– К бою!

Клич пролетел по рядам, достиг хвоста армии и утих.

Гезеш привстал в стременах, силясь разглядеть врага. Ничего не видно. Далеко еще?

– Развернуться бы, – пробурчал Джаззи. Скакун под ним лениво мотал головой, никак не реагируя на поднявшийся гвалт. – Лоб в лоб все равно неправильно. Толку от арбалетчиков с пикинерами, а?

– Ларсовцы ее как минимум ополовинят, – предположил Гезеш. – А тяжелые втопчут в землю. Колонны же напролом идут. Лучше их панцирники встретят, чем арбалетчики.

– Даже не знаю... Дать залп и за спины отойти.

– На дороге? Представь себе это, – хмыкнул Лесоруб.

До ушей приятелей долетел едва уловимый вопль:

– Зло-о-о-о!

– Колонна... – Шут передернулся.

Река воинов упорно текла по телам погибших. Солдаты спотыкались о трупы, матерились, слали неведомо кому проклятия, но упорно шли на звук далекого боя.

– Мы сейчас такие же, как они, получается, – гаркнул Джаззи.

Где-то справа мелькнул шлем Паблара, он оказался во внешнем оцеплении охраны.

– Топ-топ по дороге! – шут махнул рукою.

– Вали-и-и-ы! – крикнул сзади задорный молодой голос.

– Вали-и-и-и! – подхватили его товарищи.

– ВАЛИ-И-И!!! – взревел каждый, кто слышал.

Лесоруб встрепенулся, по спине побежали мурашки восторга. Хотелось выхватить меч и лететь вперед, искать врага!

Гезеш видел, что большинство бойцов вокруг обуревают те же желания. Бежать! Рвать! Топтать!

Под ногами хрустели кости ранее павших. Скелеты, высохшие тела и свежие трупы, уже поглоданные зверьем.

Над тропой царил густой смрад гниения, но сейчас его никто не замечал.

Бой прекратился быстро, попавшуюся навстречу Колонну храмовники истребили почти полностью. До панцирников добралось не больше пяти десятков Проклятых. Трупы безумцев Лесоруб не разглядывал, опасаясь увидеть среди них Родинку или Лира...

Из головы армии примчался Ларс, отыскал Гезеша взглядом и крикнул:

– Впереди развилка! Куда нам?

Лесоруб замер от неожиданности. А действительно – куда? На юг, но каким путем?

– Понятно, – с ухмылкой заметил его смятение храмовник, пришпорил коня и рванул обратно.

Лес содрогался от походного шага воинов и стука копыт, звенел сталью, стенал проклятиями спотыкающихся солдат.

А под ногами тела мертвецов...

Откуда столько? Неужели в Колонну за прошедшие века ушло так много людей?

Ларс выбрал дорогу налево, памятуя о том, что в другой стороне, очень далеко, простираются Ахханские Топи, и выходить к ним ему не хотелось.

На ночь остановились задолго до наступления темноты, чтобы успеть защитить лагерь. И только когда вокруг вырос частокол – зажглись костры, чтобы согреть и накормить уставших за день бойцов.

Лесоруб опять оказался в центре бивака, окруженный пошатывающимися от усталости Кадаврами. Джаззи и Паблар к должности телохранителей отнеслись с пренебрежением, справедливо считая, что к их костру не прорвется даже сотня Проклятых. А если Колонна и атакует – то встать на защиту друга они всегда успеют.

Поэтому оба лежали у костра, обменивались остротами и снисходительно поглядывали на Кадавров.

Гезеш плюхнулся рядом с убийцей, устало выдохнул и покосился на капитана охраны:

– Отдыхайте, завтра опять идти...

– Долг!

– Сидя сторожите, лежа. Встать успеете, – наконец поделился «мудростью» Джаззи. – Колонна молча не нападет. Они ж придурки.

– И состоят из таких, как ты, – подколол приятеля Паблар.

Друзья были возбуждены. Оно и понятно, Лесоруб и сам не мог унять пляшущее сердце. Где-то впереди, уже совсем недалеко, скрывается Фурмагар. День, неделя, месяц пути? Не важно. Но он близко.

Сколько времени прошло с того момента, как Гезеш очнулся в этом лесу? Больше года? Для кого-то миг, а для кого-то – целая жизнь!

– Друз и со своими нянчится? – лениво поинтересовался шут.

– Скорее всего. Он ведь теперь – командир! Неплохое повышение, да? – хмыкнул Паблар. – Отличная замена Буйволу.

– Придет, нет? Как думаешь, кэп?

– Без понятия. – Лесоруб откинулся на спину и уставился в небо. Такое спокойное, такое...

– Ответственный он, оказывается, – поморщился убийца, стянул с себя сапоги и протянул к огню ноги. – Ох, хорошо!

Друз не пришел, занятый своими бойцами. Жалко... Хотелось просто поговорить, как-никак, пройден долгий путь.

Но наемник так и не появился.

Утром рога протрубили тревогу. Солдаты схватились за оружие, спешно собрались вокруг командиров, оглядывались, пытаясь узнать, откуда ждать опасности.

Ночью пропали все дозорные на северном краю лагеря. Следопыты доложили, что бойцы ушли с постов сами, без боя. Ларс, узнав о происшествии, не смог удержать отборную ругань. Напасть, опустошившая Свирейн-Дарг, утянувшая за собой Хозяев Рек и постоянно посягающая на дундэйлскую крепость, оказалась рядом.

Ларс мрачно оглядывал войско, представлял, что останется от отрядов, если каждую ночь станут пропадать дозорные, и молился, чтобы новая опасность ограничилась часовыми.

И вновь дорога. Вновь хрустит костяная крошка под ногами, скрипит ржавое железо.

К вечеру Ларс забеспокоился. За целый день ни одной Колонны. Конечно, впору радоваться, но храмовник считал иначе. Он боялся, что Проклятые собирают силы для атаки.

Гезеш хотел напомнить, что вражеские отряды безумны и на военные хитрости не способны, но промолчал, вспомнив тот бой с рыцарской кавалерией из прошлого Прорыва. Организованная баталия и удар с фланга. Это уже тактика.

На второй ночевке опять пропали часовые. И снова – на северном краю. Утром Ларс заставил следопытов перерыть носом всю округу, но признак врага найти.

Десять Теней ушли на поиски. Десять опытнейших охотников!

Вернулись только трое. Самых осторожных. Да, они видели следы. Женские... Почти затоптанные сапогами ушедших ночью. Преследовать неизвестных не стали и направились назад.

Остальные семеро сгинули в чаще.

С места решили не сниматься и переждать еще одну ночь. Заодно и попытаться избавиться от преследующей армию напасти. У северного края залегли арбалетчики, с приказом стрелять на любой подозрительный звук и следить за часовыми. Назначенные в дозор бойцы мрачно попрощались с товарищами и с обреченным видом заняли посты.

Над лесом уныло висела луна.

Гезешу не спалось. Мысли зловещим облаком заволокли сознание и терзали, мучили душу. Когда, наконец, придет знание? Когда он сможет выполнить то, что должен? И что за роль ему предстоит сыграть? Вдруг уже поздно? Но Лик бы сказал! Или нет?