человеком, способным любить, доверять, открывать душу, нуждаться в ком-то и отдавать ему себя.

Было много событий, заставивших без памяти в него влюбиться. Но один момент, когда я четко поняла, что обязана сесть на самолет до Сиэтла и найти его, стал переломным. Я осознала, что зря отпустила Аарона – слишком рано, бестолково и глупо. В тот момент поняла, что в жизни важно одно – пойти к нему. Броситься в объятия, невзирая на любые препятствия. Быть рядом, когда ему нужна поддержка.

Меня мучило только одно – вдруг я опоздала… Упустила момент, когда могла изменить свою жизнь.

С этими мыслями я еле вытерпела шесть часов полета до Сиэтла, раздираемая слепящей надеждой и невообразимым ужасом от предчувствия потери. Когда самолет приземлился, я так и не решила, радоваться ли мне, что скоро увижу Аарона, или лучше готовиться к тому, что меня отправят домой.

Я думала об этом, когда брала такси и мчалась в первую больницу из перечня онкологических клиник Сиэтла, где в регистратуре спросила Ричарда Блекфорда – имя я нашла в Интернете исходя из того, что Аарон рассказал о своем прошлом.

Эти мысли не оставляли меня и потом, когда я развернулась, села в новое такси и поехала в следующую больницу. Потом в третью.

Даже когда с облегчением и трепетом, на подгибающихся ногах, наконец услышала, как медсестра спрашивает, кем я прихожусь пациенту, этот вопрос по-прежнему набатом стучал в голове.

Особенно когда я шагнула в лифт, спустя целую вечность доставивший меня в приемный покой.

Вдруг из-за страхов и глупости я все потеряла? Вдруг уже слишком поздно?

Итак, блестящие металлические двери распахнулись. Я, спотыкаясь, вышла из лифта – словно человек, преодолевший неимоверно длинный путь. Ноги тряслись, кожа взлипла от сухого пота, я не понимала, где нахожусь. С тревогой оглядела коридор, в конце которого располагалась комната ожидания, где, как мне сказали, должен быть Аарон – мой Аарон. Он был там – сидел на стуле, с трудом на нем помещаясь.

Увидев его, сложившего на коленях руки и низко опустившего голову, я поняла, что настал переломный момент.

Глядя на него и вновь чувствуя в груди сосущую пустоту, как всегда, когда видела его одного, я осознала, что пока он рядом, момент, переломивший мою жизнь, не будет измеряться временем. Я не смогу найти на временно`й шкале судьбоносные дни или секунды. Там просто будет он – Аарон. Пока он рядом, моя жизнь станет меняться и перестраиваться. С ним я буду жить.

Ради этого я готова драться. Бороться за него, как не боролась прежде. Отказа я не приму. Ему так легко от меня не отделаться. В конце концов, он сам это обещал в Испании, перед дорогими мне людьми. Я докажу, что он был прав.

– Аарон, – вырвалось у меня. «Позволь стать твоей опорой. Твоей поддержкой. Твоим домом».

Я говорила слишком тихо, он не мог услышать меня с такого расстояния, но все-таки каким-то чудом услышал. Аарон вскинул голову. Выпрямил спину и повернулся. В глазах отразилось удивление – словно он не верил, что я могу звать его по имени.

Но нет. Я здесь. Если позволит, я о нем позабочусь. Буду гладить по спине, пока он сидит в пустой безликой комнате на пластиковом стуле, пальцами расчесывать волосы, следить, чтобы он не забывал есть и спать. Обниму его, предложу плечо, куда можно уткнуться лбом, переживая за больного отца, по которому он отчаянно скучает.

Аарон решительно обвел коридор взглядом. Не знаю почему, однако я затаила дыхание и застыла на месте, пока он озирался. Потом, спустя целую вечность, хотя мне все равно не хватило времени подготовиться, синий взгляд нашел меня. Сердце перевернулось, в груди затрепетало.

Аарон подобрал под себя ноги и встал. Медленно выговорил мое имя:

– Лина.

Лина. Не Каталина. Тоска в его голосе – а еще написанное на лице отчаяние, растрепанные волосы, мешки под глазами, складки на одежде, свидетельствовавшие о том, что ее не меняли несколько дней, – все это толкнуло меня вперед. Я со всех ног ринулась по разделявшему нас коридору. К Аарону, в его объятия. Как он просил. Бросилась ему на шею. Обхватила руками.

Наверное, это было не к месту. Не здесь и не сейчас, когда у него на плечах тяжелый груз. Сперва надо поговорить. Только мне показалось, что так будет правильно. Я почувствовала нутром.

Аарон оторвал меня от пола и прижал к груди.

Я уткнулась носом ему в шею, бормоча:

– Я здесь, я здесь. Бегу к тебе. Я тебе доверяю. Я тебя люблю.

Только бы не было слишком поздно.

Аарон повторял мое имя:

– Лина, малышка. Лина, это правда ты?

Хрипло, надломленно, будто не верил, что я у него в руках. Что все-таки пришла к нему, хоть и опоздав на несколько дней.

Нет. На целую вечность.

Аарон попятился и сел, не выпуская меня из рук. Я обняла его в ответ. Свернулась калачиком у него на коленях, а он ладонью накрыл мне затылок.

– Аарон, прости, – выдохнула я ему в шею. – За все. За твоего отца, за то, что не приехала раньше. Как он? Ты его видел?

– Он… – Аарон мучительно сглотнул и покачал головой. – Видел, он уже был без сознания. Я просто… – Он измученно замолчал. – Малыш, ты правда здесь? – повторил Аарон, обнимая еще крепче. – Или фантазии разыгрались? Я не спал уже не помню сколько. Два дня? Или три?

– Я здесь. Правда. – Я подняла голову и обхватила его лицо ладонями, пристально вглядываясь в черты, которые так долго ненавидела, а теперь обожала. – Я рядом.

Он закрыл глаза и испустил сдавленный вдох.

– Аарон, я люблю тебя. Ты больше не один, слышишь? Я буду рядом. Обязательно. Всегда протяну руку.

Он не открывал глаза, сильно стискивая зубы.

– Только позволь мне. Позволь доказать, что я тебе верю. Что смогу оправдать твое доверие. Что я должна быть рядом: и сейчас, и потом; столько, сколько потребуется.

– А ты хочешь?

– Да, – вырвалось у меня. – Да, да. Конечно, хочу. – Я шептала чуть слышно – голос мог подвести. – Позволь быть с тобой. Позволь о тебе заботиться.

Он открыл глаза. Наши взгляды встретились. Спустя время с его губ сорвался болезненный смешок.

– Лина, ты с ума меня сведешь. Понимаешь хоть?

Аарон взвесил мои пальцы в руке. Я вцепилась в него крепче. Буду драться, если надо. Плакать и умолять.

– Ты прилетела через полстраны. Ты… – Он недоверчиво замолчал. – Как ты вообще меня нашла?

– Я не могла оставаться в Нью-Йорке. – Я провела пальцами по его