Затем я, видимо, уснул – поскольку, когда открыл глаза, Калида уже умолк, а за окном рассвело. И, значит, ушло время чудищ, коих рождает ночь, и можно вновь погрузиться в море… заодно сплавав к тайному гроту, где надо мной надсмеялась Ника, запечатлев в песке свое нагое тело. Хотя было ли это насмешкой? Скорее милостыня для нищего. И разве я против!..

Но сегодня в гроте дожидался новый сюрприз. Я увидел его, как только выбрался из подземного озерца на каменный уступ. Это походило на большой экран, встроенный прямо в скалу. В пещеру из него изливался теплый свет… и веяло ветерком, точно из распахнутого окна. Господи, что же это?

Настороженно я придвинулся к грани, за которой начиналось неведомое, и целую минуту колебался, прежде чем протянуть вперед руку. Мой Зверь неистовствовал, трясся как в припадке, понукая бежать отсюда, – его всегда пугала неизвестность, а от страха он делался бешеным.

Кажется, мне открывали мир. До сих пор я лишь подглядывал за ним, проникая взглядом в самые удаленные места, наслаждаясь видами, вдыхая ароматы, – но все было иллюзией. А настоящее – это.

Медленно я отступил от Двери, качая головой, точно заведенный. Нет, я еще не готов к такому… и неизвестно, посмею ли когда. Мой Зверь не пускает, а я слишком сроднился с ним за столько лет… нет, это не для меня!

Все утро я помогал Кариму крепить оборону слободы, благо напуганные последними событиями торгаши не скупились. Конечно, работал не даром, а за убежище для своих крысят. К моей подшефной Масти подтягивались прочие ползуны Крапчатой Колоды, и к вечеру они вполне могли устроить там эдакий табор – не особо шумный, зато пахучий. Кстати, мальцам тоже пришлось потрудиться, разведывая ближние подземелья и выискивая опасные проходы. А с Тузиком я заключил договор, что свою команду он пропустит через баню, а заодно повлияет на примкнувших, дабы те стерпели такие же измывательства.

Слава богу, у Карины не обнаружили серьезных травм – если не считать сдвигов в психике. Вот тут грустно. Правда, она не скулила больше, но и других звуков не издавала – умолкла напрочь… чего я не мог добиться за годы знакомства. Лицо казалось жуткой маской, но опухоль уже начала спадать, глаза видели, а шрамы вряд ли останутся. То есть красота к певичке вернется, вдобавок будет молчаливой, покорной – пойдет нарасхват. Но лучше бы уж скандалила, как прежде. В надежде, что Карине это поможет, на том же Гаевом броневичке переправил к ней Мишеля, хотя пушистый сибарит успел подружиться с Инессой и вовсе не горел покидать мои хоромы. Впрочем, он еще не видел Хана – такое потрясение не для его нежной души.

Время от времени я выходил на связь с Шиловым, с большими сложностями, но добившимся осмотра Храмового подвала. Замолчать эту историю все равно бы не удалось: я уже сбросил материалы в Океан, и такие съемки наделают там шума. А особенно умилит всех маньяк-потрошитель во главе губернской службы безопасности – штришок действительно пикантный.

Кстати, Клоп уже отреагировал. Мудрствовать он не стал и, как водится, свалил все на покойника, объявив Луща чьим-то агентом и врагом людей (последнее-то верно). А заодно и его контору окрестил сборищем мерзавцев. Хотя из тамошней дюжины заправил ни один пока не всплыл: возможно, останки «шакала» впрямь вытянули из них жизнь.

После полудня погода испортилась окончательно. Тучи потемнели настолько, что из них пролился дождь. И зарядил надолго, то затихая, то усиливаясь. А затем нелегкая принесла гостя, доставив на вишневом броневике к самому моему порогу. Вот кого не ожидал увидеть: Тина! Уж не Аскольд ли ее прислал? Эдакий жест примирения… Нет, судя по лицу, напряженному, измученному, девушка не при исполнении.

– Ну, заходи, – сказал я, освобождая проход. Разуваться Тине не пришлось – она и приехала босой. Вообще одета по-домашнему, в коротенький пеньюар и совсем уж условные трусики, будто сорвалась прямо с постели. Собственно, ни обувь, ни настоящая одежда ей не требовались – с тех пор, как ее включили в Семью. Девушка и забыла, верно, когда последний раз ступала на тротуар или окуналась в наружный воздух. Живет, точно на чужой планете, спрятавшись под колпак.

Войдя в гостиную. Тина обернулась и заглянула мне в глаза – пытливо, как принято выражаться. Вот уж чего не люблю… ни подобных выражений, ни таких взглядов.

– Кофе, вино, ванну, массаж? – спросил я. Затем добавил: – Любовь, наконец?

Словно бы и это входило в перечень услуг. Между прочим, когда я занимался дрессурой двойняшек, у меня возникало желание испытать, каково это: сразу с двумя да еще настолько близкими. Пока Аскольд, чуткий на такие позывы, не предложил попользоваться от своих щедрот.

И тут Тина расплакалась, даже не пытая прятать лицо. Телохранитель, ага, – и где набирают таких?

– Воды, – заключил я.

Взяв гостью под локоть, провел к креслу и дал Тине отпить пару глотков, второй рукой придерживая под шелковистый затылок, будто переливал из одного сосуда в другой, Забавно, но средство подействовало – девица прекратила рев. Точнее говоря, всхлипы, поскольку плакала почти беззвучно.

Усевшись напротив, я разлил по рюмкам вино и приготовился ждать. Но Тина не стала испытывать мое терпение.

– Милка пропала, – сообщила она. – Не знаю, что и думать.

– Пропала – в смысле, исчезла? – уточнил я. – А что говорит босс?

– Ничего не говорит. Будто его не касается. Но я же чувствую!..

Я поглядел на нее с любопытством. Истолковав мой взгляд верно, Тина принялась объяснять:

– Ну да, я чувствую Милу – точнее, что ощущает она. Временами даже вижу кое-что, слышу… Как видения, понимаешь?

– Эффект близнецов, – пробормотал я.

Вопросительно она вскинула брови, но я лишь дернул подбородком, предлагая продолжать.

– Ей плохо… очень. Больно и страшно. И скоро должно случиться ужасное. Может, этой ночью.

– Ну, раз должно… – снова пробурчал я, болтая вино в бокале.

Вот теперь Тина сжалась, как от холода. Будто в этом халатике, почти невидимом, ее выбросили в сугроб. Видно, больше ей рассчитывать не на кого – раз заявилась ко мне. Последняя надежда… умирает.

Не хочу, подумал я. Не хочу, чтобы гибли красивые люди… тем более, женщины. Но что я могу? Разве собрать всех приятелей в своем доме, занять круговую оборону. Но с этим я опоздал. Да и вряд ли бы это помогло.

– Ты почувствовала сестру прошлой ночью, – предположил я. – На самом ее пике, да? Некоторое время ощущения нарастали, затем пошли на спад, хотя не пропали. Ты и сейчас чувствуешь, но очень смутно, так?

– Все верно, – прошептала девушка. – Откуда ты…

– Направление смогла уловить? – перебил я.

– Ну, так…

– Где ты находилась в момент наилучшего приема?