Дрю почувствовал, как колотится в груди сердце.

— Как вы можете так говорить?

— Мы защищаем церковь, — сказал отец Станислав, — значит, это и есть самозащита.

— Церковь не нуждается в защите. Если с ней Бог — какой бы ни была религия, — она не даст ей погибнуть. Без применения насилия. Он ниспослал вам испытание. Вы его не выдержали. Я же сказал, что буду молиться за вас.

Дрю повернулся и пошел прочь.

— Я еще не кончил! — сказал отец Станислав.

Дрю не остановился.

Отец Станислав направился следом.

— Вы не можете отказаться от моего предложения!

— Я уже отказался. — Ряды надгробных плит терялись в темноте. Отец Станислав не отставал.

— Я вам еще не все сказал.

— Это ничего не изменит.

— Помните, я говорил, что кольцо почти такое же, как у Ричарда? Камень тот же самый. Такая же золотая оправа. Гравировка. Пересекающиеся меч и крест.

Дрю прошел мимо мавзолея.

— Однако есть одно очень важное отличие, — отец Станислав почти догнал его. — Камень поднимается, под камнем — небольшое углубление. А в нем капсула. Яд действует мгновенно. Если кто-нибудь из членов ордена попадает в руки врага, он должен быть уверен, что никто из посторонних не сможет нам угрожать. Мы должны хранить тайну. Это единственный случай, когда самоубийство оправдано. Я думаю, вы понимаете, что я хочу сказать. Если ради тайны существования ордена мы готовы на самоубийство, то мы можем пойти и на крайние меры.

Дрю продолжал идти вперед.

— Мой друг, если вы не остановитесь и не согласитесь вступить в члены Братства, я буду вынужден вас убить. О нашем существовании никто не должен знать.

Дрю не повернул головы.

— Вы хотите, чтобы я облегчил вашу задачу? Попытался оказать сопротивление? Чтобы вам легче было найти оправдание? Черта с два. В спину — именно так вам придется меня убить. И вы сделаете мне одолжение. Потому что, если я умру, отказавшись от вашего предложения, у меня появится шанс спасти душу.

— Не вынуждайте меня, — произнес отец Станислав. — Вы мне нравитесь. Я даже восхищаюсь вами. Дрю не остановился.

— Ваше решение окончательное?

Дрю рассматривал надгробные плиты, мимо которых проходил.

— Ну что ж, хорошо, — вздохнул отец Станислав.

— Вы же знаете, что я для вас не опасен. Я никому ничего не скажу.

— Да, конечно. В этом я не сомневаюсь. Вы ничего не скажете. Дрю ощутил холодок между лопаток. Именно туда вонзится нож или пуля. Самозащита, подумал он. Если я вынужден защищаться, это не…

Совсем рядом раздался негромкий хлопок — пистолет был с глушителем. Дрю нырнул вправо, сжался за мраморным ангелом смерти, выхватил маузер.

Вместо следующего выстрела раздался стон. Обогнув статую, Дрю выглянул с другой стороны, рискуя попасть под пули.

Но он ничем не рисковал.

Отец Станислав осел у поросшего травой могильного холмика. Пистолет выпал у него из рук, с мягким стуком исчез в траве. Отец Станислав упал в траву, головой к надгробию. Вздрогнул. И затих.

Дрю напряженно всматривался в темноту.

Шевельнулась тень. Дрю затаил дыхание.

Вот тень снова появилась, подошла ближе.

Это был Джейк.

«А епитимьей тебе будет…»

Странники

Часом позже Дрю вошел в дом на Бикон-Хилл.

— Нам пора, — сказал он Арлен. Она была явно удивлена.

— Прямо сейчас?

— Наше дело закончено. Лучше уехать из города, так будет безопаснее.

Женщина, присматривавшая за отцом Станиславом, спросила, вернется ли священник.

— Нет. Его отозвали по важному делу. Он просил поблагодарить вас за вашу доброту. Он также благодарит ваших друзей и того, кто помог нам снять этот дом. Машину я поставил в гараж. — Дрю отдал ей ключи от машины и от дома. — Да пребудет с вами Бог.

— И Святой Дух.

— Deo gratias.

— Что случилось, — настойчиво повторила Арлен. — К чему такая спешка?

В темноте они свернули за угол. Увидев “олдсмобиль”, она удивленно остановилась.

— Но ты сказал, что отца Станислава отозвали.

— В каком-то смысле да, отозвали. Он мертв.

— Он что?

— Его пристрелили. — Дрю кивнул на багажник машины: — Тело там.

— Пристрелили?

— Спасли мне жизнь.

— Но кто?

Дрю открыл дверь салона.

Джейк широко улыбнулся.

— Сестренка, не хочешь ли обняться? Она расплакалась.

Джейк мало изменился. У него была все та же рыжая борода, все та же рыжая копна курчавых волос, все тот же высокий лоб. На нем была уличная одежда, туристские ботинки. Рядом стоял нейлоновый рюкзак.

— Они хотели, чтобы моя смерть выглядела как несчастный случай — чтобы ты не задавала лишних вопросов, сестренка. Я должен был сорваться со скалы. Они забыли, какой я хороший альпинист. — Джейк ухмыльнулся. — Я сделал так, что упали те идиоты, что были со мной, а сам унес ноги.

— Ты мог бы мне сообщить. Послать мне весточку, чтобы я знала, где ты, и не беспокоилась.

— А если бы они начали тебя допрашивать? Если бы тебе ввели амитал, ты бы как миленькая рассказала им, где я, хоть ты мне и сестра. Как я рассказал им под амиталом, что Дрю жив и находится в монастыре. Я не мог рисковать. Я все искал сообщения о нападении на монастырь. Ничего. Ни в газетах, ни по телевидению. Я пытался понять, что случил ось. Может быть, нападение сорвалось? И жив ли Дрю? К тебе, сестренка, я не мог обратиться, но я знал одно место, где Дрю обязательно появится, если выйдет из монастыря. Может быть, не сразу, но все равно появится. То самое место, где я нашел его в семьдесят девятом году.

— Могила моих родителей.

— Зато теперь мы вместе, — сказала она. Надолго ли, подумал он.

Покинув Бостон, они вернулись в “олдсмобиле” в Пенсильванию, в Бетлгем, где в платном гараже оставили машину Арлен, “фаябёд”. Дорога — почти триста миль — заняла большую часть ночи. По пути они остановилисьу могилы Крошки Стюарта и в темноте похоронили отца Станислава на крутом лесистом склоне.

Прежде чем засыпать тело землей, они сняли с него одежду, висевшую на нем медаль святого Кристофера и кольцо. Дрю молча прочел заупокойную молитву — как и тогда, когда опустил в воды залива тело дяди Рея. Может, Господь действительно все прощает, подумал он. Может, он действительно сделает скидку для слишком ревностных своих служителей?