— Бойд, — представился я, — Дэнни Бойд. Чей-то темно-голубой глаз с недоверием разглядывал меня через глазок в двери.

— Я из “Сыскного бюро Бойда”, — уточнил я. Звук собственного голоса, раздавшегося в тишине, заставил меня почему-то почувствовать себя странно одиноким. А это было просто невозможно в таком гигантском городе. — Конечно, я понимаю, что мы с вами находимся в Нью-Йорке, где люди всегда настороже. Но в данном случае это просто смешно!

Темно-голубой глаз продолжал изучать меня все с тем же недоверием.

— Если ваше имя Шанни О'Тул, — пояснил я, — тогда, значит, именно вы звонили ко мне в офис полчаса назад и сказали, что срочно нуждаетесь в моих услугах. Вы заявили, что для вас это вопрос жизни и смерти и если я немедленно не приеду, то ваша смерть будет на моей совести.

Темно-голубой глаз моргнул, и я почувствовал себя увереннее. По крайней мере, теперь я уже не опасался, что кто-то прислонил труп к той стороне двери. Вытащив из кармана пиджака удостоверение частного детектива, я поднял его на уровень глазка.

— Вот, взгляните и убедитесь, — со слабой надеждой произнес я. — Здесь даже написано мое имя, видите?

Последний аргумент возымел свое действие: темно-голубой глаз исчез, и раздалось громкое металлическое лязганье замков. Я совершенно справедливо предположил, что хозяйка дома пользовалась доброй дюжиной добротных запоров. В конце концов, к немалому моему облегчению, входная дверь распахнулась и на меня уставилась теперь уже пара темно-голубых глаз.

— Мне необходимо было убедиться, что это в самом деле вы, — все с тем же подозрением заявила она. — Неделю назад одна моя приятельница сваляла настоящего дурака. Она открыла дверь парню, не проверив предварительно, кто же он на самом деле. Парень представился ее отцом, и, надо же быть такому совпадению, именно в это время подруга как раз и ждала отца. Одним словом, дело кончилось тем, что этот парень тут же изнасиловал ее не меньше трех раз прямо на коврике перед входной дверью...

Шанни О'Тул оказалась высокой, хорошо сложенной девицей далеко не хрупкого телосложения. Волосы цвета спелой пшеницы непокорными кудрями спадали ей на плечи, окутывая их подобно плащу, а темно-голубые глаза без стеснения во всех деталях разглядывали меня. Выражение этих глаз показалось мне довольно забавным: несколько неожиданная смесь полнейшей невинности и бесстыдной похотливости. Hoc у девушки был самый обычный, но вот изящный изгиб широкого, чувственного рта и особенно пухлая нижняя губа меня просто заворожили. Весьма благоприятное впечатление производила и восхитительно полная грудь, под натиском которой, казалось, вот-вот лопнет черная шелковая блузка. Скромно опустив глаза ниже, я понял, что то же самое в любой момент может произойти и с белыми брюками, облегавшими ее пышные бедра. Длинные ноги девушки были безупречны: от изящно округленных бедер вплоть до хрупких лодыжек. Конечно, назвать ее миниатюрной было нельзя, но сложена Шанни была на редкость пропорционально. Отвлек меня от столь приятного созерцания достоинств фигуры девушки ее на этот раз приветливый голое.

— В чем дело? — вдруг поинтересовалась она. — Что с вашими волосами?

— А что? — тупо переспросил я.

— Что за дикая идея — постричься почти наголо?!

— Обычная мужская стрижка “под ежик”, — пожал плечами я. — В конце концов, немного терпения — и они снова отрастут.

Я автоматически повернул голову в профиль. Я всегда считал наиболее выигрышным для моего лица именно вид справа. Обычно хватало и одного взгляда с этой стороны, чтобы привести любую представительницу слабого пола в состояние восторженного оцепенения.

— Не мешало бы вам полечиться от косоглазия, — все так же дружелюбно продолжала хозяйка дома. — Если, чтобы взглянуть кому-то прямо в глаза, вам всякий раз приходится так ужасно выворачивать голову, мне вас искренне жаль. Разве можно так мучиться?!

— Так вы сказали, это вопрос жизни и смерти? — пропустив мимо ушей ее слова, неопределенно хмыкнул я.

— Будет лучше, если вы войдете, — оглянувшись, быстро проговорила она. — Не будем рисковать, оставаясь на пороге дома. Нас могут изнасиловать, причем обоих сразу!

Вряд ли стоило придумывать какой-либо остроумный ответ на такое умопомрачительное заявление, и я предпочел войти вслед за хозяйкой в дом. Дверь за моей спиной быстро захлопнулась, и весь сложный ритуал запирания бесчисленных замков был повторен. Шанни провела меня в гостиную. По пути я не мог отвести глаз от двух округлых половинок, которые, подрагивая при каждом шаге, словно зрелый плод, так и просились в руки. Было бы забавно снять с нее все, подумал я игриво, и заставить пробежаться по дюнам.

Гостиная, куда она меня привела, была обставлена в стиле позднего скандинавского модерна, и я едва не столкнулся с мобилем[1]. Однако мне все же удалось не получить удар по физиономии от этой скульптуры, отдаленно напоминавшей гроздь серебряных бананов. За окном простиралось безоблачное небо, а взглянув вниз, можно было увидеть Ист-Ривер.

— Присаживайтесь, мистер Бойд, — радушно пригласила блондинка.

Я уселся на неопределенной формы диван. Хозяйка же предпочла устроиться напротив меня в кресле, на первый взгляд напоминавшем детскую колыбель. В воздухе повисла неловкая пауза. Нахальная блондинка использовала ее, чтобы продолжить бесцеремонное разглядывание моей персоны, причем длилось это довольно долго. Наконец я не выдержал.

— Неужели все так плохо? — спросил я с наигранным сочувствием.

— Как вы сказали? — Блондинка вздрогнула и оторвала от меня взгляд.

— Мое лицо, — ухмыльнулся я. — Наверное, с ним что-то произошло, причем совершенно ужасное, и вы ломаете голову, как мне об этом сообщить поделикатнее.

— А, понятно. — Женщина облегченно вздохнула. — Прошу прощения, просто я пыталась уловить исходящие от вас потоки биочастиц. Ведь биополе каждого человека может рассказать о многом, вы согласны?

— И что же вам удалось уловить? — поинтересовался я.

— Ничего, кроме обычной похоти. — Она изменила позу, и черный шелк на груди туго натянулся. — Еще чувствуются, пожалуй, жалкие остатки чего-то вроде рудиментарного разума. Но они почти полностью сублимированы первобытным сексуальным инстинктом. — Хозяйка дома взглянула на меня с видимым интересом. — Кстати, а вы, ну чисто случайно, не тот ли самый тип, что гнусно обманул мою приятельницу, выдав себя за ее отца?

— Хотите пригласить меня перебраться на коврик у входной двери? — с усмешкой предположил я. — Лично для меня изнасилование теряет всю свою прелесть, если я занимаюсь этим где-нибудь в другом месте.