Обсуждение этого вопроса связано с так называемыми «когнитивными схемами эмоций», т. е. с установлением того набора признаков, с помощью которого можно судить о наличии той или иной эмоции. Сопоставление совокупности наблюдаемых признаков со схемой позволяет идентифицировать эмоцию. При этом предполагается, что ни один из признаков не является жестко привязанным к определенной эмоции, а ее идентификация осуществляется на вероятностной основе.

Важно учитывать, что люди могут различаться по тому, на какую характеристику эмоции они склонны в основном обращать свое внимание (Feldman, 1995). Одни учитывают главным образом знак эмоции, поэтому субъективно у них будет доминировать позитивность/негативность переживания. Другие особенно чувствительны к уровню физиологической активации (возбуждения).

В отличие от опознания собственной эмоции, где ведущим признаком является субъективное переживание эмоции, опознание эмоций других людей осуществляется в основном по внешним проявлениям эмоций: мимике и позе, изменению речи и голоса, поведения, вегетативным реакциям. Учитываются также антецеденты, т. е. что предшествует и является причиной эмоций: ситуация в ее взаимодействии с имеющейся у человека целью (Frijda, 1986). Таким образом, если наблюдатель представляет себе ситуацию, в которой оказался человек, его цель в данный момент и внешние проявления эмоции, то он имеет достаточно информации, чтобы опознать эмоцию. Следует отметить, что в отечественной психологической литературе этот вопрос обсуждался А. С. Золотняковой (1964), которая показала, что для 5-летнего ребенка средства, выражающие экспрессию, становятся сигнальными только в контексте действия и ситуаций.

Показателен в этом отношении и эксперимент, поставленный М. Шерманом (Scherman, 1927, 1928). Он снял на кинопленку эмоции детей в возрасте нескольких дней (у которых эмоциональные реакции еще не дифференцированы) в четырех ситуациях: падение с небольшой высоты, укол булавкой, ограничение движений головы и проявления голода. Затем этот фильм демонстрировался кормилицам, врачам, студентам при трех различных условиях:

1) фильм демонстрировался полностью, наблюдатели видели и ситуацию, и ответ;

2) демонстрировались только эмоциональные реакции;

3) демонстрировались эмоциональные реакции, предваряемые неадекватной ситуацией.

Кроме того, наблюдателям показывали самих детей. Стимуляция осуществлялась за экраном, который быстро убирали.

При первом условии, когда интерпретации наблюдавшейся эмоции предшествовало знание ситуации, почти все наблюдатели правильно опознавали эмоции новорожденных. При втором варианте, как и последнем, когда показывали самих детей, наблюдатели чаще всего говорили о гневе. В третьем варианте наблюдатели называли эмоции, соответствовавшие показываемым ситуациям, а не экспрессии младенцев. Так, если реакции ребенка на ограничение движений головы (гневу) предшествовала ситуация падения, то наблюдатели определяли эту эмоцию как страх.

На опознание (по фотографиям) эмоций других оказывает влияние социальный статус опознающего: дети с худшим социометрическим статусом в группе чаще «опознавали» гнев, чем дети с благополучным статусом (Barth, Bastiani, 1997).

Таким образом, очевидно, что в восприятии эмоций других большое значение имеют условно-рефлекторные связи, образовавшиеся в онтогенезе между ситуацией и сопутствующей ей эмоцией, а также эффект каузальной атрибуции. Образуются так называемые «эмоционально-когнитивные» комплексы (аффективно-когнитивные структуры, по К. Изарду). Эта способность связывать ситуации с основными эмоциями (отображенными на фотографиях) проявляется уже 4-летними детьми. Особенно хорошо различаются ими положительные и отрицательные эмоциогенные ситуации и хуже – ситуации, связанные с проявлением различных отрицательных эмоций (Barden et al., 1980).

Весьма важен вопрос: с опорой на какие характеристики эмоций человек их распознает и дифференцирует? В. Вундт (1896) утверждал, что всю систему чувств можно определить как многообразие трех измерений (ощущений): удовольствие – неудовольствие, расслабление – напряжение и спокойствие – возбуждение (рис. 9.5). Таким образом, им была сформулирована многомерная модель эмоций, руководствуясь которой, человек опознает и различает эмоции.

Многомерная модель эмоций рассматривает все эмоции в многомерном пространстве, ограниченным числом переменных (координат): негативность – позитивность, сила – слабость, активность – пассивность. Адекватным методом для многомерной модели является метод многомерного шкалирования (ММШ). Суть этого метода состоит в том, что он дает возможность узнать минимально допустимое число шкал (факторов, признаков), на которые ориентируется человек при вынесении суждения о различии или сходстве эмоций, определяемых им по лицевой экспрессии на фотографиях (степень сходства оценивалась по девятибалльной системе для 13 фотографий попарно во всех возможных сочетаниях). В разных исследованиях число выделенных шкал-факторов разное: в одних, как и у В. Вундта, – три, в других – две. Большинство исследователей склоняется к двухфакторной модели, ортогональными осями которой являются знак эмоции и уровень активации. В результате все эмоции в зависимости от их сходства и различия располагаются в двухмерном пространстве.

Рис. 9.5. Трехмерная модель эмоций В. Вундта.

С этим можно было бы согласиться, если бы в качестве одной из осей выступал бы не столько знак эмоций, сколько их модальность. Кроме того, учет уровня активации (степени эмоционального возбуждения) приводит психологов к необоснованному, на мой взгляд, но закрепленному в языке выделению качественно новых эмоций, в то время как на самом деле речь должна идти об эмоции одной модальности, но выраженной в разной степени. Поясню, о чем идет речь. В методике И. Иранковой в связи со знаком выделены блоки эмоций, среди которых как разные по модальности перечисляются тревога, беспокойство, боязнь, робость, страх, ужас – с одной стороны и удовольствие, восторг, наслаждение, блаженство, радость, ликование – с другой стороны. Мне представляется, что логичнее было бы, используя ось активации (уровня возбуждения), говорить об оттенках проявления эмоционального реагирования: в одном случае – об эмоциональном тоне удовольствия, который при усилении называется наслаждением, блаженством, а затем и восторгом; в другом случае – об эмоции радости, которая при сильной выраженности обозначается как ликование; в третьем случае – об эмоции тревоги (беспокойства), которая по мере усиления обозначается как боязнь, страх и, наконец, ужас; в четвертом же случае возрастание недовольства дает следующую цепь словесных обозначений этого негативного переживания: раздражение – возмущение – гнев (негодование) – ярость – бешенство.

Дж. Рассел с коллегами применили ММШ к субъективным оценкам сходства эмоций, дававшихся испытуемыми вербально. Ими была получена двухмерная круговая модель эмоционального опыта. В этой модели эмоции располагаются по кругу в следующей последовательности: удовольствие (0°), возбуждение (45°), активация (90°), дистресс (горе – печаль – 135°), неудовольствие (180°), депрессия (225°), сонливость (270°), релаксация (315°). На рис. 9.6 показано двухмерное пространство терминов, характеризующих человека, переживающего различные эмоции.