– Вы ведь остались в живых, разве не так? Это я спас ваши жалкие задницы в гробнице.

– Нет. Ты спасал Линя. Это было частью твоего задания.

– Ты понятия не имеешь, какое у меня задание.

Малоун увидел, как вертолет поднялся в утреннее небо.

– Тан улетает?

– Мне пора идти, – сказал Виктор.

– И нам тоже, – подхватила Кассиопея.

– Русские хотят обеспечить то, что следующим главой этой проклятой богом страны станет Линь Йон, – сказал Малоун. – И они хотят заполучить обратно Соколова.

– Очнись, Малоун. Ты полагаешь, кроме них этого больше никто не хочет? Как ты думаешь, почему Стефани Нелл оказалась в Копенгагене? Я работаю на нее. Ей было известно, что Кассиопея у меня в руках. Она дала свое «добро». Ей было нужно привлечь к делу тебя. Так что кукловод здесь не я. Я лишь простая пешка. Как и вы двое.

Истина больно ударила Малоуна. Стефани разыграла его. «Поверь мне, я поделила свои ставки. Я не полагаюсь на Ивана на все сто процентов».

Только теперь до него дошло, что же она имела в виду.

– Я просто выполняю свою работу, – продолжал Виктор. – И вы выполняйте свою – или же прочь с дороги.

Малоун схватил его за руку.

– В этой игре ты рисковал жизнью Кассиопеи!

– Нет, на самом деле ее жизнью рисковала Стефани. Но, к счастью для нас, ты оказался поблизости и спас положение.

Коттон отпихнул Виктора.

Моток бечевки слетел с плеча, рука Виктора выскользнула из лямки рюкзака.

Однако он не стал наносить ответный удар.

– Ты получил наслаждение, убив того пилота? – продолжал бушевать Малоун. – Взорвав его самолет в воздухе?

Виктор молчал.

– Ты убийца! – гневно воскликнул Малоун. – Ты убил пилота только для того, чтобы глубже втянуть нас в это дело. Чтобы доказать нам, что ты на нашей стороне. Затем, как только мы спустились в гробницу, ты показал свое истинное лицо, снова попытавшись нас убить. Один из фонариков, светивших под землей, был в твоей руке!

В глазах Виктора вспыхнула ярость.

– Ты получил наслаждение, истязая Кассиопею? Мучая меня видеосъемкой пыток? Ты сам лил воду на полотенце?

Виктор бросился на Малоуна, словно выпущенный из катапульты, и они оба налетели на капот «Рейнджровера». Они повалились на землю, и прохожие расступились, освобождая место для драки. Высвободившись из цепкой хватки противника, Малоун вскочил на ноги, однако Виктор оказался быстрее. Он что есть силы ударил Коттона ногой в живот.

На мгновение у Малоуна перехватило дыхание.

Опомнившись, он развернулся и резко ткнул Виктора в грудь кулаком. Его легким не хватало разреженного воздуха, он дышал тяжелыми судорожными глотками, перед глазами у него все кружилось. Недостаток кислорода в сочетании с ударом Виктора оглушили его сильнее, чем он был готов себе признаться.

Совладав с собой, Малоун решительно двинулся вперед.

Виктор поджидал его, не трогаясь с места, но Коттон был к этому готов. Увернувшись от одного удара, затем от второго, он вонзил правый кулак Виктору в живот. Затем последовали еще два удара, нанесенные хладнокровно, словно на тренировке по боксерской груше. Но Малоун не собирался снижать напор. Мастерски выполненный апперкот в челюсть – и Виктор зашатался на ватных коленях и упал. Коттон подождал, но его противник не поднимался с земли.

Он жадно глотнул воздух. Черт бы побрал это высокогорье. Развернувшись, Малоун направился к Кассиопее, которая все это время не двинулась с места.

Он не увидел, что именно его ударило, но это было что-то тяжелое, попавшее ему прямо в спину. Боль согнула его пополам, колени подогнулись. Еще один удар в плечи толкнул Малоуна вперед, и он упал лицом вниз на мостовую, затем перекатился на спину. Виктор уселся на него и схватил за грудки.

* * *

– Прекрати! – крикнула Кассиопея.

Она с ужасом видела, как Виктор схватил совковую лопату, стоявшую у двери мастерской, и ударил по спине удаляющегося Малоуна. За первым ударом тотчас же последовал второй. Виктор оседлал оглушенного Коттона, намереваясь ударить его затылком об асфальт.

– Отпусти его! – властно произнесла Кассиопея, глядя в разъяренные глаза Виктора.

Тот учащенно дышал.

– Отпусти его, – повторила Кассиопея, уже тише.

– Я тебя предупреждал, что в следующий раз все будет по-другому, – пробормотал Виктор, отпуская противника и поднимаясь на ноги.

Зеваки расходились. Драка закончилась. Полиции нигде не было видно. Впрочем, сомнительно, чтобы в этом поселке имелся хотя бы один полицейский. Виктор вернулся к своему рюкзаку, закинул его за спину, затем пропустил левую руку сквозь моток бечевки.

Коттон все еще лежал на земле, ощупывая спину.

– Тан приказал нанести по вам удар, – сказал Виктор. – Это должны сделать пакистанцы. Граница там, выше в горах, за монастырем. Вас там ждут солдаты.

– Ты должен понимать, что твой хозяин, по сути дела, подставил под удар и тебя, – сказала Кассиопея.

– Такая мысль приходила мне в голову. Вот почему я пойду первым. Я бы предпочел, чтобы вы не шли следом за мной, но вы ведь все равно меня не послушаетесь, правда?

– Тебе понадобится помощь.

– Малоун был прав. Я слишком много раз рисковал твоей жизнью.

– Но ты также и спасал ее.

– Больше я не стану этого делать.

– Рисковать? Или спасать?

– Ни то, ни другое. А поскольку я знаю, что вы здесь не останетесь, слушай внимательно. Тропа, начинающаяся на западной окраине города, ведет к подвесному мосту. Выждите час. Это даст мне время что-нибудь предпринять. Быть может, я смогу увести солдат в сторону. – Виктор указал на Коттона. – Впрочем, он в любом случае до тех пор не будет ни на что годен.

Он собрался уходить.

Кассиопея схватила его за руку и почувствовала, что он вздрогнул.

– Что ты собираешься сделать?

– Разве тебе не все равно?

– Представь себе.

Виктор молча кивнул на Коттона.

– Почему ты еще в Бельгии просто не сказал мне, что работаешь на Стефани?

– Не мой стиль.

– Твой стиль – подвергнуть меня пыткам?

– Не думай, что это доставило мне радость. Просто у меня не было выбора.

Увидев у него в глазах боль, Кассиопея захотела узнать правду.

– Ты хоть кому-нибудь хранишь верность?

– Только себе самому.

Однако она не купилась на этот ответ.

– Ты не хочешь никому полностью себя раскрывать.