Утром этого дня адмирал Кинг вновь вышел в море для последнего рейса к Криту. Теперь у него были всего два крейсера («Феб» и «Эбдиел») и три эсминца («Кимберли», «Хотспур» и «Джакел»), поэтому первоначально речь шла о том, чтобы забрать относительно немного людей. Однако командир отряда кэптен Арлисс проявил завидную настойчивость — он телеграфировал Кингу и Каннингему, что надо забрать всех оставшихся (он оценивал их число в 6500 человек), и что его эсминцы могут принять на борт по 900—1000 человек, а крейсера — как минимум вдвое.

Кроме того, Арлисс проявил себя великолепным политиком: он добился того, чтобы в дело вмешался премьер Новой Зеландии Питер Фрезер, находившийся в это время в Каире. Новозеландские войска сражались на Крите, их части еще оставались на острове, и премьер был кровно заинтересован вывезти «своих». В итоге Каннингем в 20.51 радировал Кингу, что забрать надо всех, кого только будет возможно. Чуть раньше, в 20.00 штаб

Ближневосточного командования через флотскую связь (другой связи с Критом уже не было) передал Уэстону распоряжение Уэйвелла: посадить на корабли всех, кого удастся, остальным разрешалось капитулировать.

В 7.30 утра Уэстон сообщил командиру 5-й бригады Харгесту, что следующей ночью (на 1 июня) войска на погрузку будут распределяться следующим образом: 5-я новозеландская бригада — 950 человек, 8-й австралийский батальон — 200 человек, остальные британские войска — 850; всего 2000 человек. При этом командиры должны быть готовы к тому, что количество взятых на погрузку может оказаться и больше.

Одновременно Уэстон информировал Ближневосточное командование о том, что при таком раскладе не менее 5400 человек придется оставить на берегу, и что у них практически нет продовольствия. В ответ Уэйвелл сообщил ему, что адмирал Кинг увеличил число погрузочных мест до 3500. Получив эту информацию, Уэстон увеличил число забираемых новозеландцев до 1400 человек, а австралийцев — до 700 человек, то есть грузиться должны были не только уже находившийся на берегу 8-й батальон, но и 7-й батальон, а также сам штаб генерала Вэзи. Штаб и морские пехотинцы должны были начать движение к пляжу в 21 час, 7-й батальон — в 21.15.

Уэстон информировал Ближневосточное командование о том, что даже если корабли смогут принять на борт 3500 человек, то на берегу останется еще до 5000 солдат. Он запросил у Каира инструкции, что делать остающимся войскам. Но прежде чем был получен упомянутый выше ответ с разрешением капитуляции, у радиостанции в Хора-Сфакионе сели батареи, и Крит на некоторое время остался без связи.

Утром и днем 31 мая немцы не пытались сбить заслон 19-й бригады, развернутый на перевале у Имвроса. К этому времени тут было сосредоточено лишь два батальона 100-го горного полка, и британские войска по сути имели многократное превосходство над противником. Не проявляла активности и германская авиация — лишь вечером три «мессершмитта» атаковали войска, изготовившиеся к погрузке на берегу. Бригадный генерал Вэзи доложил Уэстону, что его солдаты могут продержаться на перевале еще сутки сверх предполагавшегося — до ночи с 1 на 2 июня.

Однако уже в 9.30 утра Уэстон сообщил полковнику Колвину из «Лэйфорс», что следующей ночью эвакуации не будет, а также дал ему инструкции относительно организации капитуляции следующим утром. О том, чтобы организовать сопротивление и попытаться эвакуировать максимальное количество людей либо хотя бы нанести противнику максимальные потери, не шло и речи — создается впечатление, что британское командование было более всего озабочено тем, как скорее покончить с тягостной проблемой…

Днем 31 мая немецкие патрули попытались обойти заслоны австралийцев по горам, разведка противника была замечена к югу от Хора-Сфакиона, а также западнее поселка Лутро, лежащего на берегу в 5 км к западу от Хора-Сфакиона. Получив донесение об этом, Уэстон перебросил батальон морских пехотинцев и оставшуюся часть маорийского батальона от Комитадеса к Сфакиону.

