– Все время держи у лица платок и рыдай так же, как миссис Миллс.

– Не знаю, получится ли…

– Получится! – оборвала Джейн, стискивая его запястья. – Помнишь, как я оплакивала выкидыши? Помнишь, как убивалась по нашим бесценным младенцам? Так вот, твоя задача – подражать этим звукам, только и всего. Поверь, тебя постесняются тронуть.

– Весь Лондон станет говорить, что я сбежал в женском обличье.

– Лондон будет нам аплодировать! – заверила Джейн.

Внезапно Уильям тряхнул головой.

– Я не могу этого сделать.

Джейн расширила глаза, одновременно испуганная и обескураженная.

– Не можешь или не станешь?

– И то и другое! – отрезал граф. – Неужели ты хочешь, чтобы твоего мужа считали трусом, который скрылся за женской юбкой, не имея мужества снести последствия собственного поступка?

– Что ты настоящий мужчина – ты доказал на деле. Потеря головы не добавит аргументов в пользу твоей мужественности.

– Но я стану посмешищем!

– Нет, супруг мой и повелитель, вы лишь натянете нос протестантскому королю.

Уильям поднял взгляд и снова качнул головой.

– Таким способом – ни за что, – заявил он, и Уинифред узнала непреклонные нотки в голосе мужа. Граф начал стаскивать платье.

Звонкая пощечина удивила Джейн еще больше, чем графа и графиню Нитсдейл. Гнев горячил кровь Уинифред похлеще лихорадки, которая, к слову, могла возобновиться в любую секунду. С одной оговоркой: гнев был не «хозяйский», он закипел в сердце самой Джейн.

– Да как ты смеешь, твою мать! – прошипела она, подозревая, что ее лексикон напугал графа сильнее, чем пощечина. – Ради него четыре храбрые женщины ставят под удар свое честное имя, репутацию, жизнь – а он юбки стесняется! В случае провала мне и моим подругам грозит разделить твою страшную судьбу – да-да, Уилл, именно так, и не вздумай убеждать себя в обратном. Мы тоже злоумышляем против Короны. Вовлечен мистер Миллс, вовлечен человек, который предоставит тебе пристанище. У тебя есть шанс выбраться из тюрьмы, из которой до сих пор ни один несчастный не выбирался! – Граф не сводил с Джейн изумленных глаз, на напудренной щеке ясно был виден след пятерни. – Откажешься – будешь последним трусом, так и знай. Пойдешь со мной – останешься героем, презревшим короля-самозванца и его тюремщиков. Быстрее! Уходим немедленно, и чтоб больше никаких возражений.

В темноте Джейн ничего не могла прочесть на его лице. Впрочем, вздох сказал ей, что внутренняя борьба окончена.

– Прости меня, Уини, – вымучил граф.

Джейн торопила его.

– Явись перед ними истеричкой, вой, рыдай, всхлипывай – и через несколько минут избегнешь меча. Обещаю тебе, Уилл! На свободе ты куда больше сделаешь для якобитов! Совсем не обязательно становиться мучеником, тем более что для публики твоя казнь – просто очередное развлечение! Давай же, милый, – ради наших детей, ради нашей любви!

– Я готов, Уин. Обведем смерть вокруг пальца.

– Вперед, – скомандовала Джейн, беря графа под локоть и вынуждая приложить платок к лицу. – Начинай рыдать. Помни: ты – женщина, только что навек попрощавшаяся с человеком, который дорог ей, как брат.

Джейн открыла дверь, выскочила. Неожиданно для нее, алебардщик переместился. Вместе с тремя другими стражами он возник возле караулки, преградил дорогу. Уильям напрягся, Джейн это чувствовала.

– Нагни голову, продолжай рыдать, – шепнула она.

Уильям зарыдал на удивление натурально, а Джейн разразилась громкой утешительной тирадой.

