Малфой стягивал насквозь мокрую кожаную куртку, попутно снимая ботинки.

— Разве Блейз не упомянул особенный ужин?

— Ах, точно! Их годовщина или что-то в этом роде, — Гермиона шутливо закатила глаза.

— Да, именно. Целых два месяца, — он усмехнулся.

— Целая жизнь, — ее улыбка была насмешливой, но как только взгляд остановился на Драко, смех тут же испарился.

Она ведь на самом деле ощущала себя так, словно с начала этого лета прожила целую жизнь, совершенно другую.

Столько всего изменилось.

Острые искры смеха в его глазах смягчились. Гермиона знала — Драко подумал о том же самом.

— Действительно целая жизнь, — пробормотал он перед тем, как притянуть ее к себе и нежно поцеловать.

Его губы были теплыми, и на одно мгновение она растворилась в них. Однако футболка оказалась холодной и липкой, поэтому Гермиона отстранилась, сжимая рукой влажный хлопок.

— Давай избавимся от мокрой одежды.

Взгляд Драко сверкнул коварством.

— Во что бы то ни стало, — его длинные пальцы потянулись к ней, начиная расстегивать пуговицы блузки. — Буду рад оказать тебе… помощь.

Грейнджер рассмеялась, стукнув его в грудь.

— Пока ты не начал, я возьму нам несколько полотенец и разберусь с батареей в спальне, чтобы мы могли высушить одежду. Не мог бы ты пока поставить чайник? — попросила она, легонько подтолкнув Драко в сторону кухни.

Его брови приподнялись еще на слове «спальня» и с тех пор так и остались в данном положении.

— Договорились. Но тогда я оставляю за собой право снять всю мокрую одежду.

Гермиона хихикнула, покачав головой, а после двинулась вниз по коридору. Доставая полотенца из шкафа, она вытянула шею и выглянула в окна, выходящие на крыши зданий напротив — небо над ними было густого злостно-серого цвета, а дождь продолжал лить как из ведра. В дали раздался раскат грома, и Грейнджер изумилась вновь. Конечно же, Италии, как и любой другой местности, были свойственны грозы и ливни, но после шестидесяти солнечных дней подряд… то, что происходило сейчас, вызывало настоящий шок.

Всегда столь светлая и яркая квартира погрузилась во тьму.

Оказавшись в своей спальне, Гермиона включила лампу и прошла к батарее, которую никогда прежде не приходилось использовать. «Жаль, что мы сейчас не у Драко, в его спальне с камином» — мечтательно подумала она, крутя вентили с циферблатами. Ведь когда они поспешили вернуться в Сан Чиприано после прерванного неожиданным ливнем обеда в Аквино, ее квартира оказалась самым ближним вариантом.

Батарея едва уловимо зашипела, издала череду щелчков, и Грейнджер ощутила слабую волну тепла, исходящую от металлических сторон. Удовлетворенно кивнув, она прошла к окну и обратила взгляд на улицы, игнорируя капли, сползающие вниз по стеклу. Вся провинция выглядела иначе: тротуары опустели, привычные охровые и кремовые оттенки потемнели от влаги. Гермиона коснулась подушечками пальцев холодного стекла, слыша, как Драко возится на кухне: чайник начал закипать, дверцы шкафчиков открываться и закрываться. Чувство безмятежности окутывало ее, вызывая улыбку.

Если лето ощущалось целой жизнью, то последняя неделя являлась ее временем года — теплым и счастливым.

Почти все свободное от работы время они с Драко проводили вместе. Гермиона едва ли виделась с Лавандой и Блейзом или Тео. Стоило ей только поразмыслить об этом, как голову тут же посетила мысль, что все разбились по парам: Лаванда проводила каждую ночь у Блейза, а Тео уже почти переехал в квартиру Франчески. Это вызвало прилив некой тоски, однако, ту почти полностью затмила радость от того, что теперь она была с Драко. Гермиона старалась не давать определение этим отношениям, учитывая их столь временное и шаткое положение. Пусть и не могла вспомнить времена, когда чувствовала себя настолько счастливой и целой.

— Ты все еще одета.

Она повернулась, вздернув бровь, как только Драко появился в дверном проеме, держа две кружки.

— Здесь еще не настолько тепло! Зайди и закрой за собой дверь.

— Да, госпожа. — Он поставил горячий чай на комод и подошел к окну, остановившись рядом с Гермионой. — Все выглядит совершенно иначе.

— Это действительно так.

Она подняла взгляд на его прекрасный, точеный профиль. Драко наблюдал за происходящим внизу, но спустя пару мгновений посмотрел на Гермиону в ответ и улыбнулся так нежно, что ее сердце сжалось.

Он потянулся к ней и дотронулся до пряди ее волос.

— Дождь сделал их кудрявее.

— Знаю, — она поморщилась.

— Мне нравится.

Гермиона не смогла сдержать улыбку, расцветшую на губах из-за его слов.

— А твои стали темнее. Когда они мокрые, ты выглядишь почти как самый обычный блондин, — привстав на носочки, она провела пальцами вдоль его виска.

Малфой склонил голову, прильнув к ее касанию, и закрыл глаза.

— Забавно. А ведь раньше я гордился этим, — тихо произнес он.

— Волосами? Что ты имеешь в виду?

— Цветом. Тем, как он выделял меня из толпы. Определял как Малфоя, — он нахмурился, глаза оставались закрытыми. — Но теперь я бы изменил его, если бы мог. Пусть и будет очевидно, что я пытался.

— Не-е-ет, — выдохнула она, — Мне нравятся твои волосы.

Ее пальцы перебирали тонкие пряди.

— Да?

Прежде, чем ответить, Гермиона прижалась к его губам своими.

— Да. Это часть тебя, — она хитро прищурилась, не отрывая от него взгляда. — Причем чертовски привлекательная.

Малфой усмехнулся, крепко прижимая Грейнджер к себе.

— А сейчас достаточно тепло, чтобы снять ее? — прошептал он, проводя пальцами по влажной ткани блузки.

— М-м-м, думаю, да. — Гермиона улыбалась, задевая его губы своими, пока Драко ловко расстегивал пуговицы, чтобы наконец позволить ткани соскользнуть с плеч. — Твоя очередь, — произнесла она, потянув мокрую футболку за край, выше и через голову. — Я только повешу их сушиться.

Отстранившись, Грейнджер начала возиться с вешалками и батареей. Это стало показателем того, насколько же сильно она отвыкла от магии. Мысль о том, чтобы использовать заклинание вместо магловского метода, едва ли посетила ее.

Драко вытерся полотенцем и рухнул спиной на кровать. Гермиона повернулась и увидела, как он, растрепанный и красивый, лежит на подушках, молча наблюдая за ее движениями.

— Включим музыку? — спросила она, кивнув в сторону небольшого магнитофона на туалетном столике. — Твои кассеты с вечеринки по-прежнему у меня. И есть еще несколько новых дисков.

— Можешь включить что-то… тихое, — ответил он, серые глаза блуждали по ней. — А потом иди сюда. Ты слишком далеко.

Она ощутила прилив жара, когда очертила взглядом его длинное, стройное тело и прекрасные черты лица. Они еще не занимались сексом, но она поймала себя на том, что думает об этом почти постоянно — в особенности, когда остается с ним наедине.

Гермиона никогда не хотела кого-то так, как