litbaza книги онлайнДетективыТри короба правды, или Дочь уксусника - Светозар Чернов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 95 96 97 98 99 100 101 102 103 ... 117
Перейти на страницу:

— Яд кураре! — прыснула супом сидевшая с полным ртом Ксений Соловейчик.

— А вы заметили, Варенька, что когда заговорщики бежали из театра, они еще и наследника в заложники взяли? Он до сих пор находится у них в руках. А теперь вот и наш черед пришел. — Поляк дотронулся до перевязанной головы.

— Ольга, если не затруднит: взгляните в окно, не следит ли кто-нибудь за домом.

— На противоположной стороне у типографии стоит извощик. Вот какой-то господин вышел и уехал.

— Ах, Ольга, вы ничего не умеете смотреть! — воскликнул Соломон. — Дайте мне. Да нет там никого, что вы говорите.

— Ну, раз нет, то и хорошо, — сказал Артемий Иванович. — У нас будет к одному из вас поручение, от исполнения которого зависит не только наша с его превосходительством жизнь, не только жизнь Государя, но и ваши всех здесь присутствующих никчемные жизни. Продолжайте, ваше превосходительство.

— Нужно, чтобы вы незаметно доставили записку генералу Черевину. Он живет в доме австрийского посольства на Сергиевской. Если его не окажется дома, передайте записку его денщику Карпу, но никому другому. Варенька, будьте добры, подайте бумагу и чернила.

— Кого же мы пошлем? — начал размышлять вслух Артемий Иванович. — Из всех здесь присутствующих серьезней всего выглядит Ольга. Дочь действительного статского советника, но брат… Сразу же в участок загребут, даже через мост не перейдет. Нет, Ольга не годится. Наиболее незаметна госпожа Соловейчик, но она слепая как курица. До Сергиевской дойдет, а тем лево с право перепутает и Клейнмихель письмо отдаст. Тоже не годится. Ну, Вареньку мы трогать не будем, у них с их превосходительством амур. Кончено, кавалер он в нынешнем положении не видный, лежит себе бревном, но хоть как-то надо привыкать, а то, коли письмо не доставим, и впрямь в бордель придется отправиться. Эй, эй держите его! Все, все, Степан, иду спать. Остается Соломон. Ты, Степан… э-э-э… то есть ваше превосходительство, письмо Соломону отдайте, а я пошел почивать. Кто со мной? Вы, Варенька? Нет? Вы, Ольга? Смущаетесь? Понятно. Ну, тогда ты, мумля очкастая, иди, меня обмахивай.

6 января 1893 года, среда

* * *

Как устроить в Зимнем дворце сквозняк так, чтобы не пахло в залах сапогами, и никто из выстроившихся в них гвардейцев не простудился? Давно всем известно, что никак. Окна должны быть задраены, чтобы стекла, упаси Бог, не покрылись изморозью и не помешали лицезрению церковного парада. Поэтому в Николаевском зале, где выстроились знаменные взводы гвардейской пехоты, морской гвардейский экипаж и саперы, и в аванзале, где стояла кавалерия, ощутимо попахивало. Но генерал Черевин не чувствовал никаких запахов. Посреди блестящей свиты он один выглядел помятым и был украшен еле заметной, но совершенно не допустимой в этом месте сивой щетинкой на подбородке. Покрасневшие после бессонной ночи глаза его слезились, а контуженная в Борках голова тряслась сильнее, чем обычно.

Карп разбудил его в половине третьего, когда все приличные люди только укладываются спать, побрил, и в три часа генерал уже ехал на санях в Петропавловскую крепость, где ждал его полковник Ширинкин со своими людьми. Черевин лично вместе с Ширинкиным осмотрел стволы крепостных пушек, назначенных к салюту, затем они отправились на Васильевский остров, где на мысу у биржи еще днем установили три батареи гвардейской артиллерии. От Стрелки прямо по льду они переехали к сени, выстроенной саперами над прорубью против Иорданского подъезда. Здесь пришлось повозиться. Люди Ширинкина с фонарями ползали на четвереньках под галереей вокруг часовни, а Черевин с самим подполковником взяли на себя осмотр павильона изнутри. Пока Ширинкин проверял на прочность цепи, на которых над прорубью был подвешен Святой Дух, Черевин спустился по лестнице вниз, прямо на лед, к самой крестообразной проруби и замер над ней в тяжелом предчувствии.

