неплохо, – не смог сдержать я одобрительный возглас.