Я невольно улыбнулась.

- Печенья пока нет.

За окном в отдалении что-то грохнуло - невидимая волна шевельнула стены и ударилась в окно. Я вздрогнула и посмотрела на улицу.

Почти везде, насколько хватало глаз, черные камни, огрызки строений, пустота и дым на горизонте.

- Что это?

- Война. - Дэйн спокойно переложил длинные ноги в ботинках прямо на край пульта.

- Всегда война?

- Всегда.

- Зачем?

Он не ответил. Грохнуло еще раз, на этот раз ближе. Мне показалось, что стены заходили ходуном.

- Ой....

Эльконто подмигнул.

- Эта берлога могла бы пережить атомный взрыв. Слава Богу, мы играем оружием попроще, так что бояться нечего. Стекло не развалится, даже если в него прилетит ракета. Хотя, сюда редко кто доходит живым...

Продолжая вглядываться в хмурый пейзаж, я содрогнулась. Это место - точно не мой рай. Ни куста, ни дерева, только камни и дым. Здесь постоянно кто-то умирал - ощущение смерти было густо разлито в воздухе. Нехорошее место, злое, враждебное.

- Я, пожалуй, пойду.

- Не хочешь скрасить старику минуту? Вот, всегда так! Хотя, тебя, наверное, Дрейк по полной грузит.... Чаю-то все-таки, может, попьешь?

Он указал на стоящий в углу чайник - потертый и темный.

- Нет, спасибо.

- Ну, тогда прямо не знаю, чем тебя еще задержать. Кстати, я забыл твое имя.

- Бернарда.

- Точно.

Пятерня взъерошила платиновый ежик; бусины на конце косички звякнули.

- Кто ее тебе плетет каждое утро? - Все-таки спросила. Не сдержала любопытства.

- Да когда как. - Ухмыльнулся Дэйн. - Но вообще вакансия свободная. Хочешь занять?

Я смутилась и ушла от ответа.

- Мне пора.

- Спасибо за флэшку. Заходи, как будет время. С женщинами здесь беда.

Он отсалютовал указательным пальцем и улыбнулся - большой начальник грозного Уровня, с извечной на лице маской пошловатого "котяры", которая нет-нет, да пропускала на поверхность таящееся в глазах одиночество.

* * *

Это была та же суббота.

Та самая, утром которой я забрала и перенесла в Нордейл Мишу. Еще минуту назад, по местному времени, он сидел во дворе детского интерната, с привязанной к хвосту веревкой, ожидающий, возможно, самого худшего события в жизни. А, минуту спустя и целую прожитую жизнь, я стаяла у окна бывшей спальни, наблюдая за тем, как на жухлую траву ложится белая крупа.

Снег здесь еще не укрыл землю. Но уже скоро.

Оглядываться не хотелось. Спальня была вроде той же... и какой-то другой. Пустой и заброшенной. Для меня она стала бывшей, для мамы продолжала оставаться настоящей. В какой-то момент, я осознала, что ощущение "чужести" распространилось не только на собственную квартиру, но и на мир вокруг.

Двор, знакомые дорожки, мусорные баки, песочница, стоящая рядом железная горка - все это было настолько же знакомым, насколько и неродным, будто бутафорские декорации из просмотренного вчера вечером фильма. Отсидел киноленту, вышел из зала и забыл все, что видел.

В спину усмехался и давил укоризненный, сквозящий в каждом движении мира, взгляд - "Вернулась? Давай-давай, проваливай.... У нас тут забот хватает, нечего притворяться, что тебе интересно..."

Я раздраженно передернула плечами.

Он был прав - мне было неинтересно. Я любила мать, но больше не хотела вникать в здешние проблемы, заботы и разговоры. Не хотела залипать в эту паутину, не хотела быть поглощенной бытом. Хотела просто сделать то, что должна была и уйти.

"Иди-иди..." - полный равнодушия ответ.

Пустая спальня, смотрящий в сторону экран монитора, отвернувшаяся к окну фиалка.

Скрипнула половица в коридоре, потом щелкнула задвижка в туалете.

Кто-то проснулся.

Потом был длинный день, из которого яркими пятнами выделились несколько событий. Яркими - не значит приятными.

Полтора часа непрерывных поисков в интернете увенчались успехом. Кошачий приют был найден в пределах досягаемости - тридцать минут на троллейбусе, выдох на самой последней остановке. На звонок ответили - рыжие есть и даже несколько. Приехать забрать? В любое время. Взнос приюту добровольный и по желанию - на поддержку и корм животным. Здесь оказалось просто.

А вот произошедшее дальше полностью выбило из колеи, расстроило намеченные планы, смазало восприятие реальности и заставило рамки привычного мира в очередной раз накрениться.

Завтракали на кухне вместе.

Дядя Толя порадовал всех замечательной яичницей с сосисками и тостами с джемом - я уплетала за обе щеки, не успев поесть в Нордейле. За окном летела снежная крупа, в душе царило удовлетворение от того, что Миши там больше нет. Давно.

Разговаривали обо всем: что скоро совсем заметет, что нужно принести из погреба картошки, что билеты на авиалиниях подорожали. На вопрос отчима, по какой причине мне внезапно понадобился рыжий кот, я ответила коротко - "подруга" решилась завести питомца, я вызвалась помочь с поисками. Ведь сколько животных в приютах, а как здорово одному из них дать теплый дом и сытую жизнь.

Родня одобрительно кивала - Диночка выросла доброй и отзывчивой к чужим несчастьям, чем ни радость?

Чашки с чаем и печенье (совершенно не к месту напомнившее мне про Дэйна) разместились на столе, когда мама с беспокойством обронила:

- Дин, ты вроде... как-то изменилась.

Несколько секунд я сидела неподвижно, стараясь казаться беспечной, потом осторожно подняла глаза. Кто-кто, а мать всегда увидит больше остальных; на душе заскребли кошки. Как объяснять? Может, пронесет?

Не пронесло.

- Повзрослела, что ли... И внешне сильно схуднула. Ты, часом, не болеешь? Ведь вот только тебя видела - таких впалых щек не было. Никакие таблетки не используешь, чтобы вес сбросить, а то бабушка говорила, что ты собой недовольна. От пончиков отказывалась....

Бабушку эту! Полотенцем бы по попе....

Чаепитие вмиг потеряло всякую радость. От неприятного разговора не уйти - даже если сейчас замять, все равно через день-два опять поднимется. Врать - поперек горла, а объяснений, которые бы удовлетворили и успокоили, как назло не находилось.

Мамины глаза придирчиво бороздили мое лицо и фигуру, отмечая каждую возникшую на месте выпуклой дуги впадинку.

- Прямо ввалились щеки-то! Дочь, мне это не нравится... Давай, может, в больницу сходим, вдруг правда какая болезнь, вдруг это...