Этот небольшой эксперимент подтверждал мою гипотезу - для развития Родословной нужна не только энергия, но и материальная пища.

И сейчас у меня были сотни килограмм подходящей еды. Ну почти подходящей. Всё полученное с Гнили я надёжно законсервировал, так что в ближайшие недели, а то и месяцы о их сохранности можно было бы не беспокоится, но сильно медлить не стоило.

В сыром или минимально отработанном виде, это пожирать сердца Гнили или же плоть этого монстра откровенно плохая идея.

Мой взгляд скользнул, по моим рука, от чего сердце пропустило удар. Мои восхитительные ноги цвета оникса начали расслаиваться, руки до самого локтя покрывали мерзкие бурые волдыри, местами слизь гнили смогла даже разъесть кожу.

Я поёжился от увиденного, но желая отвлечься начал оценивать положительные результаты поединка. Пока, я уловил ту мелочь, что недоступна большинству колдунов горы как минимум. И сейчас в каждую свободную минуту старался закрепить это чувство, лишь бы не забыть то, как фокус на подобном ощущении расширяет восприятие.

Наверняка, я не первый гоблин-колдун, испытывающий подобный уровень истощения, но далеко не каждый обладает нужным складом ума, и навыками чтобы его осознать запомнить и осознать происходящее.

Это настоящее откровение! Вернувшись назад, я по-новому взглянул на территорию своего племени. От теней шёл едва заметный тёмно-красный дымок и его тёмная клубящаяся тень. Я видел запах, кровавой дымкой исходящий от кровавых татуировок, которыми я отметил своих женщин. Я видел смутное, едва заметное искажение магических потоков, вокруг Ханны, видел грубое сплетение красных клякс, и черных тяжей, напоминающих грибницу, на каждой из семи точек окружающего племя ритуала. Я видел, и о Предки, как же я прошлом был близорук! И сколько ещё возможностей Родословной ускользают от меня, только лишь потому, что я о них не знаю?!

Я с сожалением осматривал каждый мой ритуальный контур. Как же они грубы и нелепы! Чудовищные объемы маны уходят просто в никуда, но сейчас я это вижу, и просто поправив контуры у меня получится многое исправить.

Гергена не видела паразитарные потери. Или же не видела в этом проблемы, но я в отличие от остальных колдунов привык считать каждую искру своей маны. Чего обладателям больших резервов было просто не нужно. Гоблины просто не считали свои резервы. Это стало понятно по Ыруку, ведь ещё в начале моего обучения, в начале моего обучения он говорил, что его резерва на то, чтобы испортить тридцать котлов. Сейчас мой резерв достиг сорока двух искр, я могу испортить сорок - сорок два котла с едой. Только вот даже по косвенным признакам понятно, что резерв моего бывшего учителя больше моего в три - пять раз. Или он дал мне данные столетней давности, или затраты на это скромное заклинание у него просто конские. Не знаю, что верно, но ясно одно - так точно свои запасы маны среди колдунов горы никто не считает, а значит я нащупал очередную мелочь, в которой у меня получится их превзойти.

***

Снова настало время экспериментов. Был бы я эльфом или хотя бы живи в более спокойной обстановке, просто ждал бы своего третьего созревания и развивался. Был бы я колдуном с огромным талантом, ждал бы третьего созревания и развивался, только вот как как оказалось, что мой дар, с развитым телом, вторым созреванием и наличием уникальной для гоблинов маны, не сильно превосходит то, что имеет одаренный магически вначале. Я не унывал, всё же магию лучше иметь, чем не иметь, только вот, мне чтобы на равных сражаться с колдунами гоблинов, нужно быть хотя бы на одно созревание старше, без этого сражаться будет весьма рискованно.

Гибель Гнили имела свои последствия. Не успели мы мы расчистить основное логово от слизи, как к нам потекли десятки поселенцев, желающих занять освободившееся жизненное пространство. Мелкие банды по три пять гоблинов, дикие одиночки, и даже пара племён вроде тех гадюшников, которым были мои Сокрытые в Тенях, больше шести лет назад - все они устремились к нам, и теперь я чувствовал очередную головную боль.

Приходилось тасовать новоприбывших, и формировать из этих групп новых членов каст. И каждый раз, вне каст оставались отбросы, которым в отличие от прошлых раз я был по-настоящему рад.

Десятки гоблинов подвергались различным экспериментам с родословной Гнили. Первые попытки были для моих подопытных близки к стопроцентной летальности. Из десятка выживал один, искажённый жуткими мутациями или же вовсе не выживал никто.

Но после того, как я извёл на опыты больше сотни гоблинов, я наконец смог получить удовлетворительный результат. Обработанная смесь из сердец, плоти, внутренних органов, кожи и костей Гнили, пережила длительную ферментацию. Часть этой заголовки под зелье, была помещена в моих "везучих" подопытных, повышая их возраст на четыре - пять лет, только вот я не дал отбросам порадоваться их счастью, и в итоге они сами стали компонентами зелья взросления. В качестве финальной очистки, я поочередно позвал трёх своих самых взрослых навозников и заставил выпить зелье целиком, запуская при этом процесс ускоренного взросления. Первый стал ощущаться старше лет на двести, но и отхватил самую большую часть полочек. В течение месяца его череп страшно исказился, приобретя сходство с черепом гориллы, многие кости деформировало, а сам гоблин заметно сгорбился. Убив получившуюся тварь не без помощи магии, я сварил новое зелье, стараясь вычищать из него побочные эффекты, после чего дал полученный состав второму гоблину. Он быстро постарел лет на сто сорок - сто пятьдесят, и хотя эффективность заметно упала, побочные эффекты так же снизились. Мышцы гоблина стали мощнее, сгорбленность не казалась настолько ужасающей, а лицо хоть и приобрело обезьяньи черты, больше не напоминало помесь пришельца с гориллой. Я прикончил и этого гоблина, после чего приготовил из его тела новое зелье. Его дал третьему гоблину, и в скором времени его возраст достиг и даже слегка превысил сто лет. Телесные искажения всё ещё были заметны, но кости деформировались куда в меньших масштабах, гоблина мучали сильные боли, связанные с резкими изменениями, но в этот раз он мог приходить в себя, а не просто выть от боли, и несмотря на тот факт, что из всех троих он получил самую слабую дозу, убить его оказалось сложнее чем остальных. Наконец, из его тела я сделал самое чистое зелье с минимальными побочными эффектами. Пурпурное зелье, напоминало по