Александр Косенков

Время новых дорог

© Косенков А.Ф., 2021

© ООО «Издательство «Вече», 2021

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2021

Сайт издательства www.veche.ru

Выбор

Пустовойт выглядел до нелепости неуместным среди плотно сбившихся в большом лифте людей. Старенькая, вытертая до белизны кожаная куртка, мешковатые брюки, черт знает, на что похожий портфель. Совсем не подумаешь, что это заместитель начальника крупнейшего в Сибири строительного управления. И лишь те, кто хорошо знал его, знали и эту, не то хитрость, не то привычку — на прием к большому начальству надевать старую заношенную куртку и обязательно прихватывать этот чуть ли не довоенный еще портфель.

Он неторопливо прошел половину длинного министерского коридора, неторопливо открыл дверь с табличкой «Зам. министра. Нетребко С.В.», и так как секретарша в приемной отсутствовала, все также неторопливо открыл дверь кабинета. Сидевший за столом человек поднял голову и, разглядев вошедшего, нервно поднялся навстречу…

Потом они сидели рядом за приставным столом и разглядывали фотографии, которые Пустовойт достал из портфеля. Нетребко вглядывался в них с гримасой тоскливо-раздраженного недоумения, за которой нетрудно было разгадать страх. Пустовойт, хотя и помнил наизусть каждую деталь, тоже с показным интересом рассматривал снимки, изредка чуть покачивая головой, словно переживал, и выражал сочувствие. Поваленные опоры, разрушенные бытовки, согнутые и сплющенные трубы, чуть ли не по самую крышу засыпанный камнями экскаватор, вывороченные вместе со шпалами рельсы…

Огромные старинные часы в кабинете стали торжественно отбивать удар за ударом. Нетребко вздрогнул, раздраженно отодвинул от себя фотографии и спросил:

— Чем еще порадуешь?

— Какие уж тут радости? Условия экстремальные: сейсмичность, техники не хватает, люди наперечет…

Пустовойт говорил, не поднимая головы. Это была еще одна его хитрость. Когда он заранее знал, что ответит собеседник, он либо смотрел в сторону, либо вообще головы не поднимал, и со стороны казалось, что он тщательно обдумывает каждое свое слово.

— Без тебя знаю, — нетерпеливо оборвал Нетребко. — Как Зарубин?

— С Зарубиным плохо, — быстро глянул на него Пустовойт и надолго замолчал.

Нетребко, стараясь справиться с раздражением, не прерывал его молчания, ждал. Он хорошо знал Пустовойта и понимал, что сейчас тот скажет самое главное.

— Считает, что проектировщики наломали дров…

— Когда они не ломали? — не отводя глаз от Пустовойта, сказал Нетребко.

— Говорит, проект никуда не годится.

— Когда они у них были хорошие?

— Строить там нельзя.

— Даже так?

— Пока это у него вывод для узкого круга, предварительные, так сказать, рассуждения…

— Вот пусть их и оставит для себя — самый что ни на есть узкий круг получится.

Пустовойт быстро глянул на Нетребко:

— Он мужик не жадный, для себя одного не пожелает. Считает, все заинтересованные лица тоже должны принять участие.

— Что ты заладил — «думает», «не пожелает», «считает»… — не скрывая больше раздражения, Нетребко швырнул фотографии на стол и поднялся. — Он может считать, что угодно. Меня его мнение совершенно не интересует.

— Он собирается доложить его на коллегии.

Сообщая это, Пустовойт не поднимал головы, но краем глаза внимательно следил за вышагивающим по кабинету Нетребко.

— Пусть докладывает. Никто не пойдет на консервацию. Знаешь, сколько мы туда ухлопали?

— Знаю, — сказал Пустовойт и стал складывать фотографии в портфель. — Но он, кажется, собирается настаивать на том, чтобы мы проинформировали инвесторов. Считает, они должны быть в курсе.

Нетребко замер буквально на полушаге и некоторое время стоял не шевелясь, глядя через плечо на еще ниже опустившего голову Пустовойта. Потом неожиданно спокойно спросил:

— Кто у него там в старых приятелях? Пайпер?

— Он. Они в Норильске скорешились. Не перестает удивляться, что ты, а не Зарубин здесь обосновался.

Неожиданно, скопировав голос и акцент, он пробасил:

— Ваш перестройка совершенно не касался существа самый главный вопрос. Умный, деловой человек со своим мнением, у вас никому на хрена не нужен. Мы покупаем такой человек, вы выгоняйте. Это не есть умно. Это ошень-ошень дурацки.

— Ты что, согласен с ним? — спросил Нетребко, снова садясь за стол.

— Конечно, — не моргнув глазом, мгновенно ответил Пустовойт.

— Думаешь, его можно купить?

— Не думаю.

— Какого тогда хера ты мне цитируешь?

— Для раздумий.

Заместитель министра, брезгливо сморщившись, отодвинул от себя старый портфель Пустовойта.

— Ты когда-нибудь заменишь это свое ископаемое? Может деньжат не хватает? Могу занять. И вообще в каком виде ты являешься? Смахивает, знаешь ли, на демонстрацию.

Пустовойт тоже хорошо знал своего собеседника, знал, что если тот резко меняет тему разговора, значит, принял решение и сейчас лихорадочно обдумывает, как бы подипломатичнее преподнести его подчиненному. А если дошло до дипломатии, значит, решение из тех, о которых стараются не говорить впрямую. Впрочем, еще поднимаясь сюда, он знал, какое это будет решение, и сейчас с тоской дожидался, в какой форме оно будет высказано. Да еще надо было делать вид, что с нетерпением ожидаешь распоряжения своего высокого начальства, не имея ни малейшего представления, как выкрутиться из опасно складывающейся ситуации.

— Интересно, как тебя Елена пропустила? — изображая деловую задумчивость, спросил Нетребко.

— Новая? — как бы между прочим поинтересовался Пустовойт и, увидев, как угрожающе сузились маленькие глазки собеседника, спокойно добавил:

— А ее не было.

— Ты хоть со мной ваньку не валяй, — после небольшой паузы попросил Нетребко. — Я же тебя, как облупленного… Может, вспомним, что Зарубин твоя кандидатура? Ты его предлагал, проталкивал, создавал режим наибольшего благоприятствования…

— Не ори! — оборвал Пустовойт собеседника, который даже не думал повышать голос, и, быстро глянув на замершего от неожиданности Нетребко, тихо добавил: — Права качать мы все научились, а думать не всегда получается. Я тебе еще не все сказал…

— Осмелел ты что-то, Борис Юрьевич, — не выдержав затянувшейся паузы, тяжело ворохнулся на своем стуле заместитель министра. — А? Неужели так хреново?

— Он проект Голованова раскопал.

— Ну и что?

— Считает, что это единственное решение.

— Он может считать, что угодно.

— Убеждал меня, что отказ от этого проекта был преступлением. И значит то, что произошло, — Пустовойт сильно хлопнул ладонью по портфелю, в который спрятал фотографии, — не стихийное бедствие, а результат действий с заранее обдуманными намерениями.

— Пусть попробует доказать!

— Ты прав, данных у него пока маловато. В принципе — только идея. Но поскольку участок Голованова числится в разработке, и второй год подряд мы пишем на него полное финансирование и оборудование, на днях он собирается смотаться туда и разобраться на месте.

Нетребко плюхнулся в свое кресло и затравленно уставился на Пустовойта.

— Что ты предлагаешь? — прохрипел он.

— Не