В свою очередь, Временное правительство старалось сделать все возможное, чтобы побудить войска к наступлению. Только за четыре месяца властями было сформировано 129 новых дивизий для фронта. К началу Июньского наступления количество русских дивизий достигло чудовищной (и максимальной за всю войну) цифры в 288 единиц, что почти равнялось австро-германским дивизиям на всех фронтах вместе взятым. На фронт из тыловых округов отправлялись целые запасные пехотные полки, ибо А.Ф. Керенский, ставший 8 июля министром-председателем Временного правительства, отлично понимал, что только победная эйфория сможет продлить существование его политического режима. Сам военный и морской министр накануне наступления объезжал фронты и призывал войска наступать ради «спасения революционных завоеваний». Одним из результатов посещений А.Ф. Керенским фронтовых частей становилось единодушное голосование за наступление, которое мгновенно проходило, подобно страшному сну, как только «верховный главноуговаривающий» покидал войска. Тем не менее Съезд солдатских комитетов, а также Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов и специально собравшийся как раз в эти дни I Всероссийский съезд Советов полностью поддержали решение Временного правительства о наступлении.

Согласно составленному в Ставке плану наступления, главный удар наносился армиями Юго-Западного фронта, который теперь уже возглавлял ген. А.Е. Гутор, командовавший при царе 11-м армейским корпусом. Главный удар наносился войсками 7-й армии, которая четырьмя армейскими корпусами в направлении Бржезаны — Львов должна была прорвать неприятельский фронт. Фланги прорыва обеспечивались ударами 11-й армии в направлении Поможаны — Злочев-Глиняный (северный фас) и 8-й армии на Калуш — р. Ломница (южный фас). Превосходство русских в живой силе было подавляющим: около 950 тыс. штыков и 50 тыс. сабель при 6,8 тыс. пулеметах против 400 тыс. штыков и 5 тыс. сабель при 4 тыс. пулеметов. На направлении главного удара русские имели превосходство в численности в 6 раз.

Но и это не все. В связи с нежеланием миллионов солдат, стремившихся домой в деревню осуществлять «черный передел», воевать на острие атак должны были идти специально создаваемые Ставкой «части смерти». Эти подразделения составлялись из добровольцев — вербовка «волонтеров тыла» началась еще по приказу от 23 мая главкоюза Брусилова, поддержавшего инициативу командарма–8 Корнилова. На новом посту Брусилов продолжал формирование «батальонов смерти» в масштабах всей действующей армии. Из приказа Верховного главнокомандующего от 13 июня 1917 г. следует: «С санкции военного министра объявляю при сем план формирования революционных батальонов из волонтеров тыла. Признавая организацию добровольческих батальонов крайне полезной мерой для поднятия революционного воодушевления и наступательного порыва в армии и в России, дабы показать армии, что весь свободный Русский народ идет с нею в бой за свободу и скорый мир, предлагаю при всех штабах фронтов организовать “комитеты по формированию революционных батальонов”… При Ставке мною утверждается “Центральный исполнительный комитет по формированию революционных батальонов”. От всех начальствующих лиц ожидаю широкого содействия в деле формирования революционных батальонов…»

С 16-го числа началась артиллерийская подготовка, которая длилась без перерыва два дня. Разрушения укрепленных позиций неприятеля, моральное потрясение солдат и офицеров противника и понесенные под артиллерийскими ударами потери были столь значительны, что только во второй половине дня 18 июня, когда русские уже ворвались в первую, а частично и во вторую линию окопов, австро-германцы смогли начать оказывать сопротивление. После частичного успеха вечером 18 июня, части русской 7-й армии через сутки были отброшены на исходные позиции подоспевшими к месту прорыва германскими и турецкими резервами. 11-я армия также быстро исчерпала свой порыв: после успешно начавшегося наступления 22 июня часть войск, в том числе гвардейские дивизии, вышла из повиновения.

Наибольших успехов в летнем наступлении 1917 г. добилась 8-я армия, наносившая вспомогательный, отвлекающий удар на второстепенном направлении. 12-й армейский корпус В.А. Черемисова, усиленный до 6 дивизий, уже 24 июня прорвал позиции австрийцев и вышел в долину реки Ломница. Войска генерала Корнилова разгромили 3-ю австрийскую армию, воскрешая события Брусиловского прорыва. 27 июня русские ворвались в Галич, а 28-го — в Калуш. Э. Людендорф впоследствии отмечал, что после падения Калуша «положение Главнокомандующего Востоком было критическим»{367}.

Тем не менее успех наступления был призрачным: в атаку поднимались лишь самые лучшие, наиболее надежные кадры армии. А.Ф. Керенский же сделал вывод о непобедимости «самой свободной армии в мире», о чем не постеснялся заявить в донельзя хвалебных телеграммах всему миру. Победоносные части Юго-Западного фронта получили «почетное» наименование «Полки 18-го июня». Но никакая трескучая фразеология не могла скрыть главного: русские солдаты более не желали воевать.

В эти дни между Брусиловым и Керенским произошел первый большой конфликт. Прорвав оборону противника, русские солдаты остановились и замитинговали. Одна за другой боевые части возвращались в свои окопы, заявляя, что цель наступления выполнена, а теперь пора прекращать напрасно лить кровь. С другой стороны: Временное правительство отказалось от всех претензий на аннексию и контрибуцию, так во имя чего же должны были умирать русские крестьяне — во имя утверждения власти буржуазной олигархии? В этой обстановке 26 июня А.Ф. Керенский сообщил во Временное правительство, что «начатая операция развивается значительно менее успешно, чем можно было надеяться по силе артиллерийской подготовки и количеству сосредоточенных войск». В числе причин такого положения выделялись:

1) отказ солдат от работ по сооружению плацдармов;

2) необученность солдат наступательному бою, вследствие невозможности производства правильного обучения после революции;

3) запоздание перехода русской армии к организации на новых, революционных началах;

4) отсутствие пополнения из тыловых частей, причем уклоняющиеся от боя остаются безнаказанными;

5) прикрытие трусости и игнорирования боевых приказов идейными лозунгами большевиков.

Дабы устранить перечисленные недостатки и не допустить их повторного появления, А.Ф. Керенский предлагал:

1) провести очередную чистку командного состава;

2) установить немедленные и суровые судебные репрессии за воинские преступления;

3) приравнять части, отказывающиеся от безусловного выполнения боевых приказаний, к дезертирам;

4) принять решительные меры против анархии и безначалия, царящие в тыловых войсках, и особенно в Петрограде.

В свою очередь Брусилов решительно выступил против новой чистки командования, предложив карать большевистскую пропаганду как государственную измену{368}. Этот протест стал одной из главных причин скорого смещения Брусилова с поста и назначения на его место командарма–8 Л.Г. Корнилова. Впрочем, есть и негативная по отношению к Брусилову точка зрения именно как полководца: «Оказалось, что “PR-генерал” совершенно не подходит на роль вождя русской армии — ему явно не хватало ни кругозора, ни военных талантов»{369}.