Уильям услышал, как повернулась дверная ручка.

«Роза…»

«Знаю, — ответила она и сделала шаг — осторожный пируэт — к окну. Уильям понял, что она с трудом удерживает равновесие. — Спасибо. Что бы ни случилось».

Эбби настолько привыкла к пустоте мира, что опешила, увидев в спальне человека.

— Уильям! — воскликнула она.

Затем она посмотрела в сторону окна… на существо перед окном.

В утреннем свете силуэт выглядел изящно. Сперва Эбби решила, что это какой-то элемент декора, причудливо собранные листы целлофана, дробящие солнечные лучи на фиолетово-синие блики. Но тут силуэт пошевелился. Он был живым, органическим… Эбби заметила глаза и подобие лица.

Уильям приложил палец к губам: «Тише!»

Эбби едва подавила желание вскрикнуть.

— Не бойтесь, — прошептал мальчик.

А как тут не бояться? Она заметила на кровати остатки кокона. Какое-то насекомое. Эбби не любила насекомых. Старшие братья издевались над ней, подкидывая ей гусениц. Если существо сбросило кокон, значит это был некий человекожук. Эбби охватило такое отвращение, что ей захотелось убежать и позвать на помощь.

Уильям почувствовал ее испуг.

— Эбби. — Он впервые обратился к ней по имени, как взрослый ко взрослому. — Это Роза Коннор. Она не может говорить. Не бойся ее. Ей просто хочется улететь. Она очень хрупкая, и я боюсь, что другие ей навредят. Эбби, ты меня понимаешь?

Конечно, она не понимала. Как такое поймешь?

Но Уильям говорил искренне. Эбби рассеянно подумала, что он был странным ребенком. Эбби хорошо знала детей. Вырастила свою дочь и воспитывала двух ее сыновей до того, как их забрал Контакт. Уильям был немного похож на ее старшего внука Кори. Кори всегда таскал в дом всякую дребедень. Камушки, бутылочные крышки… коконы. Она пыталась проявлять к этому интерес, пусть и отстраненно, пыталась понять мир ребенка, где все было удивительным и загадочным. Может быть, Уильям тоже очаровался этим… существом.

Сердце Эбби отчаянно колотилось. Но она вспомнила, что случилось с Полом Джакопетти в подвале бьюкененской больницы, и твердо решила не повторять его ошибок, не поддаваться панике.

— Если она хочет улететь, — сказала Эбби, зажмурившись и сглотнув, — то почему не летит?

— Эбби, ты видела только что вылупившихся бабочек? У них мокрые крылья. Им нужно просохнуть, иначе они упадут.

— Ясно. И сколько еще ждать?

— Несколько минут.

— Уильям… я не смогу помешать остальным подняться сюда.

— Главное, не зовите…

— Не буду. — Она постепенно успокаивалась. — Но полковник Тайлер обыскивает дом.

— Эбби, нам нужно совсем чуть-чуть.

— Надеюсь, вы успеете.

Даже в этот критический момент Уильям был впечатлен грацией Розы. Она ухватилась за остатки рамы тонкими, как струны, руками, пальцами-ниточками. Подтянулась, задержалась на подоконнике, глядя внутрь, затем расправила на всю ширину крылья — коралловые паруса; синие и фиолетовые тона в лучах солнца стали светлее. Роза напоминала гигантский цветок орхидеи. Подул ветер, и она задрожала.

«Еще немного», — сказала она.

«Пора».

Тут Эбби охнула. Дверь распахнулась, и на пороге появился полковник Тайлер.

Удивительно, как быстро Тайлер оценил ситуацию. Его глаза метнулись от Эбби к Уильяму и к женщине-насекомому. Очевидно, он пребывал в шоке, но не застыл, как ранее Эбби. Его рука сделала резкое движение.

Он выхватил револьвер, который постоянно носил с собой.

— Нет, — сказала Эбби.

Полковник не обратил на нее внимания, сосредоточившись на существе, которое Уильям называл Розой. Его лицо перекосила гримаса отвращения. Эбби стало страшно, а полковник, как она быстро поняла, чувствовал себя оскорбленным.

Расставив ноги, он прицелился в Розу, держа револьвер двумя руками.

Эбби показалось, что время поползло невероятно медленно. Она успевала увидеть все. Грусть и озабоченность Уильяма. То, как женщина-насекомое подставила свои невероятные крылья утреннему небу. Пистолет Тайлера — во всех деталях: сложный стальной механизм.

Она слышала собственное хриплое дыхание, отмерявшее секунды, как метроном. Время увидеть было; времени действовать не было.

Но Уильям действовал.

Несмотря на сжавшееся время, мальчик сориентировался быстро. Невероятно быстро. Нечеловечески быстро.

Он бросился на Тайлера. От толчка револьвер нацелился в потолок. Полковник выстрелил; хлопок жестоко ударил по ушам. С потолка посыпалась штукатурка. Образовалась маленькая дырочка с кривыми краями.

— Тьфу! — взбесился Тайлер.

Эбби посмотрела в окно. Крылья женщины-насекомого поднялись, почувствовали воздух, встрепенулись; Роза скользнула вниз по длинной траектории… и начала подниматься…

Спотыкаясь, Тайлер бросился к окну и снова направил на нее револьвер.

Уильям был тут как тут и дернул его за руку.

Тайлер отпихнул мальчика. Эбби услышала хруст — голова Уильяма ударилась о стену.

— Прекратите! — закричала она.

Нельзя было так обращаться с детьми.

Однако Уильям не пострадал. Он выпрямился, и теперь Тайлер прицелился уже в него.

— Прекратите! — возмущенно повторила Эбби. — Полковник, остановитесь!

Он что, глухой?

Уильям повернулся к ней. Это было глупо, но Эбби показалось, что он хочет ее успокоить. Сказать, что все будет хорошо. Но ничего хорошего его не ждало.

— Я знаю, кто вы такой, — четко сказал мальчик, глядя на полковника Тайлера.

Полковник нажал на спусковой крючок. Грудь Уильяма разорвало.

— НЕЕЕЕТ! — надрывно завопила Эбби.

Тайлер выстрелил снова, в лицо Уильяма, на котором еще моргали глаза. Звук выстрела и его последствия были невыносимы для Эбби. Она вспомнила Кори, другого своего внука, Дэмиана, свою дочь Лору. Лора погибла в авиакатастрофе, а Кори с Дэмианом ушли в Больший Мир. Эбби не состояла в родстве с Уильямом, но не могла вынести потерю еще одного ребенка, кем бы он ни был, только из-за того, что тот осмелился встать на линии огня полковника Джона Тайлера. Она сделала то же, что раньше сделал мальчик: бросилась через всю комнату, как в замедленной съемке, понимая, что опоздала, видя перед собой целый океан крови, и врезалась в полковника. Тот упал на спину. Они сцепились в борьбе за пистолет. Эбби была удивлена собственной силой, силой ее ненависти. С полными слез глазами она пыталась вырвать у противника оружие и покарать Тайлера, но смогла лишь повернуть револьвер. Тайлер еще дважды спустил курок. Обе пули ушли в стену; посыпалась краска, поднялись облачка пыли. Наконец силы и мужество оставили Эбби, и Тайлер смог ее оттолкнуть. Он прицелился в нее, и Эбби подумала: «Давай, застрели меня, сраный детоубийца!» Тут кто-то схватил ее сзади, а Тайлер с устрашающим видом принялся тыкать пистолетом в труп мальчика.