— Подождите! — закричал Дануорти. — Не отключайтесь.

Монтойя нетерпеливо прижала трубку к уху.

— Ответьте еще на пару вопросов. Это важно. Чем быстрее мы определим источник вируса, тем скорее снимут карантин и пришлют вам помощников.

Монтойя посмотрела с сомнением, но все-таки нажала какую-то комбинацию цифр, положила трубку на рычаг и спросила:

— Ничего, если я без отрыва от работы?

— Конечно, — облегченно вздохнул Дануорти. — Пожалуйста.

Она на секунду вышла из кадра, вернулась и нажала еще какие-то кнопки.

— Простите. Не дотягивается.

Экран зарябил — видимо, Монтойя перетаскивала аппарат в другое место. Когда картинка вернулась, Монтойя сидела на корточках в глиняной яме у каменного саркофага. Видимо, того самого, чью крышку они с Бадри чуть не уронили.

Эта крышка со скульптурным изображением рыцаря, скрестившего на обтянутой кольчугой груди руки в тяжелых латных перчатках, с мечом, покоящимся в ногах, стояла прислоненная к стенке саркофага, закрывая искусно вырезанную надпись. Виднелся только обрывок — «Requisc...» Requiscat in расе. Покойся с миром. Даже в этом бедняге отказали. Его спящее лицо под резной кромкой шлема выглядело осуждающе.

Тонкая пластиковая пленка, которую Монтойя набросила на открытый саркофаг, была покрыта каплями дождя. Дануорти задумался, есть ли на противоположной стенке такие же вырезанные в камне загробные ужасы, как в книжке у Колина — и насколько они отражают действительность. В изголовье саркофага непрерывным потоком лилась вода, постепенно стягивая вниз пленку.

Монтойя выпрямилась, поднимая забитый грязью поддон.

— Ну что? — Она поставила поддон на угол саркофага. — Вы, кажется, хотели меня еще о чем-то спросить?

—Да. Вы сказали, что, кроме Бадри, вам здесь никто не помогал.

— Правильно, — подтвердила Монтойя, вытирая пот со лба. — Ох, ну и духота здесь. — Она скинула штормовку и, свернув, бросила на крышку саркофага.

— А местные? Не связанные с археологией?

— Если бы здесь хоть кто-то появился, я бы их сразу же припахала. — Она принялась перебирать пальцами комки грязи в поддоне, выуживая оттуда коричневые камешки. — Крышка весила целую тонну, и не успели мы ее снять, как полил дождь. Нам бы любой случайный прохожий сгодился, но раскоп слишком далеко от населенки, здесь никто не ходит.

—А сотрудники Национального треста?

Монтойя стала промывать камни под струей воды.

— Они только на лето приезжают.

Дануорти надеялся, что источником окажется кто-нибудь из работавших на раскопках, что Бадри контактировал с местными или сотрудниками Треста, или случайно забредшим сюда охотником на уток. Но у миксовирусов не бывает носителей. Таинственный местный источник должен был бы заболеть сам, а Мэри уже обзвонила все английские больницы и клиники. За пределами карантина случаев заболевания не зафиксировано.

Вертя в пальцах мокрые камни, Монтойя по очереди подносила их к подвешенному на подпорке тента фонарику и осматривала покрытые коркой глины края.

— А птицы?

— Птицы? — удивилась Монтойя, подумав, видимо, что Дануорти предлагает ей скликать пролетающих мимо воробьев, чтобы помогли двигать крышку.

— Вирус мог передаться от птиц. Утки, гуси, куры, — перечислил Дануорти, не особенно, впрочем, уверенный, что куры действительно служат первичным резервуаром. — Они тут бывают?

— Куры? — переспросила Монтойя, рассматривая камень на свет.

— Вирусы иногда порождаются скрещиванием человеческих и животных штаммов, — терпеливо объяснил Дануорти. — Чаще всего биологическим резервуаром выступает птица, но иногда бывает и рыба. Или свиньи. Здесь не ходят свиньи?

Монтойя по-прежнему смотрела на него как на чокнутого.

— Раскоп ведь относится к территории фермы?

— Да, но до самой фермы отсюда три километра. Мы посреди ячменного поля. Откуда здесь свиньи — и тем более птица и рыба?

Она снова принялась изучать камни.

Птиц нет. Свиней нет. Местных жителей тоже. Вирус явно не отсюда. Может, у него и нет источника, может, грипп просто мутировал спонтанно в организме Бадри — Мэри ведь говорила, такое случается, — взялся ниоткуда и пошел косить жителей Оксфорда, как чума, уложившая ни о чем не подозревавших людей в эти могилы.

Монтойя в очередной раз перебирала камни, соскребая ногтем и оттирая пальцами приставшую грязь. И только теперь Дануорти увидел, что это не камни, а кости. Позвонки или, может, пальцы рыцаря. Покойся с миром...

Наконец она выбрала из общей груды ту, которую, видимо, искала — неровную полукруглую косточку размером с грецкий орех. Ссыпав остальные в поддон, она нашарила в кармане штормовки зубную щетку с короткой ручкой и, морща лоб, стала чистить вогнутые края кости.

Гилкрист ни за что не примет в качестве источника спонтанную мутацию. Он слишком крепко вцепился в свою теорию о неизвестном вирусе из XIV—XV столетия, проникшем через сеть. И слишком крепко держится за свою должность и.о. главы исторического факультета. Он не уступит, даже если Дануорти отыщет ему уток в мутных лужах посреди раскопа.

— Мне нужно связаться с Бейсингеймом, — сказал профессор. — Он сейчас где?

— Бейсингейм? — Монтойя, хмурясь, рассматривала кость. — Понятия не имею.

— Но... Я думал, вы его нашли. Вы ведь разыскивали его в Рождество, чтобы он подписал освобождение от карантина.

— Да, разыскивала. Два дня угробила на обзвон шотландских лососевых и форелевых инструкторов, а потом решила, что с меня хватит. Как по мне, так его в Шотландии и близко нет. — Она вытащила нож из кармана джинсов и принялась скрести зазубренный конец косточки. — Кстати, о Госздраве. Не сделаете мне доброе дело? Я им названиваю, но у них занято наглухо. Можете зайти к ним и передать, что мне нужны еще рабочие руки? Скажите, что участок представляет собой «невосполнимую историческую ценность» и будет потерян безвозвратно, если мне не пришлют по крайней мере пятерых помощников. И насос.

Нож соскочил. Монтойя, сдвинув брови, поскоблила еще.

— Как же вам удалось получить подпись Бейсингейма, если вы не знаете, где он? Ведь для освобождения требовалась подпись?

—Да. — Кусочек кости отскочил на полиэтиленовый саван. Осмотрев оставшийся у нее в руках обломок, Монтойя кинула кость обратно в поддон. — Я ее подделала.

Она снова опустилась на корточки у саркофага — выкапывать очередную порцию костей. Сосредоточенностью она напоминала Колина, осматривающего свой леденец. Интересно, она вообще помнит о том, что Киврин в прошлом, или забыла, как забыла про эпидемию?

Дануорти повесил трубку, сомневаясь, что Монтойя заметит, и отправился пешком в лечебницу — докладывать Мэри о результатах расспросов и заново опрашивать вторичных в поисках источника. Дождь извергался из водостоков, смывая предметы невосполнимой исторической ценности.