Мара Вульф

Египетские хроники

Скипетр света

Посвящается Никки.

Без твоего стихотворения об ангеле смерти я бы никогда не пробудила к жизни Аза.

Marah Woolf

Zepter aus Licht – AtlantisChroniken 1

* * *

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Copyright © 2022 by Marah Woolf (www.marahwoolf.com), represented by AVA international GmbH, Germany (www.ava-international.de)

Originally published 2021 by Marah Woolf, Germany

© Офицерова И., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2022

Леди Нефертари де Вески

Тарис

Бостон, Бикон-Хилл

Октябрь

Я стою в тесном переулке и наблюдаю за домом на другой стороне улицы. Откуда-то несет мусором и отбросами, и я морщусь. Не ожидала подобного в столь фешенебельном квартале, и это делает мое пребывание здесь не очень-то приятным. Бикон-Хилл – самый дорогой район Бостона, и предполагается, что в нем чисто и опрятно.

Если бы тип, который живет вон там, в шикарном доме, хоть раз подошел к своему чертову телефону, мне бы не пришлось околачиваться тут под моросящим дождем. Но он велел передать, что его нет, потому что давно знает, чего я от него хочу. Надо было заплатить за молчание охраннику в Каире. Вынужденный кормить пятерых детей, тот потерял работу. Естественно, после того как я выпытала у него имя, охранник позвонил своему бывшему заказчику, мерзкому менеджеру хедж-фонда[1], у которого денег больше, чем требуется человеку. То, что я об этом не подумала, злит меня больше всего, однако тогда все мои мысли крутились вокруг Малакая. Моему брату с каждым днем становится все хуже. По-хорошему, я должна сейчас находиться с ним, но вместо этого… Меня накрывает новой волной зловония. Просто отвратительно, готова поспорить, что этот запах уже впитался в мою одежду. По спине пробегает холодок. Я не верю в призраков и прочую ерунду, но Бостон – город с богатой историей, так что все возможно. Однако, обернувшись, я вижу лишь сумрак. Свет с соседней улицы абсолютно не проникает в этот переулок, и это превращает его в идеальное место, чтобы спрятаться. Старомодные газовые фонари, расставленные вдоль кирпичных тротуаров, больше украшают, чем разгоняют тьму. В Бикон-Хилл все стилизовано под старину, чтобы привлечь внимание туристов. Даже дурно пахнущий переулок обладает некоторой долей исторического шарма. Впрочем, это и не переулок вовсе, а просто узкий проход.

Позади меня раздается скрежет, словно кто-то точит когти о кирпичную стену. Часто путешествуя, я ко многому привыкла и, конечно, не брезглива, но ненавижу крыс. Поэтому нащупываю скрытый под мягким кожаным пальто нож на поясе и перцовый баллончик в кармане джинсов. Все там, где и должно быть. Мне нечасто приходится обороняться, однако перестраховка не повредит. Люди, с которыми я имею дело, не любят попадаться, но, увы, время от времени оказываются слишком глупы, позволяя мне выследить себя. И тот парень внутри – не исключение. Сейчас он встал и подошел к ярко освещенному окну, чтобы задернуть шторы. И пусть я на сто процентов уверена, что он меня не видит, от его взгляда у меня покалывает кожу. По венам проносится адреналин. Вот что круче всего в моей работе – возбуждение, перед тем как я наконец настигаю добычу, на охоту за которой порой трачу несколько месяцев. Маленькая фигурка, которую я разыскиваю в этот раз, находится в доме. Однако ей там не место. Но этот парень ее отдаст, в итоге все они всё отдают.

С моря на старинные улицы наползает туман, и последние солнечные лучи исчезают. Двигаюсь вперед, и мне неожиданно чудится тихий рык. Однако я больше не оборачиваюсь. Шагаю по улице мимо черной низкой ограды и поднимаюсь по ступенькам к выкрашенной в темно-зеленый цвет двери, обрамленной резной полукруглой аркой. Наверняка дом сто́ит целое состояние, но бедный человек и не смог бы позволить себе краденую статуэтку. Я жму на звонок, и вскоре после этого дверь распахивается.

Мужчина не рад меня видеть.

– Мисс де Вески, – несмотря на это здоровается он. – Мне казалось, моя секретарша ясно дала вам понять, что я не заинтересован во встрече. Тем более мне не нравится, когда меня беспокоят на личной территории.

Я не стала указывать мужчине на то, что по правилам этикета следовало употребить мой титул, все-таки оставляла ему свою визитку. Но у американцев просто отсутствует воспитание.

– Как хорошо, что я подождала, пока уедут ваша красавица-жена и дети. Мы ведь не хотим, чтобы милые малыши узнали, что их папочка – вор.

Пухлые щеки и толстая шея мужчины наливаются красным, я же пользуюсь шансом и протискиваюсь мимо него.

– Закройте дверь! – велю я. Невзирая на то что обычно этот человек отдает приказы сотне подчиненных, на этот раз он выполняет мое требование. – У меня мало времени, поэтому предлагаю отдать статуэтку, прежде чем я отправлю полиции доказательства того, что вы приобретаете краденые товары. Ни вы, ни я не желаем судебного разбирательства. Я лишь хочу вернуть фигурку в музей, где она и должна находиться.

– Я не знал, что статуэтку добыли незаконным путем, – заявляет он, сжимая и разжимая кулаки.

Готова поспорить, он бы с удовольствием свернул мне шею, только смелости не хватает. Мне знаком этот тип мужчин. Собираясь с приятелями, они отпускают презрительные шуточки о женщинах, иностранцах и социально незащищенных слоях общества. То есть обо всех, кто не настолько привилегирован, как они. В своем высокомерии они чувствуют себя неуязвимыми. Поодиночке же в основном оказываются поистине жалкими, особенно если уличить их в каких-нибудь грязных делишках. Подобные люди настолько боятся потерять свою респектабельность, что обычно делают то, что я приказываю. Так и этот экземпляр, который сейчас стоит передо мной. Мнимые друзья моментально от него отвернутся, если я натравлю прокуроров, и без разницы, что у каждого из них рыльце в пушку. К счастью, он достаточно умен, чтобы это осознавать. Я склоняю голову набок и никак не комментирую его