– Как ты узнала, где мы... – я остановился. Ну конечно. Связь, а с ней и все остальное, была восстановлена. Джилл снова могла проникать в мою голову, и, судя по ее измученному взгляду, она испытывала все мои смены настроения.

– Адриан, – мягко сказала она, – тебе надо поспать.

– Я не могу. И ты знаешь почему. Я не могу рисковать потерять её. Она уснет, и тогда я должен бодрствовать, чтобы поймать её.

– Ты пытался несколько дней. Пора признать: что-то не в порядке. Что-то блокирует тебя.

Она попала в яблочко, но я не хотел ей признаваться. Я пытался убедить себя, что если приложу немного больше усилий или просто поймаю нужный момент, то смогу добраться до Сидни. Я недавно говорил с Лиссой во сне, когда она сообщила о неудаче с алхимиками, поэтому я знал, что по-прежнему имел способности.

– Это не имеет значения, – сказал я упрямо. – Джеки пытается найти её. Она это осуществит. У тебя есть две вещи, которые ты можешь сделать, правильно?

Джеки кивнула:

– Это можно сделать только в этой фазе луны. Другие можно сделать почти в любое время... это просто требует больших расходов волшебства и некоторых редких компонентов, которых у меня не было. Это заняло время, чтобы найти их снова.

– Тогда сделаем это.

Темная луна была видна только на открытом воздухе. Джеки создала алтарь из благовоний и других компонентов, а мы старались держаться на расстоянии и ждали в напряженной тишине. Все бы ничего, если бы не непонятные слова и жесты, направленные на нас. Я понял, что магия Джеки сработала, когда обнаружил себя думающем о времени, которое мы проводили вместе с Сидни. Сидни могла ощутить это, и все уловили ее дыхание и увидели ее взгляд в глазах ее наставника. Я не чувствовал ничего, кроме борьбы страха и надежды внутри меня.

Когда Джеки наконец поднялась и вернулась к нам, она печально покачала головой.

– Ничего. Извините. Давайте попробуем другое.

Она бросила другой внутрь, впечатляющее действие, которое создало большой вращающийся диск в воздухе. Энергия, которая для этого потребовалась, заставила ее пошатнуться, но я поймал ее, как только она начала падать:

– Еще ничего. – Тогда я увидел, что она была на грани слез, и понял, насколько сильно она заботилась о Сидни. – Думаю, один из них должен был бы сработать. Но все, что я увидела, это темные стены.

Мы помогли ей пройти обратно в гостиную, и я отправился на кухню в поисках еды. Единственная вещь, которую я знал о магии, это то, что ее пользователям необходимо много калорий.

– У меня уже был подобный опыт, когда моя сестра была в коме.

Джилл вздрогнула:

– Как вы думаете, что с Сидни? Они сделали бы ей больно?

– Я не очень хорошо знакома с их методами, – сказала Джеки, с благодарностью принимая стакан яблочного сока, – но я уверена, что она еще жива.

Я откинулся назад на двухместном диване и перешел в транс сна. Казалось маловероятным, что я достиг бы чего-либо, если даже Джеки не могла, но я должен был попробовать. То, чего я боялся, было только большое количество тьмы. Было трудно сказать, где закончила она и начал я.

Когда я вернулся, они наблюдали за мной с мрачными взглядами.

– Иди домой, Адриан, – сказала Джилл. – Ты должен отдохнуть. Ты сможешь сделать больше для неё, если будешь полон сил.

– Я бесполезен, – произнес я.

Когда я был с Сидни, мы были или в пылу страсти, или просто сидели и разговаривали. Я никогда не думал, что мое сердце сможет быть заполнено любовью еще больше. Теперь я не думал, что в моем сердце может быть еще больше отчаяния. Нет, не только мое сердце. Каждая частичка меня страдала так же сильно. Люди часто дразнили меня из-за моих проблем с алкоголем, но это было реальной вещью, токсины, которые я смог победить.

И говоря об алкоголе... В течение первого месяца я постоянно хотел выпить. Мне хотелось напиться. И напиваться до тех пор, пока не погружусь во тьму, пока не отключатся все чувства, потому что я не мог этого выдерживать. Это было освобождение от духа и способности мечтать, мечты, в избавлении от которых Сидни не могла помочь.

– Не делай этого, – сказала Джилл, догадываясь о моих мыслях. Она подошла и села возле меня. – Все еще есть надежда.

– Есть ли? – я прислонился к ее плечу, задаваясь вопросом, как она могла все еще чувствовать, что есть выход, особенно, когда у нее была связь с моим сердцем.

Краем глаза я заметил Прыгуна, лежащего на другом конце стола. Я оставил его здесь после той ночи, когда забрали Сидни, и это было очень плохо с моей стороны.

– Что с ним будет? – спросил я Джеки, – есть ли какой-нибудь способ вернуть его обратно?

Ее взгляд упал на дракона:

– Нет. Она единственная, кто может вызвать его. Держи его под рукой, даже когда он в такой форме, он может помочь, но если он не часто выходит из такого состояния, он может стать слабым и больным. Конечно, через год он исчезнет насовсем... но будет находиться в этом жалком, недвижимом состоянии так долго.

– Представляю, как он себя чувствует, – пробормотал я. Жаль, что я не мог обратить Прыгуна, чтобы он выпил со мной. Он мог бы стать барменом Прыгуном.

Эдди уставился на Прыгуна с презрением, но я подозревал, что это чувство было направлено на него самого, а не на дракона.

– Я такой глупый, – пробормотал он. Это была старая песня, я часто слышал от него подобное, – я никогда не смогу в это поверить. Я кричал это «заклинание» снова и снова, и все, что я сделал, дало им больше времени, чтобы похитить ее.

– Она просто защитила тебя, – сказала Джилл.

– Это была моя работа – защищать ее, – проворчал он.

Джеки допила свой сок и потянулась за пакетом с печеньем.

– Какое заклинание она тебе сказала?

Эдди вскинул бровь.

– Цент...центрум перманебит. Вы знаете это заклинание, оно вообще существует?

– Не то чтобы я не знаю его, – Джеки одарила его сочувствующим взглядом, которого он даже не заметил. – Но если тебе станет от этого лучше, то это латынь. А на этом языке существует много заклинаний.

– Что это значит? – спросила Джилл. Я все еще опирался на нее, но мой разум скитался, анализируя все близлежащие бары. В нижнем городе они были лучше, но я мог бы столкнуться с людьми, если бы пошел в Карлтон. Мне хочется побыть одному или нет?

– Ладно, «центрум» означает центр, – сказала Джеки. – «Перманебит» – это глагол будущего времени. «Останется» это один вариант перевода. Или, может быть, «перенесет». Вместе получится что-то вроде «центр выдержит».

Я поднял голову.

– Устоит, – прошептал я, мой голос дрожал. – Центр устоит.

Последние слова Сидни. Они были не для Эдди, а для меня.