– Простите, джентльмены, – взволнованным тоном произнесла она, волоча графа мимо дюжих йоменов. – Мне надо проводить мою несчастную подругу.

Приближался момент истины; или стражи поверят Джейн, или все пропало. Нужно убедить их, что она идет к выходу не в третий, а только во второй раз.

– Дорогая миссис Бетти, моя служанка меня в гроб вгонит, честное слово! Пожалуйста, передайте ей, чтоб срочно шла ко мне на квартиру. Вы знаете, где я остановилась. Заклинаю вас всем святым, поспешите! Вы же видите, в каком я положении.

Наверно, следовало дать Уильяму пройтись по камере, приноровиться к женскому платью. Увы, время поджимало. На подступах к залу граф с непривычки запутался в пышной юбке. Он покачнулся, ударился плечом о стену, однако сумел охнуть тонким, соответствующим облику голосом. К ним поспешили йомены, Хью в том числе.

Джейн хотелось взвыть. Уинифред содрогнулась от ужаса.

– Миледи, ваша спутница сильно ушиблась?

Уильям зарыдал, а Джейн поняла смысл выражения «ноги как ватные». До сих пор она считала это гиперболой. Ноги у нее действительно подкосились, потому что, вдобавок, капюшон соскользнул с графской головы. Хью приближался. Одного взгляда на грубо загримированное лицо Уильяма будет достаточно, чтобы миляга Хью все понял.

Джейн испустила вопль под стать женщине, которую довели до ручки. Впрочем, она не слишком рассчитывала на нужный эффект – от разоблачения их с Уильямом отделяли считаные секунды. Однако йоменов слишком потрясло столь бурное проявление чувств графини Нитсдейл, которую они привыкли видеть собранной и вполне владеющей собой. От неожиданности бедняги застыли на месте. Джейн быстро сориентировалась, зачастила срывающимся голосом:

– Миссис Бетти, прошу вас, не оставляйте меня в такую минуту, – умоляла Джейн, мимоходом поправляя на громоздкой «Бетти» капюшон. – Я должна спасти мужа. Отыщите мою служанку!

Приговаривая так, Джейн вместе с графом лавировала по коридору, избегая света факелов. Лестница была уже близко.

– Миледи? – с вопросительной интонацией повторил Хью.

– Простите, Хью. Я с ног сбилась, – не оборачиваясь, бросила Джейн. – Видите, мне надо проводить подругу, миссис Бетти.

Уильям, всхлипывая и подвывая тонким голосом, пряча лицо под капюшоном и весь сжавшись, чтобы казаться ниже ростом и у́же в плечах, мелкими шажками семенил за Уинифред, пока Джейн раскланивалась с Хью. В зале Джейн охватило ощущение мерзкого дежавю. Кружилась голова, стучало в висках. Наконец они достигли лестницы. В лицо ударил ледяной уличный воздух. Еще несколько минут – и Уильям будет свободен, спасен! У них получится! Нет – у них уже получается!

До свободы всего несколько шагов.

Спотыкаясь, рискуя упасть, они побежали вниз по ступеням.

– Продолжай рыдать, не снимай капюшон, – шептала Джейн.

Внизу маячили стражники. У Джейн сердце чуть не остановилось. Откуда они взялись? Уильям зарыдал громче. Это подействовало. В бледной от ужаса женщине стражники узнали щедрую графиню, отворили дверь и выпустили обоих.

– Ступай к Байвордским воротам, – велела Джейн, провожая графа по лужайке. Ни на прощальный поцелуй, ни на напутствие времени у них не было. Уильяма ждали Сесилия и мистер Миллс, прятались в тени. Джейн передала с рук на руки свой драгоценный груз, махнула вслед удаляющемуся экипажу, готовому затеряться в лабиринтах Ист-Энда. В ушах Уинифред стоял звон, щеки горели; графиня с трудом подавляла позывы на рвоту. Несмотря на эти «мелочи», Джейн и ее «хозяйке» пришлось сдерживать крик восторга.