Среди бродящих солдат Гезеш заметил Друза. Жив! Отлично! Джаззи тоже уцелел, но все-таки потерял коня и сейчас устало брел к Лесорубу. А где Паблар?

– Мясо. – Шут плюхнулся на труп какого-то бойца. – Мясо...

– Где Паблар? – Страх перед потерей сдавил сердце.

– Не знаю, – мрачно ответил Джаззи.

Погиб?

– Мать твою, – вдруг выдохнул шут.

– Чего?

– Мудрый! – Джаззи подскочил и бросился к убитому Гезешем фурмагарцу. – Что он тут делает?!

– Видимо, Счастливые Земли ему счастья не принесли, – зло процедил Искатель. – Но за Тека мы отомстили, получается... Где Паблар?

Подошел Друз, без слов повалился на землю, облокотился о чей-то труп и откинул забрало.

– Надо искать. – Шут оглянулся. – Его коня в самом начале убило...

Наемник сплюнул, уставился на тело Мудрого, скривился и сплюнул еще раз.

– Где? – наконец произнес он, старательно игнорируя труп старого знакомого.

– Что «где»? – не понял Джаззи.

– Где искать? – поморщился Друз. – Ты погляди, что вокруг творится!

– Я помню место, приблизительно... – Гезеш оглянулся.

– В такой свалке шансов уцелеть ноль, – хмуро сообщил наемник. – Невозможно...

Он ошибся. Паблар уцелел, он даже умудрился вытащить ногу из стремени, когда его скакун повалился набок. Но при падении воин сильно приложился головой о землю и потерял сознание. Практически сразу убийцу завалило телами. Только благодаря этому Искатель остался жив.

К ночи подвели итоги сражения. От армии Прорыва ничего не осталось. Солдаты еле держались на ногах и второго боя, попадись хоть небольшая Колонна, не выдержали бы.

Не больше пятидесяти храмовников-истребителей. Под две сотни пехотинцев, столько же арбалетчиков и четыре пикинера... Жалкие остатки войска.

Много больше раненых, но почти ни у кого никаких шансов выжить. Уцелевший лекарь неизвестного Гезешу отряда бродил среди стонущих воинов и крайне редко указывал на тех, кого мог спасти.

Тело Ларса церковники сожгли на костре, уверенные, что когда-нибудь их святой вновь вернется в Киманию.

Переночевали недалеко от места сражения, и впервые за много дней войны солдаты Прорыва не выставили дозорных, решив довериться судьбе. И та не обманула, уберегла бойцов от соблазнительниц и Колонны. Спали вповалку, не задумываясь даже о кострах для обогрева...

Наутро отряд направился дальше на юг, к таинственной крепости Безумия. И никто даже не подумал о том, чтобы вернуться. В душе каждого боролись два желания. Дойти и умереть. Или дойти и победить. Остальное было не важно.

Что может сделать в землях Колонны армия, насчитывающая пять сотен шлемов?

Только умереть...

– Так не должно было случиться! Три Колонны в одном месте. Такое чувство, будто нас ждали! – в очередной раз возмутился Друз. – Банальная засада!

Друзья молчали; теперь, когда от войска остались лишь жалкие крохи, они не расставались.

– И мы тоже хороши! Отступать надо было. Обоз задействовать! А то встали на поле, как... – Наемник махнул рукой. – Три тупые Колонны разметали нас, как щенков!

– Отступать? А куда? Да и много их слишком, Друзи! На одного нашего – человека три приходилось, – пробурчал Паблар. – Скажи спасибо, что вообще уцелели!

Впереди отряда маячили посеревшие от пыли и побуревшие от крови плащи храмовников. После гибели Ларса их возглавил молодой боец по имени Норд. Пожалуй, он единственный, кто пытался вновь организовать своих солдат. Арбалетчики сейчас больше напоминали сбившееся в кучу ополчение или стаю запуганных бандитов.

Лес звенел от голосов птиц, солнце ласково улыбалось бредущим на юг воинам. Мир радовался. Бойцы шли.

Проклятая гармония!

– Мы ничем не отличаемся от той же Колонны, – вдруг произнес Джаззи. – Идем по дороге и, если увидим что живое, бросимся в атаку. Забавно, да?

– У нас, между прочим, есть выбор, – возразил Паблар.

– Победить или сдохнуть? Третьего не вижу.

– Мы понимаем, против чего бьемся.

– Да и они понимают! Увидишь движущееся – убей. Потому что они – Зло. И мы – Зло! Точно такое же.

– Прекращай истерику, Джаз, – заметил наемник.

– Это не истерика! Мы – та же Колонна теперь. В чем отличие?!

– Мы идем с целью!

– Они тоже!

– Хватит спорить, – резко осадил приятелей Гезеш. – Хватит! Лучше думайте, что будем делать, если на безумцев наткнемся?

– А что тут думать? В лес уходить и бежать сломя голову. На юг идти, прячась от любого шороха. Каждый боец теперь на счету. – Друз зажал ноздрю пальцем и высморкался в дорожную пыль.

– А какой смысл? Куда мы вообще идем? – Шут действительно сдал. – В полтысячи шлемов крепости брать? Это даже не смешно! В первый Прорыв гораздо больше людей ушло – и полегли все! А нас и так почти не осталось! Мы еще не дошли, а войско разбито. Мы Фурмагар брать будем шутками да прибаутками?

– Ворота будут открыты. Штурмовать не придется! – покачал головой Лесоруб.

– Напомни мне, а в прошлый раз ты что говорил? Когда здесь триста лет назад шел? – окрысился Джаззи.

Гезеш промолчал и старался к этому разговору больше не возвращаться.

За неделю угрюмому отряду ни одна Колонна не встретилась. Среди солдат поползли шутки, что в той сече полегли все Проклятые, что Фурмагар ждет их отряд с открытыми воротами. Пустой. Что больше не будет сражений.

Поэтому, когда на дороге показался несущийся во весь опор патруль, над отрядом пронесся стон разочарования.

– Деревня! – взревел разведчик. – Впереди деревня!

– Чего? – вытянулось лицо у Джаззи.

– Бред какой-то. – Гезеш пришпорил коня.

– Деревня, господин! – Ларсовец обернулся и ткнул рукой в сторону юга. – Мили две!

– Какая, твою мать, деревня?!

– Домов сорок – пятьдесят. Жилая, – упрямо заявил, церковник.

– Ничего не понимаю! – Лесоруб обернулся на друзей.

– Доедем – узнаем, – пожал плечами Друз.

Когда показалась утопающая в дубовой роще деревня, Гезешу почудилось, что он сошел с ума. Истоптанная Колоннами дорога проходила через все село, минуя аккуратные домики, ухоженные огороды, огибая крохотную мельницу и уводя дальше на юг.

Отряд вошел в поселение, недоверчиво глядя на его жителей. Те почти не обратили на них внимания. Кто-то махнул рукой, очаровательно улыбнулась красивая девушка, ведущая на длинной веревке черную козу. Но остальные даже не отвлеклись от повседневной, привычной им суеты.