Ева Бран

Жена императора-изгоя

Глава 1

Стоя перед большим зеркалом, висящем в коридоре, рассматривала своё лицо и кривилась от обиды и безысходности. Жизнь промчалась с такой скоростью, что я не могла понять, когда превратилась в сморщенный овощ. А ведь всё ещё девчонкой себя ощущала. Правильно говорят; душа не стареет. Оттого ещё трагичнее воспринимается увядшая внешняя оболочка.

Тронув дряблую щёку, потянула её вверх, разглаживая глубокие заломы. Семьдесят пять. Звучит совсем уныло, а ведь завтра юбилей. Гости соберутся, будут поздравлять, желать здоровья и ещё долгих лет жизни. Зачем мне всё это? Да просто они ещё не жили в дряхлом теле, отзывающемся болью на каждое движение. Ощущение слабости порой выводит из себя настолько, что на глазах слёзы выступают. Вот когда проживут с моё, поймут всю нелепость пожеланий, которые воспринимаются как издёвка чистой воды.

А ведь ещё недавно я могла и в горы на весь день и на водных лыжах…

Жизнь пролетела стремительно, наверное, оттого что была насыщенной и яркой. Глава ассоциации альпинистов нашего предгорного городка. Постоянные походы, экскурсии, восхождения. Так и встретила мужа, приехавшего покорять наши вершины. Бурный роман закрутился стремительно, засасывая в водоворот семейной жизни. Сначала появилась старшая дочь — Дашенька, а через пять лет и сынишка — Лёшенька. И всё на бегу, в промежутках между восхождениями.

Нас с мужем устраивал плотный график. Мы ещё умудрялись и на море съездить, и в лес по грибы сходить, и посетить крупные города с экскурсиями. Детей помогали поднимать родители, давая нам возможность насладиться молодостью. Жаль, счастье продлилось слишком мало. Через пятнадцать лет мужа не стало — сорвался с уступа во время восхождения.

Пережив удар, смирилась, но замуж больше выходить не хотела. Даже дети убеждали найти мужчину, ведь я всегда славилась отменным здоровьем и хорошей внешностью. Но не сложилось. Не смогла из сердца своего Ванечку вытравить. А когда боль притупилась, привыкла быть одна.

И вот, жизнь пролетела, дети выросли, внуки пошли, а мне хочется зеркало на мелкие осколки расколотить, выкрикнув, что оно нагло лжёт. Что вовсе не я в нём отражаюсь, а какая-то незнакомая старуха. Но организм беспощадно указывает на правоту бездушного предмета мебели. Старуха…

Сегодня с самого утра ноги крутит так, что порой вскрикиваю. Всю ночь из-за судорог уснуть не получалось. И спина болит, да и голова кружится.

Зачем эти дни рождения вообще придумали? Люди лицемерно отмечают день, который провозглашает о том, что ещё на один год ты стал ближе к смерти. А умирать не хочется. Пусть тело подводит, а лицо превратилось в сморщенный урюк, но уходить в неизвестность страшно. А вдруг там пустота? Вдруг больше не будет солнца и пения птиц, душистого чая по утрам и любимого печенья?

Вздохнув, прихрамывая, пошла на кухню. Гостей завтра нужно чем-то угощать. Я ещё вчера на рынок сходила, купила большой кусок мяса, чтобы запечь, ещё салатиков сделаю и, конечно, фирменный торт. Внуки очень любят птичье молоко.

Выпив чашку чая, поставила запекаться буженину. Салаты завтра успею нарезать, а сейчас приступим к десерту. Для начала нужно замочить желатин. Помнится, он у меня где-то в шкафчике со специями лежал. Но порывшись минут десять в коробочках с приправами, нужного пакета не обнаружила. Тогда, взяв невысокую табуретку, полезла на верхние полки. И только потянулась к очередной ёмкости, покачнулась и, не удержав равновесия, неуклюже взмахнула руками да полетела навзничь на пол. Даже испугаться толком не успела. Сильный удар, острая боль в затылке, а потом темнота.

Приходила в себя тяжело. Голова болела жутко, тошнило и всё тело выкручивало. Решив, что получила сильное сотрясение, осторожно приоткрыла глаза. По ним тут же ударил яркий свет, заставив снова зажмуриться и застонать.

— Госпожа, госпожа очнулась! — раздался, как мне показалось, истошный вопль какой-то молодой женщины.

Не совсем поняла, в честь кого такой переполох. Неужели я в одной палате с некой знатной персоной оказалась? Собравшись с духом, ведомая любопытством, медленно приоткрыла сначала один глаз, а затем второй. Обведя взглядом комнату, поняла, что удар был не просто сильным, а катастрофическим. А возможно, виной представшей передо мной картины, лекарства? Обезболивающие или ещё какие…

Не могу же я в самом деле возлежать на огромной кровати в шелках и кружевах, да ещё в интерьере настоящего дворца — не меньше.

Несколько раз моргнув, поняла, что этот метод галлюцинации не убирает. Вздохнула и расслабилась, отдаваясь на волю лекарств. Хорошо, что не обнаружила себя на костре или в плену, например. А это видение мне нравится. Я согласна побыть принцессой или герцогиней на худой конец. Хоть ненадолго забуду о надоевших болячках.

И тут в комнату вбежала высокая блондинка в переднике. По всей видимости, это была служанка. За ней следовали двое мужчин. Галлюцинация обрастала деталями и наполнялась красками, становясь всё интереснее.

— Госпожа Лабрюз, — обратился ко мне один из посетителей. — Я должен вас осмотреть. Как себя чувствуете? Что-нибудь беспокоит?

— Э-э-э, — протянула, ощущая странную кашу в голове. Слова мужчины всколыхнули что-то глубоко внутри, перед глазами поплыли яркие пятна, а потом в сознание ворвались отчётливые, но какие-то странные картинки. Замки, дамы в необычных платьях, драконы. Я крепко зажмурилась, не понимая, что происходит. Последним видением было то, как я или не совсем я, пытаюсь свести счёты с жизнью. Но виделось всё так, будто это моя рука подносит пузырёк с ядовито-голубой жидкостью к губам. Затем напиток обжигает горло, мне становится трудно дышать, и я теряю сознание.

— Госпожа Лабрюз! — меня похлопали по щекам, возвращая к действительности. — Вы можете говорить?

— Я-я-я, — снова протянула озадаченно и закашлялась, ощущая жуткую резь в горле.

— Ожог ещё не прошёл, — обеспокоенно проговорил мужчина, обращаясь ко второму. — Но она не умерла, и это вселяет надежду, что здоровье полностью восстановится. Ваша дочь сильная драконица. Регенерация обязательно устранит повреждения.

После странных слов мне дали выпить мерзкую микстуру, которая сняла неприятные ощущения, а потом оставили наедине с суровым мужиком, гневно взирающим на меня.

Я уже поняла, что всё происходящее не плод моего воображения и не результат действия препаратов. Поняла в тот момент, когда увидела картинку с собственным отравлением. Вместе с образами из бытия прежней хозяйки тела, я услышала голос, который говорил, что жизнь следует любить и ценить. А того, кто этого не умеет, не стоит спасать, дав второй шанс. Мне показали собственную смерть, а