5-я бригада теперь сформировала внутренний периметр обороны вокруг места посадки: 28-й батальон разместился у Комитадеса, 21-й батальон — у склона севернее дороги из Комитадеса в Сфакион. Остатки 4-й бригады (теперь именуемые 4-м батальоном) разместились выше по склону, у выхода из ущелья Сфакиано. Далее к западу стоял 23-й батальон, а подходы к Сфакии с севера и запада прикрывал 22-й батальон. Всего на этот момент в бригаде Харгеста насчитывалось 950 человек, еще около 150 человек было в 20-м батальоне.

В пределах этого оборонительного периметра скопилась огромная неуправляемая толпа людей, отошедших сюда в беспорядке, потеряв свои части и своих командиров. Многие из них прятались в пещерах и щелях под высоким берегом. Никто не пытался организовать этих голодных и оборванных людей в подразделения, обеспечить их едой и питьем. Они были досадной обузой, лишними ртами, а главное — возможной помехой для организованной эвакуации тех, кого решено было спасать. Поэтому проще всего было отнестись к ним как к трусам, бежавшим с поля боя. Командир 5-й новозеландской бригады Харгест, которому было поручено сформировать кордон для охраны места погрузки от неорганизованной толпы, позднее характеризовал ее так:

«…Отставшие были хуже всего — неуправляемые и пораженные страхом. Ночью они пытались найти воду и разорили склады с продовольствием, а на рассвете уползли назад в свои пещеры. Отчаявшиеся греки, евреи, палестинцы и киприоты еще более увеличивали их количество… Но мое решение было твердым. Мы перенесли все тяготы и грузились на корабли как единая бригада, и ничто не могло этому помешать. Весь день мне приходилось давать отрицательный ответ на просьбы взять с собой…»[194]

Около 19 часов командир 19-й австралийской бригады Вэзи отдал 7-му батальону последнее распоряжение: в 21 час начать отход к берегу. Чуть позже сам Уэстон покинул Хора-Сфакион на присланной за ним летающей лодке. После его отбытия единое командование оставшимися на берегу войсками организовано не было: эту функцию в разное время и независимо друг от друга брали на себя полковник Уолкер и полковник Лэйкок, а затем подполковник Янг. Формально старшие по званию бригадные генералы Харгест и Вэзи действовали исключительно в пределах полученных ранее инструкций и были озабочены только судьбой своих частей. Насколько можно судить, после исчезновения командующего погрузкой никто не управлял — считалось, что она должна проходить по заранее подготовленному еще штабом Уэстона плану. Однако все пошло наперекосяк…

Днем соединение Кинга подверглось относительно слабым воздушным атакам — немецкие пилоты тоже начали выдыхаться, кроме того, часть машин уже перебрасывалась на Восток. Вдобавок почти до самого острова эскадру сопровождали истребители королевских ВВС. В 23.20 корабли Кинга встали на якорь у Хора-Сфакиона и начали прием войск.

Благодаря заранее подготовленным и загруженным баржам «Гленгайла» все находившиеся на пляже были погружены очень быстро. Через кордон, образованный 5-й бригадой, прошли части 4-й бригады — 21-й, 22-й и 23-й батальоны, остатки 20-го и 28-го батальонов. Однако находившаяся в арьергарде 19-я бригада Вэзи на полчаса задержалась с отходом, начав его только в 21.30. Вдобавок при спуске обнаружилось, что вся узкая дорога перекрыта людьми — стоящими и сидящими прямо на земле. Здесь были и солдаты, и офицеры. Служба регулирования движения не справилась с очисткой дороги, и бригада была вынуждена буквально протискиваться по ущелью, выстроившись гуськом. Это сильно снизило скорость передвижения и помешала бригаде в намеченный срок достичь места погрузки.