— Неужели та самая Джоанна Вейч? — охнул я. — Нимфоманка с садистскими наклонностями?! Только не это!

— Кто-то, похоже, уже поспешил рассказать вам обо мне? — Ее брови взлетели вверх. — Не сомневаюсь, что это кто-нибудь из моих ближайших подруг! Шанни? Или, может быть, милочка Ширли Симпсон?

— Ни та ни другая, — бодро соврал я, не моргнув глазом. — Просто как-то я встретил парнишку лет двадцати двух, но выглядел он, скажу я вам, на все девяносто. Он был на костылях, с забинтованной головой и загипсованную руку держал на перевязи. Парень рассказывал, что несчастье случилось, когда он случайно налетел на вас на платформе подземки, как раз между железнодорожными путями.

— Проголодались, Дэнни? — проигнорировав мою тираду, медленно протянула она.

— Да, как всегда, — кивнул я.

— Какой ужас! — Джоанна завертела головой, изображая отчаяние. — А я-то рассчитывала, что мы с вами пропустим ужин, а вместо него, захватив мой хлыст и сапоги для верховой езды, прямиком отправимся в вашу комнату.

— Легкая пробежка верхом на мне по ковру — и вы вонзаете мне шпоры в разгоряченные и вспотевшие бока? — Я притворился, что размышляю. — Признаться, звучит интригующе. А кто же потом, после нашей безумной скачки, сотрет пятна крови с пола?

Джоанна Вейч в задумчивости поглядела на меня. И вероятно, пришла к мысли, что рассчитывать на меня не приходится. Повернувшись ко мне спиной, девушка медленно направилась к дивану. А я поспешил к бару, смешал себе напиток и, захватив стакан, вышел на веранду.

Солнце садилось. Оно словно тонуло в океанских волнах, и к горизонту тянулась огненно-красная дорожка, напоминавшая свежую кровь. Или меня потянуло на подобные сравнения после знакомства с Джоанной Вейч? К вечеру Шанни О'Тул переоделась в голубую шелковую блузу с высоким воротничком и сильно расклешенные белые брюки. Увидев ее в таком одеянии, любой матрос протер бы от изумления глаза, решив, что его безумная мечта наконец стала явью. Шанни стояла неподалеку от меня, непринужденно болтая о чем-то с низеньким человечком, одетым в щегольской синий морской мундир с серебряными пуговицами и такие же брюки. Я обратил внимание на шикарный шелковый шарф ослепительной белизны, завязанный на его шее изящным узлом.

— А, это ты, Дэнни! — улыбнулась она мне. — Познакомься, это Чак Вилан.

Как только Шанни представила меня, Вилан протянул мне руку и ответил энергичным пожатием. На мой взгляд, росту в этом человеке было не больше пяти футов при довольно хилом телосложении. Так что я бы на его месте при сильном ветре старался уцепиться за что-нибудь, чтобы не унесло. Гладкую как колено лысину в некоторой степени уравновешивали пышные, черные как смоль усы. Упомяну еще его глаза, похожие на косточки оливок, и рот, напоминавший щель в почтовом ящике. Конечно, раньше мне не приходилось слышать о гремучих змеях с такими, как у него, усами. Но все остальное вполне соответствовало.

— Приятно познакомиться, Бойд, — отозвался Вилан неожиданно низким басом. — А вы давно знаете Шанни?

— Мы с ней соседи в Манхэттене, — лаконично сообщил я, особенно не распространяясь, что между нами лежит еще такая малость, как Центральный парк.

Слабо звякнул дверной звонок, и Шанни О'Тул ринулась через весь дом к входной двери. Вилан немного подождал и, убедившись, что она не услышит ни единого слова, обернулся ко мне с заговорщическим видом.

— Со мной вам не стоит притворяться, — заявил он, понизив голос. — Шанни все мне рассказала: и кто вы на самом деле, и для чего вы здесь.

— Да что вы? — рассеянно пробурчал я.

— Она сказала, что кто-то собирается прикончить ее, — недоверчиво продолжал он. — С моей точки зрения, все это не имеет ни малейшего смысла, просто чушь какая-то! Какого дьявола кому-то нужно ее убивать?

— Понятия не имею, — ответил я. — Но ведь, насколько я слышал, она довольно богата?

— Так уж получилось, что меня сделали распорядителем наследства, которое ей оставил дядя, — решительно пояснил Вилан. — По условиям завещания, Шанни не может унаследовать основную его часть до своего двадцатипятилетия. А до этого еще полгода. Но пока она пользуется частью недвижимости, да еще получает весьма приличное содержание. Правда, в случае, если с ней что-нибудь случится, все наследство переходит к благотворительным учреждениям.

— Но я слышал, что было еще что-то вроде условия морального характера. Это правда? — вкрадчиво спросил я.

— Да, ее дядя был большим моралистом. Немного старомодным, если, конечно, судить по сегодняшним меркам. — Чак недовольно передернул плечами. — Старик всегда считал Шанни милой и неискушенной девочкой, и ему хотелось, чтобы она и дальше оставалась такой же.

— Ну и как же это будет выглядеть? — с интересом спросил я. — Я имею в виду, если вам покажется, что она чересчур много пьет или еще что-нибудь в этом духе. Неужели она автоматически потеряет все?

— Вы что, шутите, Бойд? — возмутился Вилан. — У вас, у частных детективов, просто страсть подозревать всех и каждого. Неужели вы думаете, что я буду следить за Шанни или, чего доброго, найму кого-нибудь для этой цели?! Единственное, что может помешать Шанни унаследовать все, — это если появятся документы, свидетельствующие о ее аморальном поведении.

— Аморальность, — задумчиво протянул я. — Серьезное обвинение.

— Сексуальные извращения, наркомания, преступная деятельность, — холодно перечислил он. — Дядюшка позаботился перечислить все это в завещании. Хотел исключить любую возможность не правильного толкования его воли.

— И в этом случае принимать решение придется вам? — спросил я.

— Дядя Шанни назначил меня распорядителем именно для того, чтобы его воля была неукоснительно исполнена, — гордо заявил Вилан. — Надеюсь, вы удовлетворены? К сожалению, у меня нет привычки носить с собой копию завещания!

— Насколько я понимаю, для любого преднамеренного убийства необходим мотив, — сказал я задумчиво. — Самый распространенный — это деньги.

— Надеюсь, этот мотив нам с вами удалось исключить? — Уголок его рта чуть дрогнул, и мне показалось, что это должно означать улыбку. — А вы, Бойд, совсем не так глупы, как кажется на первый взгляд.

— Послушайте, хотите, поделюсь с вами простым правилом, которое я усвоил еще в молодые годы? — предложил я, нависая над ним. — Не стоит оскорблять незнакомого человека, а то ведь так и в зубы недолго схлопотать!

Кадык Вилана испуганно дернулся, из горла вырвался какой-то булькающий звук. Он повернулся ко мне спиной и чуть ли не бегом кинулся к дому. Да уж, если судить по знакомству с рыжеволосой тигрицей или с этой засушенной креветкой Виланом, то нельзя сказать, что я успел обзавестись новыми друзьями.

— Дэнни? — раздался у, меня за спиной голос моей клиентки.

Резко повернувшись, я убедился, что она не одна. Ее сопровождал высокий черноволосый молодой человек с сильно обветренным лицом. По-моему, такое лицо больше подошло бы какому-нибудь морскому капитану.