Два его главных агента бесследно исчезли после встречи у капитана Сеньчукова и до сих пор не объявились, а известные обстоятельства происшествия на Миллионной только запутывали дело. Да еще это дурацкий сегодняшний сон про железную подводную лодку с пилой для пропиливания льда. Черевин как наяву видел страшную картину: как ослепительно сверкающая пила из-под воды взрезает лед и огромным кругом опиливает его вокруг Иордани, и вся сень, вместе с Государем, наследником-цесаревичем, духовенством, полковыми штандартами и другим принадлежащим Министерству императорского двора имуществом проваливается вниз, как император цепляется пальцами за идеально ровный край льдины, пытаясь удержаться сам и удержать цепочку родственников и придворных: наследник за императора, митрополит за наследника, et cetera, et cetera. Но вот даже исполинская сила Государя иссякает, слабеющей рукой он благословляет Черевина, прежде чем уйти под воду, а сам Черевин бегает кругом и ничего не может поделать! Черевин в ужасе падает на колени, и тут вдруг из проруби вылетает что-то и падает на лед перед Черевиным. Это долгожданный орден Александра Невского, к которому на орденской ленте привязана записка: «Подавись». Тьфу!

Черевин плюнул на замерзшую прорубь, и вдруг увидел, что из-под воды безжизненными глазами смотрит Фаберовский. Он велел двум солдатам, стоявшим в стороне с пешнями, немедленно продолбить лед и достать мертвое тело. К счастью, оказалось, что это была всего лишь обычная утопленница, лицом несколько смахивавшая на мать детей его, госпожу Фавр.

— Хвоста-то у нее ведь нету? — спросил Черевин у солдат.

— Никак нет, ваше превосходительство! — испуганно ответили те.

— Ну, конечно же нет. Я-то его вижу, но вас это не должно беспокоить. Ну, вынесите ее отсюда и отнесите в крепость.

— К-кого?

— Утопленницу.

— Какую?

— Ну да вот эту же, олухи. У которой нет вот этого блестящего мокрого рыбьего хвоста.

Не смея ослушаться генерала, солдаты подняли воображаемое мертвое тело, положили его, как на носилки, на две пешни и, натужено кряхтя, понесли его в крепость. А Черевин заглянул под лестницу к Иордани и на одном из бревен, служивших каркасом для помоста, увидел знакомые надписи «Ширинкин — сука» и «Долой поляков из Охраны», которые вот уже который год он распоряжался стесать, когда павильон разберут и повезут на хранение в крепость, да где там!

После осмотра Иордани они с Ширинкиным пришли во дворец и потребовали себе горячего пунша для сугреву. А затем, до девяти утра, тщательно осматривали дворцовые помещения, где предстоял традиционный церковный парад по случаю Богоявления, и все комнаты на нижних этажах и в винных погребах, откуда генерал вышел уже совсем никакой. Тем не менее, он еще сумел заставить истопников расколоть пополам каждое полено, назначенное к топке.

Однако, всего предусмотреть не удалось. Перед самым началом парада, уже когда царь подъехал ко дворцу, ординарец сообщил генералу Черевину о двух водолазах в Морском гвардейском экипаже, которые с наступлением темноты вчера прибыли со всеми потребными аппаратами на двух повозках к Иордани и что-то делали там на дне до двух часов ночи. Теперь оба водолаза лежат в лазарете то ли в белой, то ли в нервной горячке, и бредят о каких-то подводных бомбах. А словно для того, чтобы добить Черевина, ординарец прибавил, что только что организованно прибыло значительное число подозрительных лиц и смешалось с толпой на льду. Черевин успел лишь отдать распоряжение приготовить для крепостных пушек картечные заряды.

1 ... 95 96 97 98 99 100 101 102 103 ... 117
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?