Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Даша, открой дверь! — грозно сказала Света и подошла к ней. — Это ты все ключи спрятала?
— Не открою! — с вызовом ответила дочь, глядя на мать разгневанными глазами.
Света сгоряча дала ей сильную пощечину, и Даша упала на пол, громко заплакав. Дима бросился к двери и грубо оттолкнул Свету. Она бросилась на него с кулаками, но он опередил ее, ударив кулаком в грудь. Света согнулась и прислонилась к стене, держась за живот, дыхание ее было прерывистым, а на губах играла гадкая улыбка.
— Мама не хотела, не хотела, — Дима поднял дочь и прижал к себе. — Пусть уходит, если хочет.
— Почему, почему она уходит? — плакала Даша, боясь посмотреть на маму.
— Она сама не знает этого, — медленно проговорил Дима. — Дай ключи, пусть уходит.
Даша протянула ему связку ключей, он взял ее и протянул Свете, но она не взяла. Гадкая улыбка сошла с ее губ, сменившись ужасом, губы ее дергались, а руки дрожали.
— Доченька, доченька, — зашептала она, — прости меня, прости. Я виновата, я не хотела, не хотела.
— Я знаю, мама, — Даша подошла к ней обняла ее, погладив по голове. — Мама, не уходи, мы без тебя не сможем.
— Спасибо, — Света посмотрела на Диму.
— За что? — удивился он, стоя у стены, не зная, куда деть свои руки, которые он то сжимал в кулаки, то прятал за спину.
— Если хочешь, можешь меня еще ударить, — сказала она.
— Ты ненормальная, — сказал он и ушел на кухню.
— Я это заслужила, — сказала сама себе Света, прижимая дочь. — Даша, что мне делать?
— Не уходи, — шептала Даша, засыпая у нее на руках. — Не уходи.
Света отвела ее в комнату и уложила на кровать рядом с котом. Даша долго не отпускала ее руку, пока не заснула. Она вернулась в прихожую и разделась. На кухне гремел чашками Дима, чайник закипал, громко клокоча.
— Сделаешь чаю? — спросила она, садясь на место Даши.
Он не ответил, поставив перед ней чашку. Она подперла голову руками и долго глядела на него, пока он заваривал чай.
— Чего? — смутился он от ее взгляда, открытого, глубокого и любящего.
— Ничего, — она слабо улыбнулась, ее черные глаза горели. — Ничего… просто я дурра.
— Дура, — подтвердил он.
— Почему ты меня любишь?
— Потому, — нервно ответил он.
— А я вот знаю, почему я тебя люблю.
— И почему же?
— Потому, что люблю, — ответила она.
— Очень логичный ответ, — усмехнулся он, наливая ей чай.
— Садись, — сказала она, пододвигая стул к себе. — Сядь рядом.
Он сел, она прижалась к нему, положив голову на плечо и обхватив его руку так, что ему было трудно налить себе чай.
— Почему все так? — спросила она.
— Не знаю.
— Но так же не должно быть?
Он не ответил, сосредоточившись на чае. Они просидели так до позднего вечера. Света зашла к Даше, та спала в одежде, по-детски подложив под щеку обе ладошки. Она накрыла ее покрывалом, чуть сдвинув кота. Ларс, полностью подавленный уколами, беззвучно спал, дергая безвольными лапами.
Дима долго не мог уснуть, глядя в черный потолок. Света, не решаясь до него дотронуться, лежала рядом, слушая его прерывистое дыхание.
— Тебе завтра на слушание? — спросила она.
— Да, в 10 утра.
— Как думаешь, что там будет?
— Ничего хорошего. У этого мудака куча всяких грамот. Он, оказывается, почетный гражданин города и еще какая-то дрянь, — он еле слышно выругался.
— А что говорит адвокат?
— Ничего, дебил какой-то, по-моему.
— Может нам его поменять?
— А на кого?
— Не знаю.
— Давай спать, — он отвернулся к стене. Света прижалась к нему и заплакала. Он нервно подергал плечами. — Хватит, спи, давай.
— Я не могу, — сквозь плач, ответила она. — Я пойду с тобой.
— Не надо, — он повернулся к ней, прижимая к себе.
— Нет, я пойду с тобой, — твердо сказала она, осыпая его поцелуями. — Я пойду, пойду.
Следователь делал вид, что изучает документы, разложив перед собой заявления обеих сторон, и искоса поглядывал на Диму. Света сидела у стены, сложив руки на коленях. Ей казалось, что юбка слишком короткая, и она постоянно пыталась натянуть ее дальше на колени.
— Итак, — медленно сказал следователь. — Дмитрий Михайлович, вы утверждаете, что из ружья стреляли вы, все верно?
— Да, я хотел защитить свою дочь.
— Это прекрасно, прекрасно, — улыбнулся следователь. — Но это неправда.
Он быстро взглянул на Диму и придвинул к нему его заявление, составленное вместе с адвокатом.
— Это я стрелял, — повторил Дима.
— Нет, не вы. Понимаете, показания свидетелей — это хорошо, но они бывают ложными, по разным причинам. Мне ваша мотивация абсолютно понятна, но я призываю вас подумать и принять верное решение. Самооговор приведет нас совсем другой статье, а это может плохо кончится, в первую очередь для вашей дочери.
Дима вздрогнул и оглянулся на Свету, она вся сжалась. Следователь встал и приоткрыл окно. Свежий воздух ворвался в кабинет, они облегченно вздохнули.
Следователь был уже не молод, пенсия была не за горами. У него было хмурое, серое лицо с умными карими глазами, смотревшими на других как бы в сторону, но собеседнику казалось, что он смотрит насквозь.
— Вы знаете, — он затянулся, выпуская длинную струю дыма в окно, — у меня уже были подобные дела. Как правило, все сводилось к банальной безалаберности, пьяные родители, глупые дети, все бывает. Вы же понимаете, что утаить ничего не получится, не получится.
Он подошел к телефону и набрал номер сотрудника. В трубке ответил громкий голос.
— Зайди ко мне с этим, ну, как его. Да, у меня они сейчас, надо показать… ага, жду, — он вернулся к окну и докурил. — Сейчас придет наш специалист, он покажет вам доказательства. А заявление заберите себе, сейчас будете писать новое.
Через пять минут вошел молодой парень, в руках у него был ноутбук с большим экраном. Он молча поставил его перед Димой и включил запись. На экране появилась видеозапись камер наружного наблюдения подъездов, сведенных на один экран. С разных точек была видна их машина, вот Даша вышла и направилась к подъезду, появилась черная собака… Даша с ружьем, выстрел… подбежал Дима…
— Достаточно? — спросил молодой парень Диму, тот закивал головой, переглянувшись со Светой.
— Вот, — протянул следователь. — Так что пишите все, как было. Хочу добавить, что дело точно пойдет как самооборона, факт нападения не оспорим, можете не сомневаться. Да, адвоката вам стоит поменять, в принципе, он вам совсем не нужен. Охотничий билет у вас будет отобран, да,
